Актовый зал нам был нужен для концерта и дискотеки восьмого марта.
Подготовив танцплощадку, мы стали переносить аппаратуру из нашей подвальной коморки на сцену актового зала. Потом настраивали, потом репетировали. Было уже часов восемь вечера, когда мы закончили и сидя на сцене, горевали о том, что цветомузыка у нас слабоватая и зеркальный шар барахло. И вот в разгар такой "светской" беседы, Гера спросил:
- А ктонть знает, чё за маленькое закрытое окно напротив сцены?
Вовчик знал и объяснил:
- Раньше там кинобудка была, на сцену экран вешали, а от туда кино крутили.
-Интересно, чё щас там? Давайте глянем.
Окно открывалось внутрь и приложив не большое усилие мы его открыли. По очереди заглядывали в него, но видно ничего не было, только темнота и мрак. Дежурные спички Вадика опять пригодились. В крохотной кинобудке на полу была навалена куча противогазов и деревянных автоматов калашникова. Стало понятно, здесь учитель ОБЖ хранит свой арсенал. Но дотянуться рукой было невозможно, как мы не пытались, а пролезть в такое маленькое окно не мог даже худенький Гера.
И вот когда все усилия оказались напрасными, Вовчик вдруг вспомнил о другом:
-Да хрен с ним с этим барохлом, Вадик, скажи лучше, когда бражка наша будет готова?
-Точно. Вдруг удивлённо выпучив глаза, произнёс Вадик. Бражка!
Мы все и забыли про наш эксперимент производства алкогольных напитков в стенах любимой школы.
Парту поставили посередине коморки, и расселись вокруг неё. На парте стояла литровая кружка, в которую налили из бутили первую порцию браги. Стаканов у нас не было и Сидор разлил в чашки, из которых в обычные дни мы пили чай.
Ну, за первый день Весны!
Запах был ужасный, а вкус ещё хуже. Но мы пили. Закусить эту дрянь было не чем. Сидор разливал снова и снова, мы поднимали чашки, говорили какие-то тосты, потом выпивали.
Результат не заставил себя долго ждать. Через полчаса нашего застолья, мы в полном составе переместились в туалет. Сказать, что нас рвало, это ничего не сказать. Самое подходящее выражение: Блевали дальше, чем видели. Тошнота проходила, я выходил из туалета и отойдя на несколько шагов разворачивался и бежал обратно. Так продолжалось не меньше часа.
Мы постепенно приходили в себя. По одному возвращались из туалета в коморку, кто-то раньше, кто-то позже. Сидели с бледно-зелёными лицами и молча смотрели друг на друга. С этой браги, которая должна была получиться "то, что надо", мы не захмелели, а отупели и видимо траванулись.
-Парни, сказал Вовчик, в таких случаях активированный уголь надо пить.
-Где ты его найдёшь?
- Он в каждом противогазе есть, по моему, хотя я не уверен. Давайте один достанем из кинобудки и распотрошим.
К гитарному ремню был приделан крючок из проволоки и рыбалка началась.
Сидор был самым высоким из нас и соответственно, руки у него были самые длинные, он просовывал руку, в которой был ремень с крючком в окошечко и пытался зацепить хоть что-то. Противогазы ловились чаще, а калаши реже. К тому моменту, когда удалось наловить каждому по калашу, противогазов наловилось штук десять.
В процессе этой увлекательной рыбалки, последствия браги из нас выветрились, а необходимость в активированном угле исчезла.
Но теперь мы были вооружены, и с этим надо было что-то делать.
Что делать мы придумали быстро.
За прошедшие месяцы репетиций мы сумели приручить сторожа дядю Гену. Дядя Гена жил через дорогу от школы и был единственным сторожем в нашей школе. Он был одинокий старик любивший выпить. Наверное, дома ему было скучно и он дежурил каждую ночь. В его школьной коморке, которую он делил с завхозом, был телевизор и маленький диванчик. Иногда он спускался к нам, садился на стул у стены и слушал как мы играем. Нам было жалко его, мы частенько давали ему мелочь, которую он оборачивал в дешёвое вино "Анапа". А он в свою очередь, позволяет нам репетировать, доскольки мы захотим. Главные условия с его стороны были просты, мы ничего не трогаем в школе, а уж тем более не ломаем и не включаем свет в рекреациях, чтобы с улицы никто ничего не заподозрил. Порой мы приходили на репетицию поздно и не могли до него достучаться, или уходили поздно и не могли его добудиться, поскольку он напивался до бессознательного состояния. И чтобы не напрягать, друг друга, мы сделали дубликаты ключей от школы. Так у нас появился свободный доступ в школу, в любое время и в любой день.
Наша дружба со сторожем была сегодня как нельзя кстати.
Наступало время боевых действий.
Дядю Гену решили напоить брагой, чтоб не мешал. От браги мы решили избавиться, но сразу всю бутыль не отдали, отнесли только литровую кружку. Он отхлебнул и сходу определил, хороша! В детали предстоящих боевых действий его посвящать не стали.
Мы разделились на две команды по трое и обговорили правила игры. Одна команда уходила на второй этаж держать оборону, чтобы не дать другой команде через второй этаж добраться до кабинета истории в правом крыле третьего этажа. Сейчас так играют в пейнтбол, стреляют шариками. Тогда мы и предположить не могли, что играем в пейнтбол образца первой половины девяностых. Мы носились по тёмным этажам школы, эмитируя выстрелы голосом, крича убил, слыша в ответ, ранил, обходи, да он к столовой побежал, граната, ложись.
Время перевалило за одиннадцать, и пора было по домам. Захваченное имущество учителя ОБЖ, решили не возвращать. Настроив себя, что мы не воры, а экспроприаторы, а у него там ещё целая куча, ему хватит, а играть нам понравилось, и мы точно захотим ещё.
Но хранить это всё в коморке было опасно. А вот подвал Вадика как нельзя лучше подходил для хранения нашего арсенала.
6. Погоня
В двенадцатом часу ночи из дверей школы вышли шесть человек с автоматами на перевес, чтобы быть не узнанными они были в противогазах "ГП4", поверх которых были одеты шапки. Это был старт марш броска. Мела метель, сугробы за несколько дней намело по пояс, дорожки, ведущие к школе, замело. На улицах не было ни одной живой души. Как говориться: Хороший хозяин в такую погоду и собаку не выпустит, даже надоевшую. От крыльца отряд пошёл не к центральной школьной алее, а в другую сторону, в обход школы. Чтобы не встретить никого на пути и выйти прямиком к подъезду Вадика, рядом с которым и был вход в подвал. Перелезли через обледеневший забор школы, кое-как, по пояс в снегу пробрались через сугробы и оказались на дороге. На другой стороне которой, был угол дома Вадика и угол соседнего дома, с торца которого находилась подсобная дверь гастронома "Восход", над которой почему-то мигала лампа сигнализации и орал ревун. Звуки его таяли в завывании ветра. Отряд перешёл дорогу, и уже проходил между этих двух домов по заранее намеченному маршруту, как вдруг за их спинами из снежной пелены выскочил бобик, на крыше которого работали мигалки. Бобик резко затормозил в нескольких метрах от них. Отряд словно по команде повернулся лицом к подъехавшей машине. Двери машины не открывались, отряд стоял как вкопанный. Ужас увиденного охватил и тех и других.
Сидевшие в бобике милиционеры приехавшие проверить сработавшую, видимо от порывов сильного ветра сигнализацию, видели пред собой шесть фигур в куртках "алясках" с накинутыми на голову капюшонами, вооружённых автоматами, вместо лиц у которых было, что-то ужасное, что-то, что нельзя разглядеть из-за метели. А отряд видел мигалки, которые были для них в тот момент страшнее всего на свете. Эти несколько секунд, показались вечностью. Словно по команде все шестеро сорвались с места и уже не могли видеть, что там за их спинами. Отряд бежал, точнее, прорывался по заметённой снегом дороге в сторону, частного сектора, где можно было затеряться. От района с многоэтажками его отделяли ряды сараев, между которыми были только тропинки, и проехать на машине было невозможно. Это была настоящая погоня. На ходу они скидывали противогазы, а вместе с ними улетали в сугробы и шапки. Падали, кувыркались, но вставали и продолжали уходить от преследователей. Рубеж сараев был пройден, после чего не сговариваясь, отряд бросился врассыпную, теряясь среди путаных улочек и проулков старых одноэтажных домов заметённых снегом. Через несколько секунд в завывании ветра послышались хлопки. Преследователи наверное стреляли, наверное в воздух. Проехать они дальше не могли, а преследовать на ногах, видимо побоялись. Отряд ушёл от погони без потерь.
