Ларский остановился, когда увидел Дениску (так он обозначил для себя существо, отражающее его четырнадцать лет), сидящего на низеньком заборчике, наблюдая за игрой в настольный теннис. Двое ребят играли, кто-то стоял вокруг, остальные скопились у грубо сколоченных столов, на которых "резались" в домино ребята постарше.
Ларский побоялся подходить ближе, и рассматривал каждого, вспоминая, как его зовут. Оказалось, он помнит имена этих призраков лучше, чем имена сегодняшних знакомых, - память опять производила над ним свои опыты.
Посмотрев на группу доминошников, услышал:
-- Рыба! Считай! - Кричал парень лет двадцати сидящему напротив игроку, который, почесав бритый затылок, плюнул под стол, и отреагировал неожиданно.
Он встал, достал из кармана рубль, и, бросив помятую бумажку на столешницу, пробурчал:
-- Гроза полей и огородов - Ефим, блядь.
-- Олежек, играть надо уметь! - Огрызнулся Ефим, посмотрев на окружающих. - Ну, еще партейку? По рублику, а?
Молодые люди замотали головами, отказываясь от заманчивого предложения выиграть рубль, а Ларский понял, что наступил подходящий момент, чтобы осуществить задуманное. Он вспомнил, что Ефим неофициальный лидер, вожак "стаи" подростков, в которую Дениску не принимали по какой-то неизвестной причине. Дениску дразнили - интеллигент. Сейчас Ларский догадывался, что ребята не сами придумали такое прозвище, - они повторяли сказанное взрослыми, которые недолюбливали семейство Летовых за видимую успешность, и достаток. Само слово "интеллигент", в их устах, несло заряд пренебрежения, недоверия, и некоторой отчужденности "суровых реалий жизни" ....
Неожиданно в голову Дениса пришла забавная мысль, - предложить себя в качестве игрока, проиграть, и расплатиться какой-нибудь мелочью: пачкой жвачки, которая распихана по всем карманам, или шариковой ручкой, невиданной доселе этими пацанами. Таким образом, он привлечет внимание, а там уж и часы пойдут в ход.
-- Можно мне? - Громко спросил Ларский, направив взгляд на Ефима.
Ребячьи головы повернулись в его сторону, и замерли в удивлении. Видимо, до этого момента никто не замечал необычно одетого дядьку, а, увидев, наполнились недоверием, которое выражалось в кривых усмешках, и почесывании вихрастых голов. Ларский обратил внимание, что Дениска не повернулся, продолжая следить за пластмассовым теннисным шариком, когда он - Денис Анатольевич Ларский неудержимо хотел взглянуть в глаза Дениса Анатольевича Летова, чтобы увидеть там подтверждение своих детских обид, и страхов....
Тем временем, Ефим, оценивающе скользнув по фигуре Ларского, предложил:
-- По рублю на кон.
-- Да, только я предлагаю натуральный обмен. - Немного таинственно отреагировал Денис. - Ставлю пачку жвачки!
Ларский прекрасно помнил, сколько предлагали за жвачку, которую привозил из-за границы брат. Один рубль за 12 пластинок резинки? Это была смехотворная цена, поэтому Денис уверенно достал из кармана яркую упаковку жевательной резинки, и положил ее на стол.
Все зрители подошли ближе, окружив стол, на котором красовалось заморское чудо. Даже игроки в пинг-понг, прервали матч, и, придерживая ракетки, присоединились к остальным любопытным. Дениска встал с заборчика, но близко подходить не стал. Ларский догадался, - ему не интересно, он уже видел, и пробовал "эту гадость", как говорили в те годы.
-- Так что? - Спросил, наконец, Денис. - Вы согласны?
Ефим молчал, машинально перемешивая костяшки домино. Ларский понял, что молодого человека что-то смущает, и, не зная, что именно, попытался взять инициативу в свои руки, - он положил на ладонь пачку резинки, которую поставил на кон, и провел рукою над столом, как фокусник, уверяющий зрителей, что здесь нет никакого подвоха.
Как ни странно, но это подействовало. Ефим остановил пассы Дениса, щелкнув пальцами, и спросил:
-- Я гляну?
Ларский кивнул, предлагая ему взять заветную вещицу в руки. Аккуратно ухватив двумя пальцами пачку, парень осмотрел ее со всех сторон, и даже понюхал, после чего достал из кармана рубль, бросил его на стол, придавив сверху обласканной и обнюханной резинкой.
"Хорошо, что на этой гадости нет русского текста. - Такая мысль пришла в голову Дениса, когда жвачка уже лежала на столе. - Иначе, как я бы это объяснил, - шпионскими происками, или ошибкой типографии"?
Домино - игра с очень простыми правилами, но даже в ней нужно думать. А, как раз, думать, Ларскому мешало всё. Нелепость происходящего нарушала ход мыслей, поэтому Денис "отключил мозги", и машинально подставлял нужные костяшки.
В данный момент он хотел одного, - закончить, как можно скорее, это невероятное шоу. Дети, пинг-понг, домино - всё это не реально, и порождено волнами безумия, прокатившимися в его голове, а, следовательно, или всё вернется "на круги своя", или одурманенный мозг окончательно сорвется, прекратив понимать происходящее.
Ларский, усилием воли, смотрел на белые точки доминошных фишек, чтобы не перепутать, какая из них нужна сию секунду. Наверняка поэтому, уже через несколько минут стало понятно всем, кроме самого Дениса, что он играет удачливее, а потому близок к победе. И только когда в руках не осталось костяшек, кроме одной, которой он, с треском, хлопнул по столу, до Ларского дошло, что победа за ним!
-- Фима, кажется, ты в жопе! - Наслаждаясь проигрышем друга, воскликнул Олежек.
-- Как же так? - Бормотал Ефим, не обращая внимания на окружающих, которые, видимо, давно ждали этого момента, и теперь язвительно улыбались. - Да, признаю. Проиграл. Рубль ваш.
-- Сделаем так. - Ларский уже принял решение. - Я беру рубль, а вам достается жвачка. Идет?
Как показалось победителю, побежденный смутился, но ненадолго. Он обвел взглядом притихшую публику, уверенным жестом положил жвачку в карман брюк, и гордо хлопнул по карману ладонью. Ларского ничуть не удивило поведение Ефима, - подобным образом он и сам показывал свое превосходство, когда в детстве у него появлялась жвачка.
В середине 60-х брат привозил из-за "бугра" достаточно много красивых вещей. На 100-150 долларов, которые выдавало государство, как суточные, в то время, приобреталась огромная сумка плюс чемодан и несколько пакетов заморских шмоток, в довесок к которым шла жевательная резинка. Дениске доставалась пара пачек жвачки, и старые ношеные вещи брата (которые, кстати, выглядели очень неплохо в сравнении с изделиями советской легкой промышленности) ....
Видя удовольствие в глазах Ефима, Ларский понял, что "час пробил", - можно приступать к операции "всё на продажу".
Когда молодой человек успокоился, он присел за стол, и, собирая черные костяшки домино в пластмассовую коробку, неотрывно, и, как показалось Денису, с благодарностью, смотрел на победителя. Ларскому было нетрудно догадаться, что, в данной ситуации, присутствующие, считали победителем своего негласного лидера, который отхватил "такой куш", а не странного мужика с повадками фраера.
-- Ефим, вас, кажется, так зовут, - оставив свои наблюдения, сказал Денис, - можно поговорить тет-а-тет?
-- Чего? - Ефим был явно не готов продолжать беседу в таком "штиле".
Ларский понял, что переборщил, и быстро поправился:
-- Нужно поговорить. Без свидетелей.
-- А-а. Ну, отойдем.
Ефим встал, приглашая взглядом, следовать за ним. Так как Ларский на отлично знал все уголки своего двора, то понял, что его ведут в небольшую беседку, где днем можно тайком покурить, а вечером, когда стемнеет, посидеть с девчонкой, не привлекая внимания посторонних. Руководили этим процессом ребята постарше, младшие безропотно подчинялись, и иногда платили мелкую дань, чтобы ускорить продвижение своей очереди.
Окунувшись в рваную тень от резных стоек и темно-сизый, ударяющий по мозгам, сигаретный дым, в беседке прятались два подростка, вскочившие с лавочек, как только увидели незнакомца. Ефим успокаивающе махнул рукой, и оба сопляка продолжили курить, опустившись на лавку, а Ларский, присмотревшись, вспомнил, что одного из курильщиков зовут - Саша (кличка Сэм), а второго Борис (с необычной фамилией - Кобернако).
