— Это не то лекарство, что полиция нашла в спальне? — спросила Фрэнсис, вспомнив упоминание о таблетках в протоколе.

— Я проверю, — вставил свое слово Элвис.

— Да, будь добр, — снисходительно бросила в его сторону Мэгги и продолжила: — Вам следует также знать, что у Хоуп были гинекологические проблемы и она перенесла операцию.

Еще одно ошеломляющее открытие!

— Насколько серьезную?

— Не могу сказать. Судя по состоянию шрамов, операция давняя. К медицинскому заключению о причинах смерти это не относится, но я сочла нужным вас информировать.

— Точно или предположительно? — опять подал голос супруг.

— Вам решать. Вы расследуете преступление, а я лишь излагаю медицинские факты.

Все произнесенное Мэгги болезненно резонировало в ушах Фрэнсис. Ее мысли тут же обратились к тому, что поведала ей Фиона Кэбот о бесплодии Хоуп. И кто возражал против вскрытия? Опять же Фиона. Знала ли она, что у Хоуп есть любовник на стороне? Если она была против женитьбы сына, не могла ли она воспрепятствовать этому, пойдя до конца, на самый отчаянный и роковой шаг? Фрэнсис постаралась не поддаться первому побуждению заподозрить в убийстве женщину, которая показалась ей неприятной в общении. Воцарилось молчание, как будто каждый из троицы оценивал важность только что оглашенных сведений.

— Что, по твоему мнению, привело ее к смерти? — спросил Элвис у жены. — Какую бы ты выстроила цепочку?

Мэгги сняла очки и в задумчивости зажала меж губ ушко оправы.

— Секс, наркотики, рок-н-ролл, — усмехнулась она невесело, перечисляя традиционные пороки современной молодежи. — А если конкретно, то она потрахалась с кем-то, наставив рога своему жениху, проглотила изрядную дозу таблеток, успокаивая расшалившиеся нервишки, а за считаные минуты до того, как идти под венец, была убита кем-то, кто хотел выдать ее смерть за самоубийство.

— А возможно ли, что убийца предварительно одурманил ее?

— Сомневаюсь. Я не нашла свидетельств тому, что таблетки насильственно просовывали ей в горло.

— А на слизистой оболочке пищевода не осталось следов? — держалась за свою версию Фрэнсис.

Мэгги немного подумала и ответила твердо:

— Я лично отвергаю этот вариант и имею на то основания. Хотя, разумеется, это облегчило бы убийце его работу.

— Мы получили дополнительную информацию из лаборатории, — сказал Элвис. — Есть четкий отпечаток пальца с дверной ручки гардеробной, и сейчас проводится проверка его по картотеке. Кроме того, обнаружен неполный отпечаток на крышке пузырька с таблетками, который принадлежит не жертве. На использованной гигиенической салфетке найдены следы слюны жертвы, содержащей мепробамат. Это можно истолковать так, что сначала она положила в рот таблетки, затем передумала, выплюнула их в салфетку, а потом все-таки приняла их. Несколько странно, конечно. Как будто имело место чье-то вмешательство. Например, кто-то зашел в комнату, поговорил с Хоуп, а затем ушел. — Элвис сделал паузу, подчеркивая важность своего предположения. — Найдены еще две частицы шелковой ткани от подвенечного платья Хоуп на ковре возле туалетного столика. Это еще не улика, но есть гипотеза, что ее тащили по ковру в гардеробную.

— А что известно о ключе от спальни, который пропал? — спросила Фрэнсис, вспомнив опись, составленную сыщиками.

— О ключе? Ничего.

Мэгги бросила на мужа многозначительный взгляд, явно намекающий, что пора кончать беседу. Свою миссию она считала завершенной, а остальное можно было обговорить вне стен ее кабинета. Очередной труп ждал ее на металлическом столе.

— Увидимся вечером, — сказал Элвис, приложившись губами к щеке супруги.

— Желаю удачи, — обратилась Мэгги к Фрэнсис. — Знаю, вам будет нелегко.

Едва очутившись в коридоре, Элвис тут же схватился за свой пейджер, который уже вибрировал у него в кармане.

— Я попал в точку! — воскликнул он, прочитав сообщение.

— Что случилось? — спросила Фрэнсис.

— Наши братишки в голубой форме подцепили Майкла Дэвиса, того самого беглого официанта! Он уже за решеткой в участке на Чарльз-стрит.

Достав мобильник, он, нервно тыкая пальцем в кнопки и иногда не попадая, спешно набрал номер. Когда на том конце ему ответили, он ограничился максимально лаконичным заявлением:

— Это Элвис. Я еду.

— А кто из окружной прокуратуры занимается этим парнем? — поинтересовалась Фрэнсис уже в машине, которую Элвис гнал на скорости, какую только был способен развить его «Кадиллак». Она предвидела большие сложности в связи с задержанием беглеца. Свободный гражданин самой свободной страны на свете имел право перемещаться куда ему угодно, не оставляя адреса.

— Марк О’Коннор. Он малый что надо и очень опытный.

В комнате без окон с голыми стенами Фрэнсис разглядывала сидящего на алюминиевом привинченном к полу стуле задержанного Майкла Дэвиса. Сквозь тонкую ткань его заношенной до предела футболки выпирали худые ребра. Отросшие сальные волосы скрывали низко опущенное лицо. Босые нечистые ноги нервно шарили по унылому линолеуму пола. За односторонним наблюдательным стеклом компанию Фрэнсис составил широкоплечий ярко-рыжий ирландец в голубой полицейской рубашке, с закатанными выше локтей рукавами, которого Элвис ей представил как человека, умудряющегося сидеть сразу на двух стульях.

— Марк О’Коннор — уникальный тип. Он запускает лапы сразу в две сферы. Установление отцовства новорожденных и уголовные дела. Местные политики такое допускают, ценя его талант.

Хотя Элвис произнес это шепотом, О’Коннор услышал похвалы в свой адрес и залился краской.

За спиной Фрэнсис маячил еще один представитель местной власти — Тони Анжелино, суровый и немногословный. Он информировал ее, что Майклу уже были зачитаны его конституционные права, но он отказался от услуг адвоката и молчит как пень.

— А как он попался? — спросил Элвис.

— Остановился по моему знаку из-за разбитого заднего фонаря. Когда я подошел и заговорил с парнем, тренировка и опыт подсказали мне, что тут не обошлось без марихуаны. Ну и подозреваемый вел себя нервно и прятал глаза под темными очками. Я счел нужным произвести арест. Сопротивления он не оказал.

«Что ж, полицейский Анжелино оказался вовремя на своем посту и сделал кое-что на пользу обществу, — подумала Фрэнсис. — Пропусти он такого водителя, возможно, какой-нибудь невинный бедолага лежал бы сейчас в груде горячего металлического хлама на обочине шоссе».

— Он потребовал и выпил три стаканчика кофе, а также получил пачку «Кэмел» без фильтра. Телефонных звонков не делал.

— А где его рыдван? — спросил Элвис.

— Внизу, на стоянке. Мы собирались его прочесать, но решили подождать вас.

— Не отведете ли вы мисс Пратт на стоянку и не покажете ей машину? А мы с Марком пока попробуем разговорить парня.

— Не возражаете? — спросил Марк у Фрэнсис.

— Конечно, нет. Спасибо.

Ни один прокурор в ее прежней практике не был так снисходителен к нуждам посторонних лиц, не имеющих никаких официальных полномочий. Вся процедура происходила на уровне светской беседы. Возможно, это только пока и в силу каких-то тайных связей с Элвисом. Когда дело примет серьезный оборот, законник покажет свои зубы.

Следуя за Тони Анжелино, Фрэнсис спустилась вниз и проникла через проволочную ограду на стоянку, куда загонялись арестованные машины. На всех красовался внушительного размера оранжевый знак с надписью: «Собственность полиции». Анжелино натянул желтые резиновые перчатки и приступил к обыску. Каждый участок пространства внутри машины, им осмотренный, он помечал в протоколе в раскрытой папке. Мусор — а его было невероятное количество — складывался в пакеты, и указывалось, откуда он изъят. На пакет наклеивалась соответствующая бумажка. «Попади я, не дай бог, в серьезное происшествие, — подумала Фрэнсис, — сколько всего, и, может, постыдного, извлекут из моей машины».

Она мысленно отвлеклась на мгновение и не сразу осознала, что Анжелино представил ей ошеломляющую находку.