Не ощущаемый здесь, но явно бушующий в небе ветер стремительно нагонял на звезды облака, почти неуловимо меняя оттенок ночи.

Я решил задать становящийся привычным вопрос:

- Скажите, Доусон, что вы думаете об убийстве Мэйнардов?

Он зло продул хрипоту в горле. Мне показалось, что слышу, как скрипят его легкие.

- А тут без вариантов! Эта сволочь черножопая из общины, ясное дело! Нашим это никому не нужно, а на чужих, я слыхал, не похоже - не украли ничего. А у них там на холме зло, настоящее зло живет, я точно говорю!

Я не ожидал таких эмоций, агрессии в этом спокойном, повидавшем виды деде. Он как будто даже начал подергиваться от ярости.

- Вы о пятидесятниках? А что с ними не так?

- Да все не так! - Почти выкрикнул он. Так можно и весь город перебудить. - Зло, я же говорю, сектанты гребаные.

Я помолчал в ожидании продолжения, но его не последовало. Доусон закрылся в себе, потеряв ко мне всякий интерес. Кажется, я слышал шевеление его губ.

Холод начал забираться ко мне под одежду, несмотря на одолженное мне Финли на время дежурства пончо. Я слез со стола и пошел проверять северный блокпост. Ветер опускался ниже, почему-то материализуя подхваченное у Доусона раздражение. Будь я проклят, если он не обещал к утру мерзкий дождь.

7

Предчувствия меня не обманули. Мелкие теплые капли были первым, что встретило меня утром за порогом участка.

Когда я проснулся от тычка Финли, часы показывали почти шесть. Кажется, я вновь научился по-настоящему спать.

- Все уже поели. Ты последний. Зайдешь потом за мной. Я пока понежусь, - ей богу, этот увалень иронично улыбнулся. Непривычному женскому слову, что ли?

Ничто так не настраивает на позитивный лад, как сытный завтрак и подающая его красивая, уверенная в себе женщина.

- Доброе утро, Ланцелот. Хотя сегодня ты больше похож на мятого домашнего соню, - поставив тарелку, она вновь уселась напротив меня, не отводя внимательного улыбчивого взгляда.

Я вновь почувствовал волнение внизу живота. Надо бы конечно спросить у кого, но она явно женщина Большого Фритца. Эх, как же нужен хороший секс! Хоть разочек - так, чисто в медицинских целях.

- Слышала, едете сегодня в логово льва? Не страшно?

- Угу. Ужасно, - промычал с набитым ртом я.

- Но сначала ты ведь перевоплотишься в Зорро, не забыл?

Я закатил глаза. Забыл, конечно. Только вчера на этом месте обещал шефу каждое утро заниматься верховой ездой. Ну что ж, раз обещал... Я протянул Джине сметенную в минуту тарелку. Она приняла ее с видимым удовольствием.

- Сейчас принесу фирменный чай.

Удивительно положительной энергетики женщина.

Дождь перешел в еле заметную морось. Уже полчаса как колеса велосипеда шипели по мокрому асфальту. Узкая дорога с плавными поворотами приближала меня к знакомству со здешним королем. Финли предлагал взять лошадей, но я решительно отказался, сославшись на еще крайне недостаточный уровень квалификации. Кажется, он расстроился. Теперь его широкая спина мерно раскачивалась перед моими глазами. По поверхности длинного дождевика скатывались струйки воды. На мне был такой же.

За очередным поворотам нам открылась королевская резиденция. Ранчо Робертсона огромной гаванью было вписано в изогнувшийся полукругом лес, за которым начинались горы. Большая часть пространства была занята огороженными загонами. В некоторых паслись лошади. Некоторые были пусты. В одном я увидел коров. Правее располагались постройки. Их было около десятка. Какие-то бараки, сараи - казалось, они хаотично разбросаны вокруг большого каменного двухэтажного дома, к которому вела единственная дорога. Мы неслись по ней с небольшого подъема со скоростью ветра. Финли, как живая иллюстрация законов физики, на глазах отрывался от меня.

Людей было мало. Несколько мужиков деловито копошились возле одного из сараев. Чуть в отдалении я увидел дух всадников. Кажется, мне стало понятно желание Финли ехать верхом - в каждом из перехваченных мною взглядов читалось ироничное призрение. Подобный взгляд я видел у моряка на пароме близ острова Джордж, заметившего, как я блюю за борт. Тогда мне на это было наблевать. Теперь и подавно.

Мы въехали на вымощенный неровными плитами коричневого камня двор перед домом. Из стоящего рядом барака с распахнутыми воротами, оказавшегося конюшней, сразу выскочил человек в грязном комбинезоне. Подозрительно глянув на меня, он узнал Финли и, еле заметно кивнув, спросил:

- К мистеру Робертсону?

Не дожидаясь ответа, добавил:

- Он на объезде. Скоро будет. Подождите.

И показал в сторону приличных размеров беседки возле какой-то причудливой формы печи в окружении десятка мангалов. Не выказав ни малейшего желания подойти поздороваться, работяга скрылся в конюшне.

Финли прислонил велосипед к беседке и молча уселся за грубо обтесанный стол. Я последовал его примеру, сняв дождевик, в котором изрядно запарился.

- Что-то нам тут не очень рады, а, помощник шерифа? А почему шеф с нами не поехал? - Собственное деланное веселье мне самому не очень-то понравилось.

Финли грустно пожал плечами.

- У шефа болят ноги. Он не любит ездить. А верхом не ездит вообще.

Вот оно как. Да упокойся с миром прах Джона Вэйна.

Ждать пришлось чуть ли не час. Я успел выкурить две сигареты. Вчера вечером Джина дала мне пакет с тем, что они тут выращивают под маркой табака, и научила худо-бедно сворачивать самокрутки из ксероксной бумаги. Чтобы наполнить ими дешевый пластмассовый портсигар - тоже ее подарок - я убил целый вечер. Демонстративная чистота вокруг заставила меня выкинуть окурки в ближайший мангал. Финли не курил.

За моей спиной раздался стук копыт, и вскоре во двор въехала группа из шести всадников. Насколько я успел заметить, все были вооружены. Некоторые - автоматическими винтовками. Серьезные ребята. Пятеро остались сидеть в седлах, настороженно глядя на нас. В одном я узнал своего вислоусого знакомца.

Шестой сразу спрыгнул на землю и направился к нам. Совершенно голливудский типаж. Ковбойская шляпа, короткая дорогая кожаная куртка рыжего цвета и такие же штаны. Невысокого роста, сухощавый, жилистый, резкий. Небольшой, но четко очерченный подбородок, светлые глаза. Общее впечатление как от Дэниела Крэйга. Издалека протянул руку.

- Мистер, ван Дорн, я полагаю.

Мы вышли из беседки.

- Добрый день, мистер Робертсон.

Излишне крепкое рукопожатие.

- Для близких - Вудро. Полагаю, вы войдете в близкий круг. Джон? Не ошибаюсь?

Я кивнул. Лихо.

Робертсон показал рукой на беседку, снимая шляпу. Под ней открылись аккуратно подстриженные чуть тронутые сединой русые волосы.

- Присядем. У меня есть пару минут. Я вчера был в городе, встречался с шерифом. Он дал вам лучшие рекомендации. Это хорошо. Фритц скуп на комплименты. Он говорит - вы нужный человек. Я ему верю. Если вы еще не поняли - он мой человек в городе.

Лихо - не то слово.

Робертсон обращался только ко мне. Финли для него будто не существовало. Бедняга сидел как сфинкс, уставившись на сложенные на столе руки. Интересно, как у этого Вудро называются те, кто находится за ближним кругом?

- Вы знаете, Джон, мы тут не любим чужаков - на войне как на войне. Но иногда делаем исключения. Надеюсь, в вашем случае мы не ошиблись.

Судя по всему, пауза означала ожидание ответа. Пусть и на не прозвучавший вопрос. Я постарался проговорить как можно более достойно:

- Я тоже надеюсь.

Робертсон кивнул, как будто ничего иного не ожидал. Я усиленно проникался важностью момента.

- Я слышал, вы дали отпор моим парням. Это хорошо. Нужно сразу себя правильно поставить. Все лучшие люди работают в поле. А это сброд, ни на что более кроме охраны не пригодный. Они уважают только силу. Не дай бог со мной что - они тут все пустят под откос. Так что держите ухо востро. Они уважают только меня, ну и еще отчасти Фритца. Я, конечно, держу их в ежовых рукавицах, но даже бригадиров прошу с ними без крайней нужды не связываться. Для них свои - только ребята с ранчо.