Герои нашего времени. Часть II

Иван Рубин

***

"Такси, такси... Эй, такси нидорага, такси... Поезд Хабаровск-Москва задерживается на неустановленное время по техническим причинам. О времени прибытия будет объявлено дополнительно... Гражданку Гаврилову ожидают у справочного бюро..."

Пятый час дня. Душно. Поправив на плече лямку сумки, Денис оттягивает ворот футболки, дует на грудь. Свежести это не придаёт. Здесь, где пашут кондиционеры, такая душегубка, а на улице и вовсе. Вздохнув и дёрнув плечом, чтобы лямка "села" поудобнее, Денис направляется к выходу. Ярославский вокзал "кипит". Толчея.

Из-за встречных, огибаемых им тел до Дениса доносится пронзительное детское:

- Мама, мама... я устал... мама...

И изможденное взрослое:

- Колька, не отставай, так твою!

Тела пред Денисом вдруг раздвигаются, словно лёд под натиском ледокола, и на него налетает нечто из фильма ужасов. Сумки, сумки, сумки... Сумки тут, сумки там. А над сумками нависает заплывшая жиром и залитая потом женская физиономия. Денис лишь успевает ойкнуть и оказывается на полу, придавленный этой сумчатой мадам.

- А-а-а-а!- визжит та пронзительно. Елозит, норовя придушить Дениса пышными телесами и опять-таки всё теми же бесчисленными сумками.

- Мама... мама...

- А-а-а-а!

Денис чувствует, что сейчас его действительно либо задушат, либо раздавят. Впрочем, какая разница? Усиленно орудуя локтями и коленями, он пытается выбраться на свободу. Всё это сопровождается всё тем же пронзительным женским "А-а-а-а!"

Каким-то чудом ему удается, наконец, выпутаться из сумочного плена, оставив, однако, в нём свою собственную сумку.

- Чёрт! - злобно рыкает он, оглядываясь вокруг, ловя на себе заинтересованно- сочувственные взгляды проходящих мимо людей.

Рядом стоит белобрысый кривоногий мальчик лет четырёх-пяти в шортах и сандалиях на босу ногу, видимо тот самый Колька, и продолжает канючить.

- Помочь? - обращается Денис к его мамаше.

А в ответ, как в песне поётся, тишина... Встав на колени, часто мигая глазами, снизу вверх женщина безмолвно взирает на Дениса. "Не хотите, как хотите", - мысленно произносит тот и, нашарив взглядом ручку лямку сумки, предпринимает попытку водворить её на законное место - своё плечо.

И тут раздаётся такое "А-а-а-а-а!", а в продолжение его ещё и такие слова, что хоть святых выноси.

- Граждане, гр-а-а-абют! - звучит в довесок.

Тут же, как по мановению волшебной палочки, в воздухе вырисовываются очертания человека в милицейской форме с сержантскими погонами. Завидев такую поддержку, сумчатая дама видимо получает дополнительный приток энергии, и с ещё большим энтузиазмом орёт:

- В-о-о-ор! Держи вора!

И на плёчо Дениса вместо лямки его сумки ложится твёрдая мужская ладонь.

...Грузный, с одутловатым лицом, покрытым шрамиками оспин, нестарый ещё майор сидит в кресле за письменным столом. Звук отпираемой двери и раздавшиеся следом шаги заставляют его отвести взгляд от потолка. Во взгляде абсолютная пустота. Глаза осоловелые краснющие, как переспелые помидоры. Мотнув головой и легонько хлопнув себя ладонями по щекам, майор спрашивает:

- Ну и кто у нас на этот раз?

- Да вот... - отвечает, сержант и подталкивает Дениса к столу. - Гражданку хотел ограбить.

Майор меряет Дениса взглядом, постепенно обретающим осмысленность.

- Ограбить, значит. Отличненько! Признаваться будешь или Ваньку валять? - идёт майор напролом. - Только хочу сразу предупредить, чистосердечное признание облегчает участь. Может, годик скостят.

- Да я... - произносит Денис, слегка опешив.

- Головка от ***! - обрывает майор. - Евсеев, ты кого мне припёр? - обращается к сержанту. - Он тут ломаться, что ли, собирается? Тоже мне девочка!

Звучно хлопнув ладонью по столу, майор извлекает из ящика лист бумаги и авторучку.

- Садись! - указывает рукой на стул, стоящий по другую от него сторону стола. - Пиши всё, как было! Как замышлял, как выслеживал, как осуществлял! И побольше деталей, побольше!

- Я... - пытается сказать Денис.

- Опять, да?! - восклицает майор. - Кому говорю, пиши!

- Ничего я писать не буду! - отвечает Денис на эти выпады. На него нахлынула злость, ладони сами собой сжались в кулаки.

- Чего?! - орёт майор, приподнимаясь из кресла, нависая грудью над столом. - Ты меня из себя не выводи, паря, я в Чечне контуженный! Я тебя щас пристрелю, - он тянется ладонью к правому боку, - а меня потом оправдают!

- Я свою сумку забрать хотел! - восклицает Денис, отпрянув.

- Чего, бля? Грабёж - это у вас теперь "своё забрать" называется, да? Экспроприация экспроприаторов, твою мать?

- Моя сумка у неё...

- Какая нахер твоя сумка?.. - вздыхает майор обречённо и плюхается в кресло. - Где эта баба ограбленная, Евсеев?

Сержант "мухой" исчезает за дверью и так же молниеносно возвращается в кабинет, за руку втаскивая в него ту самую мадам, которая успешно похоронила под своим избыточным весом все сегодняшние планы Дениса.

- Фамилия! - требует майор.

- Евланова... - отвечает мадам. По её побледневшему лицу заметно, что она слегка уже стушевалась.

- Он грабил? - кивком указывает майор на Дениса.

- Ну... - искоса взгляд на Дениса. - М-м-м... - ещё одни взгляд. - Он, товарищ милиционер!

Запрокинув голову, Майор потягивается до хруста в суставах.

- Ну, вот видишь, а ты упираешься, дурашка, - произносит ласково. - Говорю тебе, садись и пиши чистосердечное. Зачтётся!

- Я хотел забрать у неё свою сумку... - выдыхает Денис, переводя растерянный взгляд с майора на сержанта и обратно.

- Это какую такую твою?! - уперев руки в бока и вновь придав физиономии воинственный вид, вызывающе восклицает Евланова. - Товарищ милиционер! Налетел он на меня среди бела дня, с ног сбил, а пока я подняться пыталась, гляжу, а он из-под меня сумку вытащить норовит! Ну, я, значит, давай на помощь звать, чтобы помогли, значит! К мужу я в деревню возвращаюсь, подарков всяких накупила. А этот... - она проглатывает ругательство, - значит, выследил и отнять моё, потом-кровью заработанное, захотел!

Слушая этот бред, Денис чувствует себя попавшим то ли в какой-то второсортный детективный роман, то ли в грёзы сумасшедшего.

- Да моя это сумка... - пытается возразить он. - Сбила эта... Евланова меня с ног и сумку собой придавила. Мою сумку! Да проверьте же вы! Синяя спортивная. В боковом кармане мой паспорт. Стрельников Денис Евгеньевич я!

Майор глазами стреляет в Евланову, затем в сержанта и властным кивком направляет последнего за дверь.

Спустя десяток-другой секунд сержант Евсеев, волоча за лямку по полу, втаскивает указанную сумку в кабинет. Приподняв, ставит на стол перед майором.

- Твоя, говоришь... - изрекает тот и лезет сначала в один боковой карман, а, не обнаружив там искомого, потом и в другой. - Так... Говоришь, Стрельников... - раскрывает паспорт. - Евгеньич...

Прочитав до конца данные владельца паспорта и пожевав нижнюю губу, майор обращается к сержанту:

- Евсеев, эту сумку тащил подозреваемый?

Евсеев чешет затылок, медлит с ответом.

- Ну? - подгоняет его майор.

- Вроде эту...

- Вроде, не вроде... - произносит майор едва слышно. - Жопа в огороде! - добавляет уже громче. - Вроде эту или точно эту?

- Эту, товарищ майор.

Майор закрывает глаза, беззвучно шевелит губами. Вскоре открыв левый глаз, и уставившись им на Евланову, вопрошает вкрадчиво:

- Ну и как это, маму вашу, понимать, а, гражданочка?

Боевой задор с гражданочки слетает мгновенно.

- Ну, это... как бы... так оно...