– Да, я это слышала, – быстро ответила Джейн, чувствуя, как волна жара заливает ее лицо вплоть до кончиков ушей. – Я… я…
– Ты ворвалась ко мне в дом, – перебил ее Сет, выпрямляясь во весь свой впечатляющий рост и медленно надвигаясь на нее, – и заявила, что носишь под сердцем моего ребенка. – Он остановился перед Джейн, заслонив весь мир своими широкими плечами и грудью. – И ты действительно думала, что больше не увидишь меня?
– Я думала только о том, как признаться тебе в своем… состоянии.
Сет стал перекатываться с пятки на носок, глядя на нее прищуренными глазами.
– Ты должна была знать, что все кончится именно так.
Джейн покачала головой, не будучи уверенной в том, чем, по ее мнению, все должно было закончиться, когда она скажет ему правду, и имеет ли это какое-либо значение теперь.
– Но тогда, – продолжал Сет, вглядываясь в ее лицо с настойчивостью, от которой у Джейн по коже побежали мурашки, – я не мог утверждать, будто знаю тебя. – Он сделал еще один шаг, и их дыхание смешалось. – Или знаю?
– Когда-то знал, – прошептала Джейн, опуская голову под его пристальным взглядом, который пронзил бы ее насквозь, до самых пяток, если бы она не отвела глаз.
Потому что Сет увидел бы то, что таится в самых потаенных уголках ее души и сердца, увидел бы глубокое сожаление, пожирающее ее изнутри; потому что тогда, много лет назад, она не осмелилась признаться ему в своих чувствах и воспользоваться своим шансом.
Джейн смотрела на его губы, на его лицо, мечты о которых не давали ей спать по ночам. От нестерпимого желания погладить шрам, пересекавший верхнюю губу Сета, у нее зачесались кончики пальцев.
Неудержимое желание признаться ему в том, что она почти не изменилась (по крайней мере в том, что касалось этого дурацкого наваждения – любви к нему), ожило у нее в груди.
– Да, – задумчиво протянул Сет и медленно провел пальцем по ее щеке.
Джейн закрыла глаза, испытывая от его прикосновения сладостную муку. Сет дотронулся пальцем до ее нижней губы, и огрубевшая подушечка его большого пальца воспламенила ее чувствительную кожу.
– Но ты уже не та девочка, верно? – С этими словами он уронил руку и шагнул назад, причем так резко и неожиданно, что Джейн вздрогнула, как от удара.
– А ты больше не тот мальчик! – выпалила она, чувствуя, как горят ее губы после его ласки.
Угрюмое выражение на лице Сета разозлило ее. Тот мальчик, которого она знала, никогда не играл с женщинами. Соблазнив одну, тут же, без перерыва и остановки, не начинал преследовать другую, не давая себе возможности хотя бы перевести дыхание. И не имеет значения, что в обоих случаях это была она. Как бы то ни было, Сет вел себя словно распутник, неспособный на глубокие чувства ни к одной из женщин. Джейн с горечью осознала: он был мужчиной, который ничем не отличался от ее покойного супруга. Сет был не способен любить… по крайней мере, не способен любить ее.
Но быть может, все дело в том, что и она перестала существовать? Такая, какой он ее знал. Какой она была когда-то. Их беззаботная юность осталась где-то далеко-далеко. Кроме одного-единственного дня. Воспоминание о нем преследовало Джейн, словно навязчивая, но несбыточная мечта. Сначала тот день ничем не отличался от остальных. Это было еще до того, как Сет влюбился в Маделин.
Они купались в озере, радуясь редкому гостю – солнышку, плескались и боролись в воде. А потом случилось это. Словно в темном небе блеснула молния. Мгновение обрушилось на них, и оба замерли, осознав то, чего не было между ними раньше.
Джейн до сих пор помнила капли воды на лице у Сета, его стройное обнаженное тело. Под его кожей перекатывались канаты мускулов. Мокрые волосы блестели в солнечных лучах. Джейн так хотелось их взъерошить! И тогда Сет посмотрел на нее. Посмотрел по-особому.
Они коснулись друг друга и застыли. Каждая жилка в теле Джейн кричала о том, что он должен обнять ее и все закончить… точнее, начать. Но вместо этого Сет вдруг отплыл подальше, сделав несколько гребков, и стал плескать в нее водой, словно ничего не случилось.
Память о том дне никогда не угасала в сердце Джейн. За эти годы она много раз вспоминала его, спрашивая себя, а что бы сделал Сет, если бы она тогда потянулась к нему. Отдал бы он тогда свою любовь Маделин под яблоней, роняющей лепестки цветов? Или же Джейн сумела бы покорить его сердце?
– Да, – отрывисто согласился Сет. – Я уже не мальчик. Мы оба стали другими.
Джейн неловко кивнула, а потом отвернулась и подошла к окну. Он последовал за ней, и жар, исходящий от его крупного, сильного тела, обжигал ей спину. Джейн стала выводить пальцем круги на стекле, притворяясь, будто не замечает его присутствия.
Да, тот Сет, вместе с которым она росла, относился к ней с братской любовью и симпатией, поверял ей свои тайны и мечты. Суровый мужчина, стоявший сейчас рядом с ней, никогда не сделает ничего подобного. И ей следует запомнить это.
– Похоже, нам предстоит познакомиться заново.
От звуков его низкого, рокочущего голоса по спине Джейн пробежала дрожь.
– Я получу специальное разрешение[19]. Не думаю, что ты захочешь устраивать пышное свадебное торжество…
– Почему ты это делаешь? – требовательно спросила Джейн, но так тихо, что сама едва расслышала свой голос. – Не могу представить себе, чтобы ты действительно хотел обвенчаться…
До нее донесся его вздох.
– Ты носишь под сердцем моего ребенка. Моего наследника.
У Джейн засосало под ложечкой. Она должна быть благодарна Сету за то, что он повинуется голосу чести, но вместо этого на нее нахлынула тоска. Они поженятся только ради ребенка. Ее лицо исказилось болезненной гримасой. Любовь не имеет к этому никакого отношения. И никогда не будет иметь.
Повернувшись, Джейн оказалась с Сетом лицом к лицу, и ее сердце сжалось при виде мрачной решимости в его взгляде. В худшем случае ей предстоит жить с его безмолвным проклятием. В лучшем – с равнодушием.
– Мы обвенчаемся ради ребенка, – покорно согласилась она. Рука Джейн скользнула к животу, к жизни, спрятанной у нее внутри. – Другой причины я назвать не могу.
– Предупреждаю тебя, Джейн, это будет брак по расчету. Не пытайся превратить его в нечто большее. Не требуй от меня любви.
Не требуй от меня любви. Она машинально кивнула в знак согласия.
– Я прошу лишь об одном, – добавил Сет, помолчав.
Джейн выдавила улыбку, искренне надеясь, что ее лицо не расколется от усилия.
– Разумеется.
– Позаботься о моей сестре, если со мной что-нибудь случится.
Сет впился в нее взглядом, устремленным в самую душу.
– Дай мне слово, и я поверю тебе. – Он взглянул куда-то поверх плеча Джейн. – По крайней мере, я буду знать, что не подвел Джулианну хотя бы в этом.
– Разумеется, – ответила Джейн. – Ты мог бы и не спрашивать меня об этом.
Сет вновь посмотрел ей в глаза.
– Ты будешь носить мое имя. – Он наклонил голову, не отводя взгляда, и прядь золотисто-каштановых волос упала ему на лоб. Джейн пришлось сделать над собой усилие, чтобы не потянуться и не поправить ее. – Не проси о большем.
Женщина поморщилась, с трудом выдерживая его взгляд под ударом слов, которые больно ранили ей сердце.
– Я понимаю.
Сет долго смотрел на нее, прежде чем кивнуть. Очевидно, он был удовлетворен ее ответом.
– Не думаю, что с твоей стороны будет разумно переехать ко мне до венчания. – Его губы скривились в презрительной улыбке. – Но и здесь ты оставаться не можешь. Твои родители в Городе?
Джейн не могла припомнить, когда в последний раз видела своих родителей. Они постоянно проживали в одной из многочисленных городских резиденций герцога Элдермонта. Слишком занятые тем, чтобы истратить содержание, которое назначил им супруг Маделин, они вряд ли с восторгом воспримут вторжение младшей дочери в их жизнь.
– Я поеду с тобой, – заявила Джейн.
