- Ударь его снова! - закричала я.

Папа повернулся снова, и раздался громкий треск эхом в каждом направлении. Все, наконец, стихло. Папа подтолкнул его сапогом, а затем потопал в нашу с Хэлли сторону.

- Я думал, что я сказал вам, не смотреть!- проворчал он.

Я посмотрела назад и вверх на Хэлли, чья рука была поверх очков.

- Она не смотрела.

- Ты! Я сказал тебе, тоже!

- Я не могу держать глаза закрытыми, папа! Я должна была видеть, что происходит!

Он на мгновение задумался об этом, все еще тяжело дыша. Различные эмоции крутились на его лице, а затем он склонил голову, вытирая остатки мозга зараженного о траву.

- Хорошая работа, - сказала Тавия, догнав нас.

Папа снова взял Тобина, и мы продолжили, как будто ничего не случилось.

Я продолжала нести Хэлли на спине, зная, что нам предстоит еще долгий путь. Она молча поблагодарила меня, касаясь щекой о макушку и давая мне незаметное объятие. Я улыбнулась. Ладить было редкостью для нас. Если я не противостояла ей, что она бы командовала мной. Мы так привыкли к борьбе, что мы часто кричали друг на друга без всякой причины.

Но теперь, мир переменился, и также как все, о чем я заботилась. Самым главным для меня была Хэлли, и даже после двух миль небольшая, но удивительно тяжелая Хэлли, заставляли мои ноги двигаться к цели - доставить ее к маме.

Мы говорили, пока мы шли. Мы ели, пили и смеялись. Все это время, мы добрались до следующего городка, останавливаясь только для коротких перерывов.

- Я голодна, - сказала Хэлли, когда мы достигли гребня холма.

Солнце припекало, и ни один из нас не ходил на такие длительные походы.

- Время перекуса, нет? - спросила она.

- Мы должны сохранить еду, Хэлли. Мы не знаем, как долго мы будем идти.

- Что это значит? - спросила Хэлли.

Я протянула к ней руку.

- Это означает, что мы не можем есть закуски. Трехразовое питание, пока мы не найдем больше пищи.

Хэлли нахмурилась. - Но мы будем с мамой сегодня. Она может сделать нам что-то на ужин.

- Мы не увидим маму сегодня вечером, если мы не найдем машину. Это долгий путь пешком.

- Насколько долгий? - спросила она.

Папа посмотрел на меня. Когда у меня не было ответа, выражение его лица оживлялось.

- Может быть, через пару дней, Pop Can. Не беспокойся. Мы попадем туда.

- Пару дней? - спросила она, ее тон повышался с каждым словом.

Я съежилась. Папа тоже.

- К сожалению это так, малыш. Это все, что он может предложить.

Я сжала ее руку.

- Чем больше мы ходим, тем мы ближе.

- Перекуса не будет? - начала она скулить, кусая нижнюю губу.

В верхней части следующего холма, в третий раз за много часов, мы остановились.

Тобин отметил.

- Что это?

- Иисус на небесах, - сказала Тавия, вытирая пот с шеи и грудной клетки.

- Зараженные, - сказал Папа. - Может быть, десять?

Тавия приложила руку ко лбу, чтобы закрыть солнце.

- Они слишком далеко. Может быть, они люди?

Папа вытащил бинокль из своей сумки и приставил их к глазам. Он быстро отложил их.

- Черт возьми.

- Что нам делать? - спросила Тавия.

- Мы не можем пройти через них, - сказал папа. - Все там между нами и ими - пастбища.

Я посмотрела вокруг.

- Какие-нибудь фермы или амбары не наблюдаются?

Папа снова поднял бинокль и посмотрел в каждом направлении.

- Просто насосная станция. Выглядит не достаточно большим для нас всех.

- Хорошо, - сказала Тавия. - Что будем делать?

Папа протянул руки, а затем опустил их на бедра.

- Найти место, чтобы спрятаться? Надеяться, они пойдут в другом направлении?

- У нас есть оружие, - сказала я. - Используй его.

Папа посмотрел на ружье.

- Ты просто хочешь, чтобы я открыл огонь на кучу лю...

- Инфицированных, папа. Ты сам это сказал. Они заражены. И их слишком много, чтобы справиться с ними.

Футболка папы была влажной от пота. Тем не менее, он вытирал ей лицо. Пятичасовая тень закрыла его сухие губы.

- Пап?

- Я думаю.

- Также у нас есть пистолет, который мы взяли на мосту.

- Я знаю, - он прищурился, глядя на ряд круглых тюков сена. - Тавия, отведи детей на те стоги сена. Я полезу на одну чуть ближе, а затем вернуться к вам, если я смогу.

- Это твой план? - спросила я.

Папа стиснул зубы.

- Дженна, черт побери, ты можешь просто делать то, что я говорю?

- Я знаю, как стрелять из винтовки, - сказала я.

- Нет

- Но...

- Я сказал нет! Теперь, неси свою задницу на тот стог сена! - он указал одной рукой и сунул бинокль на меня с другой.

Я нахмурилась, когда я схватила бинокль из его руки, и тогда я привела Хэлли в поле, шагая через свежескошенную траву на круглых тюках.

Повесив охотничье ружье и с полуавтоматом на плечо, папа пошел на запад в сторону группы инфицированных. Я помогла Хэлли подняться первой, и она помогла поднять Тобина, пока мы с Тавией его подталкивали. Тогда, я обхватила руками и помогла поставить ногу Тавии. Это не было идеально, и ей понадобилось несколько попыток, но она, наконец, поднялась на вершину, а затем нагнулась, чтобы помочь мне.

- Получилось, - сказала я.

- Ты уверена, дорогая? - она смотрела на меня, пока я поднималась на вершину.

- Да, - сказал я, задыхаясь, но улыбаясь, я села рядом с ней.

Мое хорошее настроение не продлилось долго. Я держала бинокль у глаз и следила за папой.

- Он выбирал круглый стог. Они по-прежнему у него на пути.

- Колется, - сказал Тобин, стараясь убрать сено с рук.

- Немного, - сказала Тавия, потянув его на колени и убрав сено из его одежды.

- Он выбрал позицию, - я смотрела, как папа лежал на животе, прежде чем поставить палец на курок винтовки. - Я надеюсь, что у него есть запас боеприпасов.

Тавия неодобрительно проворчала.

- Ты не так уверена в отце, не так ли?

Я опустила бинокль и посмотрела на нее. - Он ... да, он умный. Но моя мама любит все такое. Я просто хочу, чтобы она была здесь. Она думает наперед. Папа думает о ... девушках.

- Бьюсь об заклад, что сейчас ей это не нравится, и я держу пари, единственные девушки, о которых думает твой отец его собственные.

Я смутилась, и затем я взяла бинокль, когда папа выстрелил в первый раз.

- Один готов!