Да, могла бы и сама догадаться. Мира почувствовала себя глупо. Она молчала, опасаясь задавать дальнейшие вопросы. Но Оудис сам решил предоставить ей объяснения.

- От начала осевого пути поворотов не будет. Мы пройдём через систему шлюзов. Контроль реактора осуществляют эксп-операторы. Они поставлены в известность, нас должны пропустить. Чем ближе будем к оси, тем легче будут наши тела. Не бойся. Кислорода достаточно. На оси наступит невесомость, ты почувствуешь.

- Вы часто там бываете? - поинтересовалась Мира.

- Пять раз за время работы в Архиве.Один раз на экскурсе нашего сколярного класса.Ось и путь к ней - закрытая зона. В центре оси - также закрытая зона. Там реакторный отсек.

Любопытство пересилило неловкость.

- Реактор даёт вашему кораблю энергию для движения. Какого он типа? Как надолго хватит вашего топлива?

- Реактор использует энергию звёздного вещества. Считают, что он сможет работать две-три тысячи лет.

- А что потом? Вы перезаправите его и продолжите полёт?

- Потом не будет, - ответил Оудис. - За несколько тысяч лет Плот сумеет найти нам новый дом.

За время разговора они прошли вдоль коридора, перешли через три шлюза и дважды повернули.После чего, как и обещал Оудис, их ждал контроль. Заключался он в том, что одного прикосновения ладони для открытия следующего шлюза оказалось мало. Оудис крепко обхватил ладонью стенной выступ, и цветовые кнопки на панели замерцали разными цветами. Затем остановились, глава прикоснулся к нужной комбинации цветов, и двери шлюза разъехались.

Оудис пояснил, что по его руке операторы контроля в далёком отсеке определили его личность и сверились с допусками, разрешив им пройти.

- Единственное место с таким контролем, - пояснил глава. - Мы не думаем, что кто-то решит нанести вред реактору и колонии. Контроль, скорее, защита детей от их неразумного любопытства.

Коридор осевого пути по виду ничем не отличался от остальных, но оказался освещён слабее.

- Далеко нам идти?

- Примерно десять пээм, - ответил Оудис.

- Понятно, - сказала Мира, хотя ей было ничего не понятно.

Оудис заметил её замешательство.

- Пээм - значит "привычные минуты". Привычными минутами пользовались предки Имле, для определения времени, когда жили на планете. По привычке предков строится и наше исчисление. Хотя время на Плоту давно течёт иначе. Мы пользуемся привычными многим поколениям минутами - пээм; пэчэ - привычными часами; и пэдэ - привычными днями, или пээс - привычными сутками. Названия сократили, чтобы легче было произносить. Сама слышишь, речь многих в колонии трудна и без долгих двойных слов. Некоторым не знакомо само слово речь, оно не требуется им в жизни.

- Да, я слышала. Поразительное косноязычие. С трудом понимаешь, что до тебя хотят донести. Хотя речь ваших коллег, Нуз, Умайнис, намного лучше. Или ваша... Вы говорите вполне понятно, даже немного красиво.

- Благодарю, Мира. Послушай. Я читал о том, что предки Имле использовали в речи множества при обращении к одному человеку. На Плоту традиция не прижилась. К одному человеку мы обращаемся как к единственному.Кнескольким людям - как ко многим. Я не первый раз слышу, как ты говоришь одному человеку "вы". Так неверно. Потому тебя не понимают. Интересно, мне подумалось, ты можешь быть связана с предками. Твоё устаревшее обращение, твоё имя.Но как возможно?.. Спрошу на совете. Главы и я владеют речью лучше других, ты права. Главами выбирают тех, кто умеет ясно говорить, потому убеждает людей. Не всегда говорящий глава хорош и мудр. Но владение речью даёт больше свободы.

- Почему же остальные говорят столь нескладно?

- Их речь развита ровно настолько, насколько требуется в жизни. Моя потребность оказалась выше: я бывший архивист, и до сих пор слежу за работой Архива. Мне пришлось много читать и забивать информацию в Память через массивную световую панель. Это требует сноровки.

- Вы вносите данные о событиях, происходящих на корабле?

- Да, забиваю новую информацию, изучаю старую. Я читал много разных слов, потому речь моя легче других. Но не идёт в сравнение с твоей. Твоя речь подобна воде, я не мечтаю обладать такой.

- Знаете, удивительно, что мы с вами понимаем друг друга. Я имею в виду, очень странно, что мы с вами говорим на одном языке.

- Мы все говорим языком, - удивился Оудис.

- Нет, вы не поняли меня, - возразила Мира. - Не тем языком, который во рту... А тем, который в голове. На моей планете было множество языков. Настолько много, что один человек в жизни не смог бы выучить и половины. В разных странах люди говорили на разных языках. Один и тот же предмет они могли называть разными словами. Потому я и удивляюсь, что понимаю вас и других жителей Плота. Из-за разницы слов мы вполне могли не понять друг друга и не установить контакт.

- Да, странно, - согласился Оудис. - Только не сильнее, чем твоё появление на Плоту. Думаю, мы сможем узнать все ответы. Сейчас идём, здесь нельзя быть долго.

Слова главы Оудиса подтвердились. Чем дальше они шли, тем легче ощущала себя Мира. Шаг её становился всё быстрее, и наконец, начал пружинить от пола так, что Мира двигалась прыжками.

- Когда станет совсем легко, держись бортов, - сказал ей Оудис.

Действительно, на стенках коридора возникло множество поручней, с помощью которых управлять движениями своего тела стало намного легче. Перемещаться с малым весом было даже забавно, чем-то напоминало полёт в аэродинамической трубе. В какой-то момент, после очередного прыжка, ноги Миры не смогли коснуться пола. Она крепче обхватила руками поручень и попыталась удержать своё тело в одном положении. Она парила в воздухе.

Предстояло пройти последний шлюз. Предыдущие двери осевого пути они пересекали без труда, но на этот раз Оудису не удалось с первого раза подобраться к стенному выступу. Со второй попытки он коснулся выступа ладонью, шлюз открылся.

Мира вновь увидела коридор, но он не походил на предыдущие. Потолок был непривычно высок, а пол - на человеческий рост ниже дверей шлюза. По правой стороне виднелись множество закрытых проходов удлинённой формы. В дверях имелись встроенные смотровые окна, в которых мерцали отблески продолговатых стенных ламп. На уровне дверей шлюза стена была ровной, без единого намёка на какие-либо приспособления внутри. Все поручни находились выше или ниже уровня дверей. Вдали коридор заканчивался огромным шлюзом.

- Ось, - произнёс Оудис.

Мира перебралась к верхним поручням. Вспомнив уроки плавания, она оттолкнулась ногами от стены и полетела прочь, словно удерживаемая невидимыми волнами. Оудис бросился к ней, поймал за ногу и притянул назад.

- Не стоит, так опасно!

- Почему же? - рассмеялась Мира. - Это жутко весело!

Она вновь оттолкнулась от стены, на этот раз - руками. Её невесомое тело закружилось в невидимом вихре. Она подогнула колени и сделала кувырок.

- Мира! - голос Одиса стал строг. - Ось - не место для игр!

Мира не слушала его. Теперь она, отталкиваясь от поручней, плыла брассом по направлению к дальнему шлюзу, заглядывая в смотровые окна дверей.

- Что там? - крикнула она.

- Система предреакторных. Держись поручней!

В очередном кульбите Мира неловко развернулась и налетела головой на выпуклую лампу. Лампа моргнула и зашипела, а Мира вскрикнула от боли. Оказавшийся рядом Оудис поймал её и предотвратил дальнейший неуправляемый полёт.

- Я предупреждал! - воскликнул он, в то время как Мира потирала ушибленный затылок. - Опасность травм высока! Мира, ты должна слушать меня. Здесь нельзя быть долго. Здесь тоньше защита от космического излучения. Нужно поторопиться.

- Извините, - сказала она и осеклась. - То есть, извини.

Оудис повлёк Миру за собой.

- Пойдём. Раскроем окна.

Держась поручней, они проплыли выше, мимо ламп, к продолговатому выступу в стене. С дальней стороны выступа находились светящиеся точки. Оудис коснулся их, и ровная поверхность стен, скрипнув, стала разъединяться. Корпусы стен скрывали в себе окна.