А тут хотелось на всё плюнуть. Притормозил Витька, спросил, в чём дело. В чём? Да ни в чём! Уж как-нибудь доедем. И правда, вжик-вжик, плюх-плюх. Обратной дорогой я уже удержался в общей колонне. Просто стало ясно - расслабляться ни на минуту нельзя. И тогда вопросов не будет.
И вот, так же, как и в прошлом году, когда провожали ребят, стоим с велосипедами вдоль окон столовой. Съемка для истории, на кинокамеру. Вот они - все участники. Есть уже и мои ровесники кроме Витьки и Андрея - Серега Моченов и Костя Сорокин. Как раз на полную пятиместную палатку. Во второй палатке разместятся пятеро старших. В третьей - те что ни туда, ни сюда по возрасту, то есть между старшими и нами. Их всего двое: Петька и Женька (будущий Пиг). И две девчонки - Брычкина и Ратникова. Так было по перекличке, а имена их я узнал гораздо позже. В общем, чувствуется, поход будет не псковский, но серьезный.
Отъехали прямо от школы. Потом по Комсомольской, мимо Электростали, через Фрязево - в общем на Бронницы. Денек выпал хмурый, но без дождика. Настроение бодрое. На привалах- передышках все еще свеженькие - возня, беготня. Но ничего, день длинный, все еще уморятся.
У Бронниц встали на Москве-реке, недалеко от большого моста. Андрей и Витька учат, как поставить палатку, тем временем развели два костра. Клич - у кого тушенка? У кого сгущенка? Витька шустро выложил какую-то из банок. Потом шепнул, чтобы в другой раз не зевали - быстрее выложишь, меньше повезешь. Ужин - обычный, походный. Ведро супа с тушенкой, ведро каши, ведро киселя.
Только тут, на стоянке все как следует и рассмотрели друг друга. Весельчак Севастьянов, неторопливый Ящук, суетной Соколик. Авинникова я смутно знал и прежде, он из одного двора с Витькой Калитеевским. А вот и хмурый Сашка Степанов, старший брат шутника Петьки. С ним-то у меня возникла неприязнь с первой стоянки. Странная холодная неприязнь. За весь поход мы не сказали друг другу и двух слов, косились молча и упорно. Да и потом долгие годы, несомненно узнавая друг друга при случайных встречах, никогда не говорили и даже не здоровались.
Что касается девчонок, те вообще оставались в сторонке и помалкивали. И так, по-моему, весь поход.
Спать первую ночь фактически на твердой земле - непривычно и неуютно. Так было не только со мной - новичком, но, кажется, и со многими другими тоже. Старшие засиделись у костра. Авинников и Ящук по очереди рассказывали дикие истории непременно со смертельным исходом (... вошел, ахнул. Разрыв сердца!). Мы тихонько хихикали в сторонке. Но вот команда из желтой командирской палатки голосом Юрия: "Отбой".
Он не только объявлял отбои и подъемы. Было немало прочих деталей военного обихода. Например - дежурства "по кухне". Дежурные не только запасали дрова и поддерживали костер. Они мыли кухонные ведра и даже все миски с ложками и кружками. Это что! Судя по псковским фотографиям, в том походе вообще ходили в пилотках. А уж если не доглядишь за велосипедом....!
Мне в первую ночь никак не удавалось заснуть. В конце концов я вылез к костру. Уже еле-еле светало. Почти сразу ко мне присоединился и Зверев Андрей. Решили запалить костерок. Развели и сидели до утра. То и дело к нам кто-нибудь присоединялся. Посидит, и снова ползет в палатку. Конечно разговоры, треск дровишек. Но ночью с нами разбираться не стали.
Утром влетело за то, что не спали сами и не давали спать другим. Конечно, это была чисто профилактическая мера, чтобы не забывались. Мы и без внушений вторую ночь спали, как убитые.
Мало того, что сказалась бессонная ночь. Перегон на второй день намечался очень крупный. Собственно, самый больший за весь поход. Проехали мы 120 километров. До самой Каширы.
Палатки поставили на берегу Оки. На следующее утро предприняли первый опыт купания. Шуму было много, радости мало. В общем, больше для пробы, вода была холодная и течение очень быстрое.
Третий день стал днем поломок. Сначала навернулся багажник у Кости Сорокина. В чем была причина, сказать сейчас затрудняюсь, но ЮВ выдал ему хороший пистон. Костя покуксился, а потом, делать нечего, раздал другим все банки. Остались у него только личные вещи.
Затем не выдержал велосипед Соколова. Авария получилась серьезная. Вылетела задняя звездочка, срезала несколько спиц. Помню его облезлый велик, распростертый на обочине, над ним склонились трое. От подъезжающих они отмахиваются - проезжайте дальше! Главный ремонтник - Юрка Ящук разбирает заднюю втулку и даже головы не поднимает.
Опять дождичек. Каково возиться ребятам в грязи и сырости! Нам, остальным, проще. Большая бетонная будка автобусной остановки вместила всех, с велосипедами, да еще и десяток местных жителей. Под крышей, хоть она и протекала в двух местах, пережидать дождь веселее. Каждого очередного из подъезжающих и забивающихся под крышу, спрашивали: Какие там дела с ремонтом? Все разводят руками, добавляют лишь новые подробности, кто чего видел и понял. Больше всех ругается Петька Степанов : "Сокол! На своей развалюхе!"
Еще не все знают, что у Петьки собственные проблемы: ночью разболелся зуб. Он не выспался, а впереди еще одна такая же маятная ночь. И только в Туле он попадет к врачу. Да, только после Тулы мы поймем, какой Петька, оказывается, веселый и неугомонный парень!
Так или иначе, но ремонт прошел успешно, хоть и трудно. Любой другой на месте Сокола сделался бы до конца похода объектом мелкого презрения. Однако с ним не произошло ничего подобного, хоть он и не ходил в авторитетных парнях. Разговорчики в его адрес как-то сами собой угасали. Можно, правда, добавить, что и у ЮВ Соколов был на хорошем счету.
Третья ночевка - весьма живописное место, река Осётр. Речушка хоть и небольшая, но чистая, причудливо изогнувшаяся. И противоположный берег в еще свежей, яркой зелени. Издалека кажется, что это ровный, аккуратно подстриженный, мягкий ковер.
На стоянку встали сравнительно рано. Составили, как обычно, козлом велосипеды, растянули палатки. Дежурство нас в этот вечер миновало, так что мы с Андреем отправились побродить. Нашим вниманием сразу завладел самый высокий холм на том берегу. Его вершина была похожа на безупречно-круговой вал. И хоть весь холм покрывала однородная зелень травы, мы не сомневались - это какое-то древнее городище. План наш был прост: пешком вернуться на шоссе, перейти Осётр по мосту и уже по той стороне дойти до верхушки таинственного холма. Что делать дальше, мы пока не думали.
Но с моста стало ясно видно, что холм этот стоит не просто на противоположном берегу, а на мысу. Даже перейдя мост через речку, мы уперлись бы в еще одну водную преграду.
На всякий случай мы спросили у каких-то мужиков на дороге: можно ли пройти вон туда? Один из них ответил, что тут сливаются две речки, Осётр и Верхуша. То есть, не пройти. Тогда мы, естественно, спросили: а что там такое, на вершине, не старинная ли крепость. "Да, очень похоже", - благосклонно подтвердил местный житель. Пришлось возвращаться в лагерь. Видимо в тот день мы также не купались, поскольку и мысли не было просто-напросто переплыть Осётр.
Сгустилась темнота. Чуть в стороне от нашей стоянки замелькали огоньки. Пошли предположения, что это ловят рыбу, приманивая ее на свет. Ого, это что-то новенькое! Большой ватагой мы отправилась посмотреть ночную рыбалку..
Оказалось, что ловили здесь не рыбу, а раков. Два дядьки, по уши запакованные в непромокаемые костюмы, бродили по мелководью, заходя то по колено, то по пояс. Один из них охотно показал нам, что у них за промысел.
Луч фонарика освещал воду и проникал до самого дна. И было просто видно, как время от времени по песчаному дну пробегают раки.
- Вот смотрите!
Действительно, бежит небольшой рачок.
- И как его?
- Да просто руками. Не бойся.
Кто-то из наших изловчился и выхватил из воды рака. Дядька сказал: возьмите себе. Он ловил только крупных.
У наших ребят был фонарик и два "жучка". Тут же попробовали светить в воду. Оказалось, что мы можем ловить раков не хуже. Но только на самой мелкоте. Дядька сразу ушел на глубину и занялся своими крупными раками, похваливая их и подбадривая. Он складывал добычу прямо за пазуху в специальный мешок.
