- Морская пехота своих не бросает.

Мои брови сами полезли на лоб.

-Ты служил в морской пехоте?!

Финли смутился и моментально покраснел.

- Нет. Но мне сержант рассказывал. Рори Пауэлл. Он служил.

С ума сойти можно!

Все вдруг посмотрели куда-то в сторону. Кажется, я опять слышал стук копыт. Слегка, насколько позволяла боль, повернув голову влево, я увидел несущихся во весь опор всадников. К нам скакали Большой Фритц и Доусон.

На меня снизошла благодать. Я потерял сознание.

10

Потолок был того неестественного светло-зеленого цвета, какой можно увидеть только в детских книжках с картинками. Для самых маленьких. Захотелось взять фломастер и все исправить.

А должен был быть белым. То, что я в больнице, стало очевидным с первой секунды пробуждения. Возможно, по специфическому запаху, или звяканью металла об металл, или покойной тишине, которую этот звук нарушал. Меня окружало спокойствие и нега. Отсутствие времени, проблем и страха. Удобная кровать вполне могла оказаться колыбелью, а каждый звук - непонятным урчанием огромных пришельцев. Я открыл глаза и улыбнулся зеленому миру.

- Очнулся?

Увы. Конечно же, пришельцы были не огромны и знали английский. Я повернул голову и застонал от боли. Она застала меня врасплох.

- Ну-ну, на танцы нам еще рановато.

Маленькая женщина продолжала что-то перебирать на столе, скосив на меня глаза.

- Тебе повезло, стрелок. На полдюйма ниже и твою ключицу не собрали бы и в Детройте.

Ровный, ничем не примечательный голос, сероватые жирные волосы средней длины. Я знал ее, но представлен не был.

- Спасибо, док. Кажется, вы первый бесплатный лекарь в моей жизни. Я где-то слышал, что у социализма есть свои преимущества. Или расплата меня все же настигнет?

Она повернулась и посмотрела на меня внимательным серьезным взглядом. Совершенно неопределяемого возраста особь.

- Я подумаю.

Иногда приходится улыбаться, не рассчитывая на ответную улыбку. Представить эту дамочку смеющейся было невозможно. Даже с банкой пива в руке и в компании Уила Смита.

- Как вас зовут, мисс Кулахан? - Я давно замечал, что степень моей развязности была обратно пропорциональна разговорчивости вербальной партнерши.

И вновь она повернулась и одарила меня внимательным взглядом.

- Меня зовут Салли, Джон.

- Очень приятно. Правда.

Она продолжала смотреть на меня, как будто ожидая, что я непременно сморожу какую-нибудь глупость. Однако, ни одной подходящей у меня не нашлось. Салли отвернулась и занялась своими склянками и железками. Кажется, контакт удалось наладить. Хотя черт его знает...

Закончив свои дела, внучка Эскулапа ни слова не говоря, вышла, закрыв за собой дверь.

Я лежал в чистой комнате размером с небольшую гостиную. Кровать стояла возле дальней от двери стены. Рядом, в углу, была еще одна, поменьше. По периметру помещение окружали медицинские шкафчики, полки, столики. Кругом чистота. Только слева у порога на светлом линолеуме выделялось пятно крови.

Интересно, сколько я тут пролежал? Часов, как и моих вещей в комнате не было. Большую часть света за окном поглощали деревья. Но, кажется, день клонился к концу. Значит, я был в отключке минимум часа четыре.

За дверью послышались раздраженные голоса. Мужские и женские. Подскочивший на полтона женский я узнал. Что ж, по крайней мере, злиться мисс Кулахан умеет. Не иначе, тигрица защищает своего детеныша.

- Вы меня поняли, шериф?

Это было уже сказано в спину двум ввалившимся в комнату мужикам. Сначала Большой Фритц. За ним Дорсет. Мелькнули мечущие молнии глаза Салли и дверь закрылась.

- Ну что, живой? Очухался? - Забасил, похлопывая меня по ноге, Большой Фритц.

- Как видишь. Готов к несению службы.

- Ну, это тебе еще рановато. Пока я за тебя подежурю, - не обращая внимания на Дорсета, он подтащил единственный стул и плюхнулся на него. Мэр покосился на пустую кровать, но, видимо, решил остаться в центре мизансцены.

- Мы уж было решили, что ты собрался присоединить к нам пятидесятное королевство.

- Да-да, эти черные чистюли уже давно у нас как кость в горле, - влез в разговор Дорсет. - Я всегда ждал от них неприятностей. Это был лишь вопрос времени. Вы уверены, что это не чертов Барнс приказал вас застрелить?

Лицо мэра излучало негодование и тяжкую ответственность за будущее вселенной.

- Так, вроде, нет... - Шериф перевел взгляд с Дорсета на меня.

Я хотел было кивнуть, но вовремя вспомнил о простреленном плече.

- Пятидесятники тут не причем. Почти. Просто голодные люди. Можно считать это недоразумением. Кстати, как они там?

Как было бы здорово приподнять подушку повыше. Но сделать это сам я пока не решался.

- Да, это тоже важный вопрос,- глаза мэра вспыхнули негодованием. - Зачем вы притащили сюда этих людей? И приставили к ним этого имбецила Финли? Кто дал вам право, мистер ван Дорн? Вы в городе без году неделя, а уже самоуправствуете?

Его возмущение было совершенно искренним. И где Эмили отыскала это чудо?

- Шеф, это моя личная просьба, - я смотрел на Большого Фритца. - Первая и возможно последняя. Этих людей выбросили на улицу. Мальчик ранен. Отец убит. Они голодны. И на них охотятся парни Барнса. Давай оставаться людьми?

Шериф поскреб небритый подбородок.

- Хорошо, Джон. Я поговорю с Вудро.

- Но позвольте..! - Взвился Дорсет.

В этот момент дверь распахнулась и вошел Вудро Робертсон. Вернее ворвался. Как ветер. Весь в пыли. Стремительный. Уверенный. Красивый.

- Здравствуйте, Джон, - увидев моих посетителей, он пожал им руки. - Шериф. Джордж.

- Рассказывайте, что случилось. Нападение? Барнс?

Я вздохнул.

- Право, ничего серьезного. Мы возвращались от пятидесятников и меня подстрелили изгнанные из их общины люди. Голодная семья. Мужчину я убил. Остались две женщины и раненный мальчик. Я хотел бы...

- Значит вы уверены, что святоши ни при чем?

И все-таки я кивнул. Конечно же, зря. Губы расползлись в гримасе боли.

- Абсолютно.

- Отлично, - Робертсон засунул большие пальцы за толстый ремень. Кобура с револьвером на бедре свисала очень эффектно. - А то мои ребята уже готовятся к войне. Застоялись в стойле. Пойди теперь успокой. А война нам сейчас абсолютно не нужна. Позже - может быть. А сейчас рано. Скоро уборка урожая. Да и вообще...дел не в проворот.

Он развернулся на каблуках и направился к выходу.

- Вудро! - Большой Фритц поднял два пальца как в баре.

- Да?

Еще один резкий разворот.

- Мы с Джоном просим пока оставить этих троих в городе. Под мою ответственность.

Вождь внимательно посмотрел на нас.

- Что значит, просим? - Опять выглянул из-за кулисы Дорсет. - Я категорически против!

Робертсон на него даже не взглянул.

- Хорошо. Выздоравливайте, Джон. Вы мне скоро понадобитесь.

И вышел.

На Дорсета мы с Большим Фритцем решили из деликатности не смотреть. Кажется, он изображал выброшенную на лед рыбу.

Шериф вдруг засмеялся.

- Слушай, что ты сделал с Финли? Он ни на шаг никого не подпускает к своим пленникам. Даже меня! Накормил, организовал перевязку пареньку. Это что, переворот?

Я улыбнулся.

Почерк у шефа был просто отвратительный. Думаю, на медицинский его приняли бы без экзаменов.

Мятый листок с каракулями затрепетал в руках от поднимающегося ветерка. Собравшаяся за сутки пыль седыми крылышками крутилась над асфальтом.

Я сидел в удобном плетеном кресле под навесом столовой и пил уже становящийся привычным местный чай. Все уже позавтракали. Детей увели в школу. На кухне мыли посуду. Где-то за спиной, в районе склада, стучал топор. Кажется, рубили дрова. В перерывах между его ударами можно было расслышать взмахи метлы по асфальту. Все эти мирные звуки грели сердце и убаюкивали мозг.