* * *

Покончив с душем, я подошла к зеркалу, висевшему над раковиной, и протерла его гладкую поверхность, избавляясь от осевшего пара. Затем я обернула голову полотенцем и принялась с особой старательностью выжимать влагу из волос. Дотянувшись до расчески, лежавшей на полочке, я начала тщательно расчесывать свои длинные, потемневшие от воды пряди, избавляясь от спутанных волос. Глядя на своё отражение в зеркале, я поразилась, насколько безжалостны прошедшие года, и как они могут менять людей. Особенно заметно это стало после того, как я недавно посмотрела фотографии тех времен, когда была еще совсем юной, и это было так шокирующе. Нет, для своего возраста я все ещё выглядела очень молодо, и почти все считали, что мне двадцать с небольшим лет, но я-то видела все произошедшие во мне изменения. Особенно в глазах. Все то время, пока я росла, а потом училась в колледже, люди по обыкновению говорили, что мои глаза заполнены вопросами и готовы постоянно изумляться жизни, как будто все то, что окружает меня, я видела в первый раз. В те годы моя незрелость так раздражала меня, а сейчас, вглядываясь в глаза уже взрослого человека, я видела, какими жесткими, а отчасти и безжалостными они сумели стать. В них больше не было ни удивления, ни любопытства. Вообще ничего. По мере моего карьерного роста все это было заменено на подозрительность и понимание тех внутренних мотивов, которые руководили людьми. Я видела в окружающих меня людях как лучшее, так и худшее. Было забавно наблюдать, насколько человек может поменяться.

Выйдя из ванной, я с удивлением обнаружила, что Ребекка уже уснула. Она лежала на боку спиной ко мне. Увидев, как ее длинные рыжие волосы разметались по моей подушке, я улыбнулась. Мне всегда нравилась их шелковистость и присущий только её волосам неповторимый запах свежести. Аккуратно присев на край кровати, я принялась наблюдать за её дыханием, сопровождающимся едва заметным движением груди.

Наблюдая за Ребеккой, я мысленно вернулась назад в прошлое, в то время, когда я встретила её. К тому моменту прошло уже около двух лет с тех пор, как я закончила своё обучение в высшей юридической школе и работала в малоизвестной фирме в Квинсе, пытаясь всеми мыслимыми и немыслимыми путями устроиться в адвокатскую контору JamesParksStone. В ту пору для меня главной целью в жизни была карьера, что подразумевало под собой деньги, успех и славу. Мысль о спокойной домашней жизни была совершенно чужда мне. Прошлое, наполненное предательством и несбывшимися надеждами, отравило меня и заставило отбросить прочь все мысли о подобной жизни. Так я и жила до тех пор, пока совершенно случайно, всего в трех милях от своей крошечной двухкомнатной квартиры, расположенной у прачечной, я не столкнулась - в самом буквальном смысле этого слова - с Ребеккой. Вот тогда моя жизнь и мысли по данному вопросу коренным образом претерпели изменения.

Я протянула руку и положила ее к ней на бедро, а затем нырнула под одеяло и легла сзади, прижавшись к спине. Она тихо застонала во сне, накрывая своей рукой мою руку, проскользнувшую на ее живот, и переплела наши пальцы.

"Ты как, в порядке, милая?" - сонно спросила она. Я подняла голову, и положила подбородок на ее плечо. Она сжала мою руку, как бы давая мне знать, что не спит и готова, если нужно, поговорить со мной. Поколебавшись секунду, я глубоко вздохнула, а затем произнесла: "Я волнуюсь из-за предстоящей поездки".

"Почему?" Я снова вздохнула, глядя в темное окно напротив кровати. Почему? Какой хороший вопрос.

"Ну, полагаю, отчасти из-за того, что я так долго не возвращалась в места, где прошла моя юность, отчасти потому, что у меня есть великое множество невыясненных вопросов. Если честно, я не могу выкинуть Бет из головы, мысли о ней неотступно преследует меня".

Ребекка повернулась и посмотрела мне в глаза, а я оперлась локтем на кровать, поместив подбородок на руку. "Почему, Эмили? Ты что, в самом деле так сильно любила ее?"

"Тебя это смущает?" - спросила я, одновременно положив другую руку ей на бок.

"Может быть, немного. Не знаю. Думаю, это просто потому, что я действительно не понимаю, что же произошло между вами".

Я невесело усмехнулась. "По правде говоря, я и сама этого не понимаю".

Она накрыла мою руку своей, а затем кончики её пальцев проследовали вдоль моих вен. "Расскажи мне чуть больше о Кейси. Похоже, что её приезд достаточно сильно повлиял на то, что произошло у тебя с Бет в дальнейшем". Я медленно кивнула.

"Да. Это так".

* * *

Жара в конце августа не могла не отразиться на городе, люди старались как можно меньше времени находиться на улице. Газеты накануне написали о росте смертности среди пожилых людей, многие из них испытали тепловой удар, а синоптики не обещали ни малейшего ослабления жары в обозримом будущем.

Я сидела на крыльце, нагретый на солнце цемент обжигал меня сквозь ткань шорт, поджаривая мой зад. Я нервничала и кривилась от боли, но несмотря на это оставалась неподвижной. А нервничала я потому, что знала, если встану, то обязательно начну расхаживать туда-сюда, а мне совершенно не так хотелось бы в первый раз встретиться лицом к лицу с Кейси. Именно поэтому я стойко терпела раскаленный цемент и смотрела вдаль, на улицу. Группа мальчиков каталась на велосипедах, поднимая пыль. Когда они гоняли вверх-вниз по улице, игральные карты, закрепленные на спицах колес, издавали резкие звуки, похожие на мотоциклетные.

Я кинула взгляд на дом, принадлежащий Нивенсам, и увидела, как Моника шумно въехала на подъездную дорожку. Звук был такой, как будто ее голубой Фольксваген Жук был при смерти и вот-вот развалится на мелкие кусочки. Мама рассказывала, что у Моники остался только год учебы в Высшей школе права, и затем она станет полноценным юристом. Ну, я очень надеюсь, что она обязательно перешагнет через этот барьер.

Моника вытащила зеленую сумку с заднего сиденья, а затем взглянула на меня. Я улыбнулась и помахала ей рукой, а потом начала беспокойно ерзать на месте, потому что она осторожно, чтобы не оказаться на пути катающихся мальчиков, перешла улицу и остановилась на краю нашей лужайки.

"Привет", - улыбнувшись, произнесла Моника. Каким-то образом я ухитрилась улыбнуться в ответ. Вот уже три года я в благоговейном трепете наблюдала за этой девушкой. Она стала моим настоящим идолом, примером, достойным подражания, и вот теперь мой кумир заговорил со мной. Затем я заметила, что она остригла волосы. Коротко.

"Ты обрезала свои волосы!" - ляпнула я, и в следующую секунду мне захотелось ударить себя за это или запрятаться в глубокой яме. Должно быть, я показала себя полной дурой. Она хихикнула.

"Ага. Точно, - она кивнула, запустив руку в короткие черные пряди. - Так много круче, вот что я скажу тебе. Моя мама говорит, что ты хочешь стать юристом".

"Да. Больше всего на свете", - я улыбнулась, чувствуя, как моя гордость выпячивает грудь. Она улыбнулась в ответ и снова кивнула.

"Хорошо. Что ж, удачи тебе".

"Спасибо. Тебе тоже". Она снова улыбнулась, затем повернулась и пошла обратно через дорогу. Я наблюдала за ней, пока она не дошла до дома и не скрылась в нем. Вот это да! Я чувствовала себя на седьмом небе! Надо же, кто-то отметил и оценил мои стремления. Я была так взволнована, что едва не пропустила Бет, приближающуюся ко мне по лужайке.