Потому что тогда, может быть - именно в тот момент - натура эта поднимет голову на звук скрипнувшей потайной дверцы. И когда то, что придёт из-за дверцы, будет здесь...
Что тогда?
Скорее всего, ничего, - подумал он. Здесь нет дверец. Одни колокольчики.
Посреди тишины вдруг ветер ударил в окно, швырнулся о стекло пригоршней оборванных листьев.
- В чём дело, моя радость? - поинтересовался он у Мартина.
За все дни работы они пробурились порядочно вглубь, и на поддержку свода вставало всё больше арок. Мартин не сказал более ни слова против, но ему всё равно что-то не нравилось, это было заметно.
- От радости слышу, - беззлобно отозвался он, но на вопрос отвечать не стал.
- Ну, ведь не в песчанике? Бред же.
- Песчаник - бред, - охотно согласился напарник, но снова не продолжил. Не похоже это было на него: из них двоих именно Мартин обычно трещал без умолку.
Мечеслав усмехнулся:
- Давай начистоту, тебе просто далеко ездить отсюда до твоей пассии. Да?
- Вовсе нет. И она мне не пассия, - Мартин окинул взором уходящие вниз стенки котлована и рабочих у входа в штольню. - Тут другое... Знаешь, бывает так, что вроде всё правильно, прицепиться не к чему. А ты всё равно чувствуешь, что что-то здесь не то. Спросят - даже объяснить толком не сможешь, но вот чуешь.
Мечеслав знал это ощущение, знал также, что зачастую оно не обманывает. У него самого, правда, ничего подобного здесь не возникало, но чутью Мартина можно было и поверить. Мартин - в своей области профи, хотя злобно-насмешливая и ёрническая его манера отталкивала многих людей их круга: большинство из них не выносило Мартина дольше пары часов - эпизодически и по большой необходимости. Только Мечеслав и сработался с ним - да так, что не в паре, их уже воспринимали с трудом и за глаза в шутку называли М и М.
Но в него-то самого это место наоборот вселяло необъяснимую уверенность, каждый раз, как он бывал здесь.
- Не знаю, я никаких подвохов не вижу, - проговорил наконец Мечеслав. - Если у конструктора и у куратора тоже не будет возражений, то ты в меньшинстве.
- С куратором я уже говорил, - Мартин кинул хмурый взгляд по сторонам. - Он ничего не смыслит. Это просто человек от местного правительства - что скажут, то и подпишет.
Мечеслав хотел было спросить, когда он успел к куратору - как он вообще всюду успевает и заранее оказывается в курсе всего - но тут Мартина окликнул бригадир, и тот отошёл узнать, в чём дело.
Вот рабочие почему-то держали Мартина за своего, хотя это были всё местные рабочие, а Мартин тоже в Ринордийске впервые да ещё и из "специалистов". О чём они там болтали на перерывах, чему смеялись - этого Мечеслав не знал да и не стремился узнать, это было отчего-то неловко.
Мартин вернулся.
- Там сложный кусок, надо медленно и аккуратно. Они хотят сейчас перерыв устроить, чтоб потом не отвлекаться.
- Ну, - кивнул Мечеслав.
- Что "ну"?
- А что?
- Твоё веское слово.
- Моё-то с чего? - он недоумённо пожал плечами. - Я, считай, сопровождающий.
- Нее, Славочка, мы же не при императорах. В наше время кто понимает хоть чуть-чуть, что делать, тот и заправляет. Так что сейчас ты здесь у них за главного начальника.
- Ну я, положим, не против, чтоб они ушли на перерыв. Если это так важно.
- Отлично, так и передам.
Пока они сгрудились по обыкновению у переносного буфета, Мечеслав стоял поодаль, облокотившись осторожно о спусковую платформу. С края котлована виден был вход в штольню. "Сложный кусок" лежал совсем недалеко от него, но уже был спрятан от глаз густыми тёмными слоями земли.
У оград площадки вдруг послышался голос - глухое невнятное бормотание:
- Чёрный огонь, чёрный... Гобелен ваш сгорит.
Голоса рабочих как-то вдруг умолкли. Мечеслав обернулся и увидел поодаль низкую согбенную фигуру: старуха в тёмной грязноватой одежде подбиралась к заграждениям.
- Весь до ниточки сгорит... Чёрное солнце восходит над городом...
Он быстро подошёл туда же, где стояли все: отсюда было лучше видно.
- Опять эта сумасшедшая, - проговорил (видимо, специально для Мечеслава) один из рабочих, пожилой усатый мужчина. - Не слушайте её.
- Какая сумасшедшая? - не понял он.
- Реки заполнятся, и земля не примет мёртвых... Паук сплетает чёрную паутину, и высится трон до небес... - завывала старуха, подражая осеннему ветру, а ветер трепал её длинные седые патлы.
- Да есть тут одна. Предсказательница, - рабочий усмехнулся. - Будущее якобы видит.
- Вечно вот так придёт и бормочет всякий бред, - вставил другой, помоложе.
Одной рукой опершись на заграждение, вторую старуха вскинула в указующем жесте - к площадке и людям, что там стояли:
- Не себе копаете, не себе роете - листьями сухими разлетитесь по свету, и не сыщется вам покоя...
- И часто так появляется? - поинтересовался Мечеслав.
К старухе вдруг подбежала девчушка - несколько странного, можно сказать, старомодного вида.
- Ну бабушка, ну зачем ты им это рассказываешь? - она потянула старуху за руку. - Они же всего лишь люди.
- Всех вас ветер унесёт, всех унесёт...
- Бабушка, ну пойдём. Пойдём!
- А, Сибилла, - проговорил рабочий. - Явилась успокаивать. Сейчас уведёт её...
- Сибилла? - повторил Мартин. - Кто такая?
- Внучка, - рабочий кивнул на старуху. - Так-то они все Сибиллы, это просто младшая.
- И сколько ей лет? - поинтересовался Мартин.
- Тебе зачем? - тот зыркнул на него, усмехнулся. - Оставь. У них вся семейка с приветом. Эта, конечно, понормальнее, но тоже того.
Девчушка обхватила теперь старуху за плечи и смогла оттащить её на шаг от заграждений, но та вдруг вырвалась и, воздев обе руки, прокричала:
- Это земля проклята! Проклята!
От голоса её - хриплого вороньего карканья - над площадкой повеяло вдруг холодком, и даже ветер как будто усилился на мгновение. Сибилла-младшая вновь кинулась увещевать и упрашивать, старуха же, по всей видимости, сказав всё, что хотела, теперь с гордым и спокойным видом развернулась и удалилась, опираясь на руку внучки.
- Точно сумасшедшая, - пробормотал кто-то. Все невольно притихли немного, хоть и всего на полминуты. Потом же - может даже, излишне весело - рассмеялись.
- Ладно, идёмте уже...
Грохот камней сотряс воздух - рвущий, острый, разнёсся вниз и вглубь, прошёл толчком по земле под ногами. Все они обернулись: над котлованом поднималась густая тяжёлая пыль.
Никого сейчас не было внизу: бригаде повезло несказанно. Только подумав это, в следующую секунду Мечеслав рванулся было к платформе. Нужно было срочно спуститься: увидеть своими глазами, что же там обрушилось.
- Не лезьте пока, - рабочий у края котлована механически вскинул руку, загораживая путь, но на Мечеслава не взглянул, а следил внимательно, как оседала пыль внизу.
Прошла, казалось, целая вечность прежде, чем можно было спуститься на дно котлована. Не ожидая, когда все они подтянуться, Мечеслав нырнул в штольню, быстро прошёл до самого забоя.
Узкая щель проходила сверху вниз, и, хотя свет ламп доходил туда слабо, казалось, что за щелью - пустое пространство. Оттуда, из темноты шёл сыроватый воздух и чуть слышно гудел, пробираясь между краями разлома.
- Ну, что там? - негромко спросил Мартин, неожиданно оказавшись за плечом.
- Не знаю... Похоже на пещеру.
Притащили фонарь, и они постарались высветить что-нибудь в непроглядном мраке. Вот показалась стена, невысокий потолок... Он уходил под уклон, и дальше свет заканчивался и тонул в темноте - да там, кажется, целый тоннель. Здесь же, у края расщелины...
Фонарь дёрнулся (он оказался тяжелее, чем думалось), Мартин подхватил его снизу:
- Осторожно ты!
- А ну-ка смотри, что там, - Мечеслав потянул фонарь чуть на себя, чтоб осветить потёмки внизу.
Затаив дыхание, они всматривались какое-то время в смутные очертания. Переглянулись.
