Мы наблюдали за ними, пока они напали ножом на инфицированных. Они казались довольно искусны, и я чувствовал, что меня странно тянет к ним. Мужчины были темноволосые - один, высокий и темнокожий; другой, очень высокий; еще один, маленького роста, но явно спортивный. Женщина была стройной, ее лицо было скрыто под бейсболкой. Ее волосы были либо очень коротким или подобраны в шляпу. Единственное как я могла определить, что это была женщина это - ее грудь. Должно быть, она была жесткой, чтобы работать с этими тремя парнями. Один из самых высоких из них походил на серийного убийцу, хотя был довольно мил. Он напомнил мне о том актера, который всегда играл солдата в кино.

- Темнеет. Лучше бы им найти убежище, - сказал папа.

- Я думаю, это то, что они делают. О нет.

- Что? - спросил он, прислонившись к окну, чтобы получше рассмотреть.

- Они собираются в соседний дом. ЕГО дом.

- Ну, если мы услышим выстрелы, мы узнаем, что они не поладили.

Уличные огни погасли.

Папа пошел в ванную комнату и щелкнул выключателем. Ничего. Он вскочил на ванну и начал заполнять его водой.

Я подошла к двери, глядя на него.

- Что делаешь?

- Иди вниз и делать то же самое. Если выключилось электричество, то и водоснабжение отключится! Иди!

Я сделала, как он приказал. Я бросилась вниз по лестнице на другую ванную и повернула кран ванной, открыв его на полную мощность.

После того, как ванна была полна, папа побрел вниз по лестнице. - Ну, думаю, «легкие» дни закончены.

- Это были легкие дни? Думаю, пойду повешусь сейчас.

Папа нахмурился.

- Не смешно.

- Прости, - выдавила я, - ты на все равно не разрешал использовать электричество.

- Холодильник, - проворчал он.

- Точно... - вспомнила я.

Хэлли позвала папу с постели, и мы задули свечи и пошли вверх по лестнице вместе. Он лег спать, а я стояла у окна, ожидая выстрелов, которые никогда не прозвучали.

Я не мог отделаться от ощущения защищенности от группы. Я хотела крикнуть им, быть с ними. Что-то в них говорило о безопасности.

Я отошла от окна, думая, что же происходило внутри дома соседа, и я залезла в кровать рядом с Хэлли. Я волновался о присоедини к компании неинфицированных, но в то же время, я надеялся на это.

Утром я вскочила с постели так быстро, что папа вскочил в панике.

- Что такое? - сказал он, моргая.

Я стояла у окна, глядя на любые признаки группы. Если бы они решили двигаться дальше из Шаллота, я предположила, что они начинали бы путь с первыми лучами солнца, и я была права. Мужчины и женщина уже прошли наш дом, и шли по нашей улице по направлению к шоссе, бесстрашно стреляя по инфицированным на расстоянии десяти футов. Но на этот раз, сосед был с ними.

- Они знают друг друга, - сказал папа. - Может быть, он ждал их все это время.

- Или, может быть, они просто встретились на прошлой ночью, и он уезжает с ними, потому что откуда-то лучше? - предположила я.

- Может быть, они ведут его к смерти?

Я сморщила нос.

- Это не имеет никакого смысла. Ты - параноик.

- Думаешь?

Я повернулась к нему.

- Когда мы уходим?

- Я работаю над этим, - сказал папа.

- Что это значит? - спросила я.

Папа отступил в ванную, потирая затылок. Он всегда делал это, когда он и мама ругались, особенно когда она была права и он не опровергнуть.

Я выдохнула в расстройстве, качая головой. Он не мог остаться в ванной комнате навсегда. Я проверила Хэлли, и, увидела что она по-прежнему глубоко спит , я спустилась вниз, зажгла свечи на кухне и в гостиной.

Когда папа наконец-то вышел, я не стала тратить время.

- Ты вообще думали об этом?

- Дженна, - сказал он со вздохом, - не торопи меня.

- Не торопи? Мы здесь уже нескольких недель. Ты хоть собираешься выйти сегодня?

- Я собираюсь проверить дом соседа и посмотреть, оставил ли он что-нибудь.

- Какая разница, если мы уезжаем?

- Просто потому, что сосед ушел не означает, что и мы должны.

- Я не хочу уходить, потому что сосед ушел. Я хочу видеть маму!

Хэлли сошла вниз по лестнице.

- Почему вы орете? - прохрипела она.

- Мы не орем, - сказал папа. - Хочешь на завтрак, Pop?

- Конечно, - сказала Хэлли, сидя за столом.

Я топала в почти пустой кладовке, а затем бросила коробку на стол. Последние пять серебряных пакетов высыпались, некоторые упали на пол.

- Дженна! - папа откинулся на спинку стула, а затем вперед, чтобы очистить беспорядок. - Что с тобой?

- Скоро мой день рождения. Ты обещал.

- Я знаю, что обещал. Я работаю над этим.

- Работаешь над чем? Ты не выходил из дома в эти дни! У нас заканчивается еда!

- Дженна, - сказал папа, глядя на Хэлли, - я не нашел машину. Я ... продлеваю неизбежное.

- То есть ЧТО? - спросила я, скрестив руки.

- Я не могу оставить вас здесь одних. Что если что-то случится, пока я буду отсутствовать?

- Тогда, пойдем! - я настоял на своем.

- Я ..., - он замолчал, уже жалея о своих следующих словах. - Я проходил немного дальше каждый день. Там очень много инфицированных на дорогах, Дженна, и не только. Они в полях, и ...

- И что?

- Когда я добрался до белой башни, вы девочки говорили, что они повсюду. Мертвые. Я имею в виду, мертвые, мертвые. Чем дальше я шел, становилось хуже. Что-то там происходит, и мне это не нравится.

Я фыркнула.

- Ты волнуешься о мертвых инфицированных? Разве это плохо?

- Эта группа заставляет меня нервничать.

- Это глупо. Почему бы нам не начать идти? Сосед ушел с этой группой, и это было умно с его стороны. Что делать, если они из Красного холма?

- У меня плохое предчувствие, Дженна! Что-то не так! Я чувствовал себя, таким образом, уже последние две недели, как-будто что-то плохое произойдет.

- Это потому, что скоро мой день рождения, и ты знаешь, что обещанный срок идет к концу. Ты чувствуешь себя комфортно. Ты успокаиваешься! Но я не позволю маме думать, что мы мертвы еще один день, потому что у тебя плохое чувство!

- Хорошо! Хорошо! - Сказал он, сдавшись. - Мы выходим утром.

- Правда? - спросила я, оживляясь.