-Герман Оттович, позовите ко мне, пожалуйста Артура Всеволодовича и я просила бы вас, отныне делать такой вид, что вы будто бы тяготитесь уже проблемами моего отца и раскаиваетесь во всей этой затеи вашей - спасательства и женитьбы. Барон, вы очень многого не знаете, а потому молчите до времени; и самое главное ,верьте -мне и своему грядущему счастью. Я его вам обещаю, если вы выполните все мои условия. Итак?
-Я весь в вашей власти, сударыня.
-Барон, по прибытию в Штаты, а может и раньше вы обо всем узнаете. Сейчас же ничему не удивляйтесь и верьте мне. Теперь же будьте прохладны ко мне. Идите же барон, идите. Да займите там чем -нибудь Люси или спровадьте их с этим молодым человеком Артура Всеволодовича.
Ждать долго Алисе Ниловне не пришлось. Артур Всеволодович пришел уже через 5 минут.
-Садитесь друг мой; - княжна нежно улыбаясь, пригласила его в кресла.
Сама же полулежала на тахте, покрыв чуть ли не всю её своим пышным платьем. Замечу, кстати, что за туалетом своим - насколько я мог то заметить - княжна подчеркнуто следила и одевалась, надо сказать, с отменным вкусом; и сейчас, как впрочем, и всегда, выглядела замечательно. Но в этом бледносалатовом платье, только подчеркивающем её яркие краски, она была сегодня настолько по особенному молода и свежа, что, как сказал бы поэт - не хватало лишь только нескольких капель росы на её прекрасном лице.
-Вот, и представился вам тот самый ваш, - княжна сделала ударение, - случай оказать мне ту самую необходимую услугу. Боже, как я благодарна вам, Артур Всеволодович, что вы не оставили нас и последовали за нами чрез этот страшный океан. Все выяснилось, слава Богу! И хоть дело не пустяшное, и по своему, опасное до каторги, но все не так страшно, когда ты не один или не одна, а рядом с преданным, отважным и умным человеком. И хочу, кстати, вам здесь сразу заметить, что я и не думаю вам льстить. Мне, ей Богу, сейчас не до этого. Но ближе к делу.
Будете кофе? Хотя остыл...
-Алиса Ниловна, к черту кофе, я весь внимание.
В тот момент Артур был спокоен и сосредоточен
-Открылась наконец загадка злоключении моего отца, нашего капитана Гранта, как вы изволили тонко пошутить. - Алиса Ниловна, казалось, была в превосходном настроении и улыбалась от души.
-Повторяю, дело хоть и серьезное, но еще поправимое - и от того я так рада.
Наш барон давеча узнал за бутылкой шампанского всю его страшную тайну. Я знаю вы очень уважаете и цените моего отца.
Артур решительно кивнул: - Только вот, боюсь все без взаимности пока, как мне кажется.
-Ну уж теперь у вас вся колода в руках, - Алиса Ниловна все также улыбалась, - набирайте козырей сколько хотите. Судьба князя в ваших руках - я не шучу.
Все, как в лучших традициях сказки: вы спасаете короля, получаете полцарства и дочь. А если серьезно, то: при всем моем уважении и благоговении пред ним, пред вами буду откровенна: он слишком доверчив. Со своими благородными порывами сердца он весь отдается идее без остатка. Вы, верно, заметили?
-О, это факел, а не человек.
- Да, но этот факел попал в руки не совсем порядочных людей. Не мне вам говорить, то что наши прогрессивные гражданские ряды еще очень и очень нуждаются в очистке.
Отец мой был связан с одним орденом масонов. Цели у них хоть и самые благородные, но вот пути к их раю не всегда бывают чисты. В данном случае отец оказался вовлеченным в фальшивомонетные операции для ослабления экономики страны и для усиления собственных рычагов и возможностей организации в России. Вы не мальчик и не мне вам объяснять, Артур Всеволодович, какое это запутанное дело - политика. Там совсем другие склонения и падежи, верно?
Артур Всеволодович отначала был серьезен и пока его еще никак не подкупил легкий полуигривый тон княжны. Он только молча кивнул головой.
-Но, слава Богу, отец мой вовремя одумался. Не было бы счастья, да не- счастье помогло, как говорят. Вы ведь, верно, знаете пирамидальную структуру классической масонской ложи, где низы не знают верха.
Вот, таким вот образом, оборвалась цепочка над моим отцом неким Козловским. Тот господин исчез бесследно с кучей денег, которые предполагались для закупа бриллиантов или чего там еще... Здесь, в общем, были далеко идущие планы. У отца же моего уже давно сложились свои личные убеждения на революционную ситуацию в России, о чем как-нибудь в другое время.
Так вот, отец при сложившихся обстоятельствах решил послать всех к черту, со всеми порвать и обосноваться в Америке, о чем уже давно помышлял, да только повода не было. Теперь же под давлением такого тяжкого и грозного ложного обвинения он и вовсе посчитал себя свободным от всяческих обязательств.
-Как так, обождите, пожалуйста, княжна, - вдруг как-то поспешно и коснувшись пальцами своего лба, прервал ее Артур Всеволодович - Я не понял за Россию. Я как-то плохо понял то, что вы называете - "разуверился в России". Ведь, все что я давеча говорил здесь в каюте о своих надеждах на наше будущее, ведь то все взращено во мне благодаря ему, и им же непосредственно.
Ведь тогда, еще в Швейцарии...
-Постойте, Артур Всеволодович, успокойтесь, милый друг. Лучше мне вам сразу обозначить видение моего отца на революционную ситуацию в России.
Княжна теперь сидела очень прямо на краю тахты, но в движениях ее рук и в лице ее была все та же нежность и теплота: - Мой отец просто разуверился в целесообразности ее на данном этапе. Почему? Из-за большевиков. Вы недооцениваете их, Артур. То, что они пытаются вооружить пролетариат, это ужасно. Ибо эта страшная, необратимая сила. Большевики отняли веру у масс, чтобы дать пролетариям оружие и поднять их на мятеж. Но отняв веру, они превращают мужика в животное, зверя. И еще не воспитав в нем человека, они не просто сильно рискуют вооружая его, они обрекают себя на гибель. Они воображают, что этот зверь их полюбит. Но зверь не умеет любить; он сожрет их, как только почувствует голод и займет их трон. Они уберут царя, сожрут своего горе-воспитателя, укротителя и на троне окажется самая хитрая и коварная зверюга, какой-нибудь Нимрод.
Вот уж точно, как говорится в Апокалипсисе: "Отдадут престол зверю". Отец мой решил, что благоразумнее переждать эту мясорубку за океаном. А тут, как раз, это непонятное исчезновение Козловского. И отец решил, что все, с него хватит. Вот, это пол истории. Окончание же, да и часть этой принес с утра барон. Вы, часом, не ревновали ли, милый друг? - тут Алиса Ниловна улыбкой позволила слегка подыграть себе лицом.
-Вы слишком здравомысленны, княжна; - так же улыбнулся Артур, - чтобы ревновать вас к барону.
-Да? А вы самоуверенны, но как раз в меру. Ибо ваша самоуверенность и необходима в данном случае.
-Так что же за вторая половина? - Артур откинулся теперь на спинку кресел, закинув ногу на ногу: - Первая, я вам скажу, не слишком смешная, скорее страшная. Это я вам, как юридическое лицо, говорю. Если эта история будет иметь хоть какую-нибудь огласку, князю, в лучшем случае, придется стать американцем навсегда, либо сделать революцию в России - хоть с большевиками, хоть без них.
Ну, так а дальше что? Ужель еще страшнее?
-Как сказать... - Алиса Ниловна теперь тоже уже была серьезна: - здесь на борту два человека от этих масонов. Они хотят оказать давление на моего отца, чтобы вынудить его продолжать эту грязную работу. Ведь, как они считают, отцу должны быть известны хоть какие -то каналы, либо им нужен Козловский.
-И..?
-Нужно успокоить и напугать этих горереволюционеров. Эти господа - картонные герои, ожиревшие гусеницы на российском древе, но мнящие себя при этом цветом нации. В конце концов, это просто преступники.
-Что же вы предлагаете? Отругать их?
Алиса Ниловна от души рассмеялась. Смех ее был притягателен на слух. Он был не громок, но необыкновенно чист и звонок:
-Артур Всеволодович, все, я уверена в победе! С вами в главной роли моя трагикомедия, еще до рождения ее, просто обречена на успех. Итак к делу.
