Бровь старого алкоголика поползла вверх, что, видимо, должно было означать, что он весь внимание. Доносящийся из коридора храп Финли с пяти баллов по шкале Рихтера перескочил сразу на восемь. Я продолжил.

- Первое - не было ли в городе за последние время каких-то странностей: убийства, пропажи, хищения? Вдруг Мэйнард был свидетелем.

Шериф покрутил седой башкой:

- Нет. Убийств и пропаж - точно. Хищения - тоже вряд ли: наши ресурсы пока очень ограничены, если что - я бы знал.

- Я так и думал. Тогда второе. Это скорее месть. Может, Мэйнарды не случайно жили отшельниками. Нужно составить список всех тех, кто сюда приехал: не коренных жителей, а чужаков, или тех, кто вернулся после долгого отсутствия. С их образом жизни здесь они вряд ли нажили серьезных врагов. Если город - тогда искать нужно скорее женщину. Опять же калибр какой-то дамский.

Большой Фритц удовлетворенно хмыкнул.

- Сечешь. Составлю тебе список.

- Ну и вообще, шеф, нужно поболтать с народом. Это тоже скорее к тебе. Я еще практически никого не знаю.

Я впервые на манер Финли назвал его шефом. Похоже, он был не против.

- Значит, основная работа как всегда на мне, - шеф шутливо насупился. - Сделаем, начальник. Что-то еще?

- Да. Нужно отработать версию с этими вашими пятидесятниками. Что это и с чем их едят?

Большой Фритц в задумчивости уставился на недопитую бутылку, как бы прикидывая возможность разобраться с ней до конца. Я ждал, наверное, с минуту.

- Сомневаюсь. Ребята они мутные, но сомневаюсь. Зачем им это? Зачем ждать столько лет? Появились они здесь лет восемь назад. Купили участок земли на севере, примыкающий к горам. За главного у них некто Барнс, старый и весьма хитрозадый черный. Живут обособленно, тихо. Попробовали было сунуться к нам со своей мутью, но мы - я в том числе - им быстро ноги укоротили. Мэйнард, насколько я помню, в этом не участвовал. - Шериф пожевал губами, напрягая память. - Участок у них огороженный. С этого года они начали его охранять. Вудро ездил к ним, предлагал объединить усилия, но они его послали. Вежливо, конечно. Что еще? Оружие у них есть. Какое и сколько - понятия не имею.

Кажется, он наконец решился и налил себе еще фирменного пойла. Финли говорил, что он пьет как трактор. Да уж, что-то в этом есть. Даже голос не меняется.

- Порядочки у них еще те. Бродяги, которых мы не пускаем к себе, часто идут к ним. Так вот они-то как раз берут всех. Но при условии принятия, так сказать, их правил игры. Обращения в веру что ли. Тех, кто только прикидывается, сразу изгоняют. Сколько их там сейчас, не знаю. Но думаю, что не меньше сотни.

Он замолчал. На улице почти стемнело. Пора было заступать на дежурство. Я встал.

- Наведаюсь к ним завтра. Посмотрим, что это за фрукты.

- Хорошо. Только возьми с собой Финли. Они его знают.

Я кивнул и с облегчением пошел на выход. Если к храпу Финли я уже привык, то к доползающей аж до кабинета вони носков - еще нет.

Вечер в глуши опускается быстро и пахнет влагой и травой.

Я медленно брел по улице, машинально прощупывая взглядом густые сумерки. Город опустел.

Возле дома Дорсетов яркой звездочкой в темноте вспыхнула сигарета. На крыльце угадывался откинувшийся в кресле силуэт. Кажется, я даже разглядел стоящий рядом бокал.

- Охраняете наш покой, мистер Пинкертон?

Этот голос с легкой хрипотцой снился мне сегодня.

- Добрый вечер, Эмили. Слишком рано для леди?

Я остановился у оградки.

- Ха! Для леди никогда не бывает слишком поздно, если угодно. Ну как, нашли своего маньяка?

- Всему свое время. Детектив только начинается.

Похоже, я набираю форму.

- Мило. - Мне казалось, я вижу ее томную улыбку. - Вы мне нравитесь, Джон. Правда. Хотите совет?

Не уверен, что она видела мой кивок.

- Ищете кому выгодно. Всегда кому-то выгодно, мой милый Джон.

- И кому же на этот раз?

Она пьяно расхохоталась.

- А вот это вы мне скажите. Детектив только начинается?

Кажется, эта женщина никому не оставляет последнее слово.

- Как там послевкусие? Не сладковато?

Звякнул опускаемый на плитку бокал.

- О! Очень славно. Можете не иронизировать. Вам не понять.

- Доброй ночи, миссис Дорсет.

- Вашими молитвами, Джон. Ха! Или правильнее - шагами?

9

Срезав угол по живописной зеленой равнине, мы выехали на узкую грунтовку, вьющуюся по редкому хвойному лесу. Восходящее солнце пробивалось сквозь стволы деревьев, игриво норовя поймать на мушку правый глаз и заставляя щуриться, отворачивать голову и улыбаться. В памяти роились обрывки неясных, но светлых детских воспоминаний. Мир, тишина и умиротворение впитывались в сознание, вызывая легкую сонливость. Именно легкую. Учитывая средство передвижения, сон мне явно не грозил.

На первом месте в списке сегодняшних дел у меня стоял подвиг. Едва проснувшись, я сразу пообещал себе отправиться в поход верхом. Любой человек, знающий, что это такое, подтвердит геройский статус новичка, лишь пару раз сидевшего в седле. Причин такого неординарного поступка мне виделось две. Во-первых, мне уже поднадоели неприятные взгляды, в том числе женские, бросаемые на велосипедистов. В лучшем случае я бы их охарактеризовал как снисходительные. В наличии второй причины я не был до конца уверен, но все же мне было приятно полагать, что принимаю некий вызов судьбы, преодолеваю себя, тренирую стальную волю.

Короче говоря, я ехал умиротворенный и чертовски довольный собой. Однако назвать меня дремлющим или хотя бы расслабленным было бы сильным преувеличением. Говоря откровенно, мне было страшновато. Однако я успокаивал себя воспоминаниями о первых поездках за рулем и преследовавшей меня тогда твердой уверенности в том, что я этому никогда не научусь, ибо явно отношусь к тому единственному проценту людей, которые от природы не способны водить машину. Несколько успокаивало и то, что ехавший рядом Финли, похоже, тоже не испытывал особого удовольствия от участия в королевских скачках. Учитывая то, что прогибающийся под этой горой мяса черный жеребец определенно не чувствовал себя комфортно, легкой прогулкой нашу поездку считала лишь моя покладистая Бетси.

Вскоре за деревьями начали проглядывать темные строения. Еще через пять минут мы выехали из леса на просторную равнину. Вправо и влево насколько хватало глаз уходила добротная деревянная изгородь. Грунтовка вела в широкие деревянные же ворота. Видеть такие мне доводилось только в вестернах: простой каркас из трех бревен с крестом наверху. Ярдах в тридцати за ними, чуть правее, высилась сторожевая башня: бревенчатая избушка на курьих ножках, с длинными горизонтальными бойницами вдоль стен. Вдалеке по периметру я разглядел еще две такие же.

Финли остановил коня и приветливо помахал избушке рукой.

- Ох, зря мы сюда едем. Гнилое место, ей богу, гнилое, - уныло забормотал громила.

- Не поминай имя господа всуе, - усмехнулся я, наблюдая как из избушки по лестнице задом спускается черный детина с винтовкой за плечом. Черным в нем было все - от бейсболки до начищенных до блеска сапог. Спрыгнув с последних перекладин, он снял с плеча оружие и махнул нам рукой. Наверху в бойнице появился ствол. А я еще думал, что у Вудро ребята серьезные.

Мы въехали в ворота. Подпустив нас на расстояние пары ярдов, детина поднял руку. Это типа "стой" что ли? Боевиков насмотрелись?

- Мы от шерифа Соттона. Кто у вас тут главный? - Происходящее меня забавляло и я постарался придать голосу побольше солидности. Ответ охранника превзошел все мои ожидания.

- Епископ Барнс очень занят. Сегодня не приемный день. Заходите в другой раз.

Я озадаченно посмотрел на Финли. Однако его, похоже, интересовали только проблемы миграции ласточек в северном полушарии. Я давно подозревал, что вопросы коммуникации не его конек. Ну что ж...