- Сужден? За что?

- За все! - рявкнул волк, ударив посохом по сухой земле.

Анапа шагнул вперед. Воздух задрожал, заглох, пропуская первого из западных. Великан протянул вперед когтистую руку и приложил ладонь к груди Одина. Сильнейшая боль сотрясла пробудившееся тело аса, кровь потоком хлынула из груди. Его оглушил звук рвущейся плоти и ломающихся костей. Анапа резко дернул, и отошел назад. Сквозь туман и слезы, Один видел, как тот сжимал в руке что-то крупное и бешено пульсирующее.

Его сердце.

Судья бесцеремонно бросил орган в одну из чаш. Послышался глухой удар мышцы о металл. Один не знал, почему он еще жив. Дыра в груди была огромной, сломанные кости прорезали другие его органы, легкие были залиты кровью. Но он был жив.

Анапа вытащил из рукава своей одежды длинное, алое перо. Секунду рассматривал его, затем осторожно положил на вторую чашу. В его глазах блестела злобная усмешка.

Тут же весы громко скрипнули, чаша с пером опустилась до самой земли, словно в нее бросили мешок металла. Долгое мгновение весы держались в таком положении. А потом чаша пошла вверх. Сердце победило, опустив свою сторону вниз.

Один забыл о зияющей пропасти в своем теле. Зачарованно он смотрел, как весы боролись сами с собой, наклоняясь то в одну, то в другую сторону. Прошла вечность, прежде чем игра прекратилась. Весы встали ровно, как были изначально, будучи пустыми. Только его сердце продолжало биться о свое золотое ложе.

Анапа стоял неподвижно, его глаза бегали от одной чаши к другой. Наконец, он вздохнул и поднял сердце Одина.

- Я не одобряю этого выбора, - сказал он, подходя ближе. - Если бы решения принимал я один, ты бы никогда не прошел.

Он грубо затолкал орган обратно в грудь аса. Рана пропала.

- Но Истина посчитала тебя достойным, - продолжал Анапа. - Да будет так.

- Я умру? - слабо спросил Один.

Волк покачал головой. В его глазах заискрился смех.

- Нет. И когда умрешь, не я приду за тобой. Теперь ты можешь встретиться с ним.

- С ним?

Анапа поднялся и посмотрел вдаль.

- Со Старцем, - протянул он. - У него ты найдешь ответы на свои вопросы.

Один хотел спросить еще что-то, но было поздно. Он снова был в лесу. Зеленоглазого волка нигде не было.

Он замолчал, прислушавшись к биению собственного сердца. Кровь разбежалась по его телу, возрождая его. Он посмотрел на вытянутую руку и попробовал сжать кулак. У него получилось. На лице Одина растянулась широченная, глупая улыбка. Улыбка живого.

Он опустил взгляд на копье. Сколько времени прошло? Стоило ли это того? Пятьдесят лет странствий, убийств и обманов, ритуалов и Имир знает, чего еще.

Один поднял голову. Время пришло. После пятидесяти лет поисков, он, наконец-то, получит свои ответы.

Воздух вокруг задрожал.

IX

Старый ас был в лесу, пронзенный своим копьем и привязанный своими веревками к Древу Ужаса. Больше в лесу никого и ничего не было. Ни движения. Ни звука.

Круживший в небесах Орел скрылся за тяжелыми, безличными облаками. Ползающий по земле невидимый червь слился с поглотившей лес темнотой бури. Ветры затихли, восстанавливая силы, прежде чем обрушиться штормом. Ни один листок не шелохнулся, ни одна травинка не дернулась. Было тихо.

Старый ас ждал. Ждал, когда начнется буря.

К этому вели прошедшие дни. Все его муки и видения были лишь испытаниями на пути к предстоящей встрече. Тот, кого зеленоглазый волк назвал Старцем, вот-вот объявится, неся на своих темных крыльях ярость смерча, и он ответит на все вопросы аса.

Спустя пятьдесят лет, Один, царь Асгарда, наконец-то получит свои ответы.

- Это конец, - прошептал он. Только сейчас осознание такой простой истины тяжелой волной нахлынуло на него. Он посвятил всю свою жизнь поискам осколков памяти Имира, скрытых во всех уголках Скандинавии, поискам разорванной в клочья инструкции. Он убивал, воровал, обманывал и убегал ради этого. Он совершил много преступлений, некоторые из них слишком ужасные, чтобы вспоминать. Ради этого момента. И теперь, когда он настал, Один не знал, как реагировать. Радоваться? Бояться? Нервничать? Столкнувшись лицом к лицу с концом своих путешествий, он не испытывал ни одной из этих эмоций. Внутри него не было никакой бури чувств. Словно так и должно быть, и в этом нет ничего необычного. Словно он знает, что делать дальше.

Ас ждал.

Прибыв сюда, Один сразу смирился с тем, что не вернется в Асгард. Пока он был один, его охватил страх смерти. Но теперь он знал, что сможет снова увидеть своих сыновей, сможет снова покормить своих воронов. Вот только он не знал, что им сказать.

Он возвратится в Асгард, в свое царство, которое оставил, как эгоист, пытаясь найти свою смерть и раскаяние в забытом всеми лесу. Его люди обрадуются, его дети устроят роскошный пир. Его жена даст волю эмоциям и расплачется, уткнувшись лицом в его грудь. А ему будет нечего сказать. Потому что он не хотел возвращаться. Он хотел умереть и забыть обо всем.

Тишину нарушил прозвеневший вдалеке колокол грома. Воздух задрожал. Лес словно съежился перед приближающейся сущностью. Даже издалека Один мог чувствовать напряжение, покорно следующее и растекающееся вокруг чего-то большого, идущего из дальних земель. Его перья молниями падали на землю, каждый взмах крыла был ударом грома. Старец приближался.

А ас все ждал.

Тучи сгустились еще сильнее, и, впервые за долгое время, в лесу наступила ночь. Три ведьмы у реки затаили дыхание в предвкушении визита их повелителя. Созданные древними стражи Древа Ужаса скрылись в ветвях, надеясь, что странное существо скоро уйдет и оставит их земли. Орел потупил свой взгляд, стыдясь искусственного света громадных глаз. Рататоск, до того сидевший на железной ветке, зарылся поглубже в дрожащие листья, отчаянно призывая на помощь своего отца.

Земля задрожала в такт неподвижному, полному электричества воздуху. Молнии засверкали на границе леса, гром становился все ближе и чаще. Массивные крылья гостя накрыли весь мир, и тот будто бы уменьшился, уступая дорогу Старцу.

Старый ас не дрогнул. Он видел многое. Ничто не заставит его отвернуть взгляд от своей цели. Не сейчас. Не в этот раз.

Гром прекратился. Мир вновь замолк. Ас был один, в темноте и тишине.

Нет. Не один.

Он не сразу заметил свет. Золотистое сияние прокралось в его поле зрение медленно и незаметно, проливаясь с краев к центру. Когда же он понял, что произошло, свет был повсюду. У него не было четкого источника - темнота по-прежнему охватывала все вокруг - но он был там. Едва видимый, слегка дрожащий, свет перемешался с тьмой и объял его. Один осмотрелся, но так и не понял, откуда исходит сияние. Оно просто было.

Воздух перестал дрожать. Он стоял на месте. Все стояло на месте. Даже время.

- Старец? - неуверенным голосом произнес Один.

Он не услышал ответа, но инстинктивно знал, что свет его произнес. Он ответил утвердительно. Сказал, что так его иногда называют.

- Волк сказал, - продолжал Один, более твердо, - что ты ответишь на мои вопросы.

Ответит. Но не на все. Потому что даже богам не дано знать все. Пять, и только пять.

- Как тебя зовут? - не задумываясь, спросил ас.

Даже если бы Старец произнес свое имя, Один бы его не понял. Оно не создано для ушей детей Земли. Но старый народ называл его А-Тот.

Свой следующий вопрос, Один подбирал осторожно. Подумав, он спросил:

- Мои сыновья. Они в порядке?

Насколько возможно. Старший сын будет в постели, пока луна не умрет и не возродится еще трижды. Третий сын остался без руки и без глаза, но жив.

Один вздохнул. Видар будет рад своим ранениям. Он всегда говорил, что шрамы привлекают женщин. Один не будет удивлен, если у него появятся еще внуки, когда он вернется.

- То, что показала мне третья ведьма. Что это было?

Будущее.

Большего он не добился. А-Тот молчал, ожидая следующего вопроса. У него осталось два. Набравшись духа, Один осторожно начал: