Он перевел взгляд на землю под нашими ногами и на какое-то время замолчал. Я посмотрел на Финли. Он ничем не выдавал наличие у себя слухового аппарата.

Казалось, старик очнулся.

- Я вижу, что у тебя руки по локоть в крови, сынок. Ты испытываешь чувство вины как этот ваш... жестянщик? А раскаяние? Это как в математике: минус на плюс дает ноль. Ноль - это плохо. Лучше два плюса. Но два минуса тоже ничего. Бойся чувства вины. Потому что раскаяние нас часто подводит. Оно редко бывает истинным.

Из епископа словно выпустили и без того невеликие остатки воздуха. Он молчал и продолжал смотреть в землю.

- Значит, вам ничего не известно о наших смертях? - Больше для очистки совести спросил я.

- Нет. Мои люди к этому не причастны.

Не поднимая головы, он махнул рукой. Как из-под земли выскочили двое наших провожатых. Мы встали. Тут же появились две женщины, подхватившие стулья.

- До свидания, епископ.

Он молча кивнул.

Мне показалось, что обратный путь занял у нас меньше времени. Становилось жарко. Я снял куртку. Когда мы немного отъехали от ворот, Финли пробурчал:

- Поганое место.

Я рассмеялся.

- Это точно.

Выстрел я услышал, когда от леса мы отъехали ярдов на сто. В ту же секунду старушка Бетси дернула головой и завалилась на правый бок. Я не особо владею навыками контактных единоборств и уж тем более - падения с лошадей. Поэтому просто как мешок с овсом завалился вместе с ней, изрядно приложившись о землю. Единственное, что успело мелькнуть перед глазами кроме наклонившегося горизонта, было удивленное лицо Финли.

Контакт с землей был болезненным, но терпимым. Я не потерял сознания и постарался сразу же откатиться в сторону. Однако попытка была безуспешной. На моей правой ноге лежала Бетси. В ее белой голове чернела впечатляющих размеров дыра.

Стреляли из леса. Похоже из ружья с приличным калибром. И скорее всего однозарядного - после выстрела прошло уже секунд 5-7 тишины. И все это время Финли сидел как истукан в седле и пялился на меня. Я заорал на него что есть дури:

- Вали отсюда, дурак! Прочь! Убьют! Ну!

До него доходило как до жирафа. И все же через пару секунд он рванул. И вовремя. Грохнул второй выстрел. Пуля ушла куда-то далеко от меня. Стреляли в Финли.

Я лежал на правом боку, в который впивалась рукоятка придавленного весом моего тела кольта. Однако сейчас было не до него. Я выхватил из левой кобуры беретту и перекинул ее в правую. Потом, ухватившись за седло, приподнялся и пару раз выстрелил наобум в сторону леса. Финли стремительно удалялся, забирая чуть влево (умничка - догадался уходить к лесу), но все равно для приличного стрелка с охотничьим ружьем это было не расстояние - его нужно было отвлечь. Совершив свой единственный пока на повестке дня маневр, я опять лег, вжавшись в мертвую лошадь, в надежде, что она меня прикроет. Но не вышло. Стрелок действительно был приличный. Следующая пуля ударила меня в плечо. Удар был такой силы, что меня откинуло спиной на траву. Кажется, я даже закричал.

Первое, что я увидел, когда ослепившая на мгновение боль отступила, была темным потоком заливающая джинсы и рубашку кровь. Я не поверил своим глазам - еще и нога?! Однако быстро понял, что кровь не моя. Прежде чем достать меня, пуля вырвала кусок мяса из бока лошади. Ну и калибр! Останавливающееся сердце Бетси прощалось со мной. Провести всю жизнь в мире, а умереть в бою. Хорошая судьба.

Положение мое представлялось практически безвыходным. В такой заднице я не бывал еще никогда. Вылезти из-под лошади я не мог. Приподняться было страшно, да и бесполезно - этот стрелок меня сразу снимет. Скорее всего, он подождет, чтобы убедится, что я мертв. За это время вместе с кровью я потеряю последние силы. Даже если Финли приведет помощь, я не дотяну: туда с крюком через лес, собраться, оседлать лошадей, обратно - минут сорок, не меньше. Единственный шанс появлялся, если стрелок не выдержит и пойдет ко мне. Но шанс мизерный: он будет на чеку и, как только за телом Бетси покажется моя голова, снесет ее мне.

Он не выдержал. Я скорее почувствовал его, чем услышал. Он приближался. Я сжал рукоятку беретты, готовясь вскинуть руку. И тут произошло удивительное.

Я услышал приближающийся стук копыт. Решив, что противника он тоже заинтересует, я собрался с силами, напряг пресс и резко сел, стиснув зубы в ожидании боли.

От леса на всех парах к нам галопом гнал Финли. Видимо, он ушел в лес, по нему приблизился и вот теперь мчался на врага. Мчался молча, сжимая в руке пистолет, подпрыгивая в седле как кролик на батуте. Я почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы.

Противников оказалось аж четверо. Две женщины, два мужчины. Они стояли и смотрели на моего милого Финли. Ружье было только у одного. Он вскинул его к плечу. Шансов у Финли не было.

Кроме меня. Трясущейся рукой я разрядил в стрелка всю обойму. Увидев, что он повалился на землю, я последовал его примеру. Силы уходили с каждой минутой. Заменявший их адреналин закончился.

Толкая перед собой пленных, подбежал тяжело дышавший Финли. В левой руке он держал ружье. Правильно - однозарядный охотничий рюгер. Одна из женщин, белая, истошно рыдала, обнимая паренька-мулата, почти мальчишку. Из предплечья у него текла кровь.

- Финли... - Улыбнулся я.

Он среагировал на удивление быстро.

- Ты, - толкнул негритянку, - перевяжи его.

Финли показал на меня. Увидев, что она не реагирует, рявкнул, замахнувшись прикладом:

- Ну!

- И ты пацана перевяжи, - обратился он к белой. Она сразу закивала, перестав плакать и начала суетливо оглядывать себя, видимо, ища перевязочные материалы.

Негритянка сориентировалась быстрее. Ловко оторвала полосу от длинного платья (недавно виденного мною фасона) и спокойно сказала Финли:

- Подними его.

Однако сначала Финли поднял лошадь. Я глазам своим не поверил.

Женщина помогла мне выбраться и сесть. Пока она аккуратно сдирала с меня окровавленную рубаху, Финли снял с мертвой лошади седло и подставил мне под спину. Я не переставал удивляться проснувшейся у него в нужный момент соображалке.

Я показал головой на труп стрелка.

- Ее муж?

Возившаяся с мальчиком женщина беспрерывно всхлипывала.

Негритянка кивнула, не останавливая перевязку:

- И мой брат.

Понятно. Семья. Интересно, как бы я поступил на его месте? Тоже убил бы? Рик наверняка нет. Наверное, я тоже. Хотелось верить.

- Извини. У меня не было выбора.

Она кивнула.

Из леса появились два всадника. Я вытащил кольт. Обе женщины замерли, не отрывая глаз от приближающихся гостей.

Два здоровенных негра в шляпах. В руках ружья. Сегодня я их уже видел.

Подъехав к нам и оценив обстановку, один из громил махнул рукой в нашу сторону.

- Это наши люди. Мы их забираем. И имущество наше, - он указал на лежащую в траве винтовку.

Господи, как они меня все достали. Я направил ему в голову потяжелевший в десять раз кольт.

- Хочешь дырку между глаз? Не вздумай шевельнуться, - я перевел взгляд на его напарника. - Это мои пленники. Так и передайте вашему преподобию. Положу и вас, и тех, кто приедет за вами. Доходчиво? А теперь пошли вон. Считаю до трех. Раз.

Я уже еле удерживал руку в горизонтальном положении.

Громилы переглянулись и одновременно развернули лошадей. Я посмотрел на Финли.

- Друг, этих людей нужно доставить в город. Накормить, помочь пацану. И охранять. Ты лично. Добро?

Финли смотрел на меня каким-то странным взглядом. В голове его что-то происходило. Что-то такое, что требовало долгого переваривания. Наконец он облизал губы и уверенно тряхнул головой.

- Есть, сэр.

Что-то мне подсказывало, что на этого парня можно положиться.

Негритянка стиснула мою руку ладонью и кивнула.

- Ты зачем вернулся? Убили бы.

Финли все не отводил с меня взгляда. И взгляд этот, какой-то слегка недоуменный, сразу посерьезнел.