- Так что вот так, старичок, - резюмирует Жека, ногтем мизинца ковырнув в зубах. - Не будешь лопухом, всё будет ништяк, - помедлив, добавляет: - Не без осечек, конечно. Ну, а не ошибается сам знаешь кто...
С минуту Жека молчал. Сидел, подперев ладонью подбородок, закусив нижнюю губу.
- Так ты, старичок, чего делать-то собираешься? - спрашивает он, переменив позу и согнав с лица задумчивость. - Я так понял, другана своего ждать?
Вопрос резонный. А действительно, что делать? Вот так просидеть две недели на кухне, дожидаясь возвращения Серёги и слушая Жекин трёп? Что-то подсказывает Денису, что он не выдержит. Видно будет, что делать, решает он, в конце концов по Москве помотаюсь, чтобы время убить. В таком примерно духе он и ответил Жеке.
- Ясненько, - произносит тот, - Кино, музеи, рестораны, значит... А деньжонки-то есть: фунты, доллары, тугрики, рубли на худой конец?
- На мороженое хватит.
- И то хорошо.
- Мне-то на мороженку ссудишь? - усмехается Жека. - Я ж тоже погулять люблю. Я тебя по таким местам проведу... М-м-м... - мычит мечтательно. - Эй, да ты чего скис-то?
Денис действительно переменился в лице не в лучшую сторону, услышав про Жекины намерения пройтись с ним по местам. Да, от этого надоедливого гуляки ему так просто не отделаться.
- Старичок, я не фуфло гоню! - восклицает Жека. - Такие места! Память на всю жизнь останется, благодарить потом будешь!
- Ну да... - вздыхает Денис.
- Эй, погоди-ка! Да ты что?.. Ты думаешь, я навязываюсь, да? За твой счёт, да? Эх... Да я, если знать хочешь... - он обрывает предложение, взмахивает рукой. - Не хочешь, как хочешь! Я набиваться не собираюсь!
С обиженным видом Жека отворачивается к окну.
- Нет, ну, в конце концов, не обожрал бы я тебя, - произносит он тихо. Ещё что-то добавляет неразборчиво. Молчит какое-то время. - Зато такое бы показал, а? - оборачивается к Денису и подмигивает ему.
- Ну, давай, показывай, - отвечает тот, смиряясь с тем, что ещё довольно долго придётся терпеть рядом с собой этого болтуна. В конце концов, за добро надо платить. Ведь если бы не Жека, кто знает, где и как пришлось бы провести ему эти две недели. А так - хоть какая-то определённость и крыша над головой.
С приближением вечера в квартире становилось всё многолюднее. Сначала пришли какие-то двое неопределённой половой принадлежности одинаково тощие, длинноволосые, облачённые в "унисекс". Без всяких приветствий и вопросов уселись на кухне прямо на пол, развернули на полу газету, высыпали на неё нечто из целлофанового пакетика и принялись набивать заранее выпотрошенные беломорины.
- Не обращай внимания, - прокомментировал Жека, поймав тревожный Денисов взгляд.
Легко сказать... Особенно непросто стало оставаться беспристрастным, когда по кухне разнёсся приторно-сладкий удушливый дымок.
Жека привстал, распахнул форточку.
- Ханурики, - процедил пренебрежительно.
Вслед за хануриками пришел ещё кто-то. На кухне правда не показался. Потом дверь хлопнула ещё раз и из коридора донёсся тоненький девичий голосок, вызывающий Ксю. Та отозвалась и на какое-то время всё успокоилось. Денис было решил, что теперь все, кто должен быть, уже в сборе, но, как в итоге оказалось, ошибся. Начиная с шести часов входная дверь хлопала едва ли не каждые десять-пятнадцать минут. Вскоре на кухне стало не протолкнуться и не продохнуть. Из недр квартиры загромыхали "Король и Шут", собираясь разбежаться и прыгнуть со скалы.
Куряки-ханурики куда-то смылись, а вокруг стола завились парни и девушки, бесцеремонно задевая Дениса то локтем, то бедром. Одни приходили, закуривали или выуживали что-нибудь из холодильника, другие - проталкивались к выходу, сталкиваясь с первыми - всё это сопровождалось матом и хохотом. Всем было весело. Жека и тот лыбился во всю пасть, хлебал пиво и то и дело шлёпал по заднице какую-нибудь "герлу". Грустил только Денис.
- Слушай, а чья это квартира? - раздражённо спросил он после "сбился со счёту какого" тычка локтем в спину. Вопрос актуален как никогда и вообще такие подробности пораньше узнавать надо, а не когда уже ночь вот-вот наступит, а вокруг чёрти что происходит. Того и гляди на улице ночевать придётся!
- Ксюхина! - ответил Жека и шлёпнул по заду пышнотелую рыжеволосую деваху, пытающуюся протиснуться к холодильнику.
Та обернулась, подмигнула ему, хихикнула и зазывающе вильнула бёдрами.
- А жизнь-то кажется налаживается! - восклицает Жека. - Чует моё... - он подмигивает Денису и, коснувшись промежности, продолжает, - чует серддце, не спать мне сегодня одному! Ксюхина хата. Бабка ей отказала перед тем как ласты склеить. Прикинь, да? Четырёхкомнатная в ближнем подмосковье! Повезло Ксю, можно сказать - жизнь удалась. Я бы на её месте эту сдавал, однуху снимал, а на разницу жил бы и горя не знал!
- А ты здесь каким образом? - продолжает всё так же запоздало осведомляться Денис.
- На правах старшего брата, - лыбится Жека.
- Брата?
Поёрзав на табурете и покачав головой, как бы сетуя на Денисову недогадливость, Жека сообщает:
- Путёвку во взрослую жизнь я ей выписал. Уму-разуму обучил, понял, да? А потом как-то не сложилось. Не люблю я на одном месте подолгу, понимаешь? Натура не та. Да и она с Пыхом закрутила. Разбежались полюбовно. Сохраняем нейтралитет.
- И часто у вас тут такое?.. - взглядом Денис обвёл кухню и столпившуюся в ней молодёжь.
- Частенько, - усмехается Жека. - То к Пыху, то к Ксюхе кто-нибудь заскочит расслабиться, хата-то позволяет! Эх, мне бы такую хату! Не дал Бог бабки с квартирой... Ну ничего, старичок, прорвёмся, ты как считаешь?
- Прорвёмся, - бурчит Денис в ответ.
- Э, старичок, ты чего такой хмурый? Хочешь, я тебя сейчас с девчонкой познакомлю, а? - Жека вопросительно смотрит на Дениса. - Или может хануриков тряхнём, раскумаримся по маленькой, а? Хочешь?
- Спать я хочу, - признаётся Денис.
- Чудак человек! - восклицает Жека. - На том свете отоспишься!
Не разглядев в Денисе признаков согласия с таким раскладом дел, Жека встаёт из-за стола. Зовёт:
- Погнали, покажу, где койка.
Спальное место Денису было выделено в небольшой комнатушке с одним окном. Из мебели две кровати, Денисова у правой стены, застеленная колючим шерстяным одеялом с зелёным рисунком, двустворчатый шкаф со стёртой полировкой и мягкий стул с прожжённым в нескольких местах сиденьем.
- Спокойной ночи, - ухмыльнулся Жека, покачал головой и удалился.
Денис остался один. Он садится на край кровати. Проталкивает под неё сумку. Уснуть, конечно, вряд ли получится - громыхания "Короля и Шута" сменились рёвом "Рамштайна", от которого дребезжит стёкло в единственном окне комнатушки, но хотя бы остался один.
- Бедные соседи, -грустно усмехается Денис.
Заваливается на спину. Изогнувшись в пояснице, вытягивает над головой руки. Прорвёмся, произносит мысленно. Прорвёмся.
***
- Эй, подъём! Эй!
Кто-то теребит его за колено. Денис дёргает в ответ ногой. Да что же это такое, возмущается мысленно, поспать не дадут! Разлепляет веки и обнаруживает себя лежашим на кровати изогнутым буквой "Зю". Руки вытянуты за головой. Он пытается пошевелить ими и не чувствует их, будто обрублены по плечи.
- Подъём, старичок! - сообщает Жека. Он сидит голый на соседней кровати. Волосы взъерошены, физиономия помята. - Наша очередь сегодня.
- Чего?
- На рынок смотаться надо.
Денису хочется выругаться матом, какой такой рынок, зачем? Он ещё раз пробует пошевелить руками, удаётся только правой кистью. Начинает медленно вращать ею, восстанавливая кровообращение. Вскоре получается согнуть правую руку в локте.
- Ну ты даёшь, старичок, - говорит Жека, следя за его манипуляциями. - Это ж надо так отрубиться! Я уж тебя кантовать не стал, чтобы не разбудить.
