Сердито выругавшись, Сет стал срывать с себя одежду, разбрасывая ее по комнате и ни на миг не отрывая взгляда от двери. От резких движений у него закружилась голова, и он остановился, прижав ладонь к виску. Пожалуй, не следовало пить так много за ужином. И после него.

Вот только во время вечерней трапезы, когда его жена сидела рядом с ним и до него долетал ее волшебный, сладкий аромат, терзая и изводя его танталовыми муками, Сет вдруг ощутил неодолимую потребность выпить – нет, даже напиться, чтобы смыть следы ее присутствия со своего разума, души и тела. Каким же он был идиотом, когда решил, что бокал бренди поможет ему осуществить задуманное! И теперь, глядя на дверь, преграждавшую ему путь к собственной жене, той самой женщине, телом и душой которой он имеет полное право наслаждаться в любое время дня и ночи, Сет испытывал лишь горькое разочарование. Никто и ничто не поможет ему избавиться от ее притяжения. Во всяком случае, пока Джейн остается рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, но по-прежнему недосягаема.

Сет с силой тряхнул головой, отчего его повело в сторону и он едва не упал. Ухватившись за один из массивных прикроватных столбиков красного дерева, он все-таки устоял на ногах.

Вцепившись в столбик обеими руками, Сет смотрел на него так, словно силился мысленно снести барьер, воздвигнутый между ним и Джейн. Причем воздвигнутый им самим.

Он установил правила для их брака, считая себя очень умным и многоопытным. Но теперь, когда его губы все еще обжигал ее вкус, Сет понял, что оказался самым последним дураком на свете. Ну почему он отверг Джейн тогда, когда она пришла к нему во время их медового месяца? Почему не принял сладкий дар, который она столь щедро ему предложила?

Оттолкнувшись от столбика, Сет шагнул к двери, чувствуя, как гулко бьется его сердце.

Пришло время изменить правила.

Джейн расхаживала по комнате взад и вперед, прислушиваясь по своему обыкновению к звукам, долетавшим из-за двери в спальню Сета. Ужин превратился в пытку. Дав слово Джулианне, Джейн не могла сидеть со своим мужем за одним столом.

Джулианна же сияла. Ее любовь к Найтли висела в воздухе, невидимая, но осязаемая, словно густой туман. Сет просто обязан был ее ощутить. В конце концов правда выплывет наружу. И он никогда не простит Джейн за то, что та утаила от него нечто столь важное. Это будет еще один камень в ее огород. Один из многих…

Джейн вздрогнула, услышав неожиданный стук в дверь, соединявшую ее комнату со спальней Сета.

– Войдите! – крикнула женщина.

Она почувствовала, как жилка у нее на шее отбивает стаккато, когда увидела, что в комнату вошел ее муж, одетый в домашний халат.

– Сет! – выдохнула Джейн, спрашивая себя, уж не ее ли мысли заставили его появиться, словно по волшебству, на пороге ее комнаты, и неужели само провидение послало его ей, давая возможность признаться во всем, что ей известно о Джулианне и о мистере Найтли.

Но выражение лица Сета было мрачным, почти сердитым. Глаза напоминали расплавленный огонь, и намерения Джейн покаяться ему моментально растаяли, как утренняя дымка. Женщина, нервничая, переступила с ноги на ногу.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Сет, останавливаясь перед ней.

Он медленно окинул супругу выразительным, оценивающим взглядом, от которого ей стало жарко, а кровь быстрее заструилась по жилам. Сет распространял вокруг себя легкий запах алкоголя, к которому примешивался его собственный мускусный аромат. Получившуюся смесь нельзя было назвать неприятной. Тем не менее запах спиртного живо напомнил Джейн об отце и о его отвратительных выходках. В душе у нее вновь подняли голову прежние, еще детские страхи, призывая ее бежать и прятаться.

– Ты пьян, – заявила Джейн мужу, дрожащими ноздрями втягивая воздух и отступая на несколько шагов.

– В стельку, – хрипло подтвердил Сет, наступая на нее. – Ты, моя дорогая, способна довести до белой горячки любого мужчину.

От возмущения Джейн замерла на месте.

– Я не сделала ничего такого, что…

– Одним своим существованием, – продолжал Сет, и в его глазах появилось такое выражение, что сердце замерло у Джейн в груди.

– Я… я не понимаю, – пролепетала она.

В глазах ее супруга горело буйное, неуправляемое, опасное пламя.

Джейн вновь попятилась, но вскоре уперлась в кровать – отступать дальше было некуда. Вскинув подбородок, она поставила руки на бедра и сделала глубокий вдох. Ей хотелось бы стать выше ростом и выглядеть увереннее, учитывая его совершенно непонятное настроение.

– Стоит тебе войти в комнату – и все, мне конец. – Слова Сета задели какую-то струнку в ее душе, и Джейн сначала бросило в жар, а потом – в холод.

– Прими мои извинения, – огрызнулась она. Растущее негодование искало и нашло выход. – Я понятия не имела о том, что мое присутствие доставляет тебе такое… неудобство.

Губы Сета дрогнули в некоем подобии улыбки.

– Ты о многом не имеешь понятия, в том числе и о неудобствах, которые мне доставляешь, – подхватил он свирепым, грубым тоном. В глазах у него заплясали огоньки, и он стал похож на разбойника. – Хотя как знать? Быть может, ты все прекрасно понимаешь, – произнес Сет, хватая супругу за запястье и крепко стискивая его своей огромной ручищей.

Джейн потеряла равновесие и покачнулась. Другой рукой ей пришлось упереться Сету в грудь, чтобы не упасть, и она ощутила под ладонью частое биение его сердца. Джейн тряхнула головой, отгоняя желание запустить руку под его халат и коснуться пальцами напряженных мышц. Она попыталась было отдернуть руку, но Сет оказался проворнее.

– Ты пьян! – прошипела Джейн.

– Еще бы, – согласился Сет и коротко кивнул, а потом направил ее руку вниз, к квадратам мышц на его животе. – А еще я испытываю огромное неудобство, – передразнивая ее, пробормотал он.

Джейн громко ахнула от неожиданности. Взгляд мужа обжигал ее, проникая ей в самую душу.

В теле Джейн жарким огнем начало разгораться желание.

– Видишь, что ты со мной делаешь? – спросил Сет и взялся за ее ладонь.

Его дыхание стало хриплым и прерывистым.

– Сет, – прошептала Джейн, вглядываясь в его лицо – в квадратную челюсть, жесткие линии и затененные впадины.

Вот ее взгляд уперся в его кадык, ходивший вверх-вниз. Казалось, Сет был удивлен.

Он взглянул на жену сверху вниз, и она заметила в его глазах огонь желания.

Ответное пламя вспыхнуло в крови и в душе Джейн, заполняя пустоту и заглушая тупую боль одиночества, которая жила в ней слишком долго.

Сет притянул жену к себе, заставляя ее приподняться на цыпочках, и заглушил ее крик поцелуем, долгим и страстным. Он словно пил из ее губ и никак не мог напиться, пока земля не ушла у женщины из-под ног. Его лобзание, прикосновение его мозолистых ладоней воспламенили ее, разожгли огонь ее страсти.

– Джейн! – хрипло выдохнул Сет, и осторожное прикосновение его губ поразительно контрастировало с его хриплым голосом. – Я пытался, Господь свидетель, пытался…

Она покачала головой, не понимая, откуда взялась эта боль в его голосе, и не улавливая смысла его слов. Джейн ощущала его вкус на своих губах, запах бренди и желания, тела и пряностей. Чувства отказывались ей повиноваться, и голова у нее пошла крýгом.

С таким же успехом Сет мог бы изъясняться по-гречески. Смысл его слов ускользал от нее. Был только он. И те восхитительные ощущения, которые он заставлял ее испытывать. Джейн не хотела ломать голову над тем, что привело его к ней. Она жаждала лишь одного – наслаждаться им бесконечно.

Она провела ладонями по его крепкой груди, скользя по теплой бархатистой коже, под которой вздувались канаты мышц и сухожилий. Еще будучи девочкой, Джейн частенько любовалась его телом, юным и гибким, только-только вступающим в пору возмужания. Фигура Сета восхищала ее уже тогда – когда Джейн еще и понятия не имела о том, что же вызывает жар в ее крови.

Невероятно, но сегодня он, кажется, принадлежал ей. По крайней мере, его тело.