Что ж, все равно не уступит. Гномы очень жадный и упрямый народ, и если он не согласился скинуть цены, увидев, кто я, то спорить бесполезно. Многие торговцы бесплатно отдавали свой лучший товар, боясь того, что я убью их ради забавы или меня цена не устроит. Страх передо мной еще больше усилился, когда я убила продавца за то, что он посмел продать мне некачественный нож, у которого сломалось лезвие, когда я попыталась этим ножом убить гуля. Той же ночью я пришла в его спальню и вонзила сломанное лезвие ему в шею. Это было проделано так тихо, что спящая рядом жена даже ничего не услышала и не почувствовала.

Я расплатилась и, вновь накинув иллюзию (вообще, я не люблю ходить под иллюзией, потому что это, во-первых, очень сильно истощает магический резерв, а во-вторых, доставляет довольно неприятные ощущения), прицепила все ножи, а болты спрятала в сумку. Так, остались еще яды, а то остались лишь какие-то легкие парализующие. Эти яды можно спокойно купить у торговки зеленью или в лавках травников. Вот только последние задирают такие цены за свой далеко не всегда качественный товар и с пеной у рта и до хрипоты доказывать, что все просто отменного качества, что лучше туда и вовсе не заходить.

Мое внимание привлекло небольшая лавочка, возле которой толпилась солидная толпа наемников и простых воинов. Они о чем-то спорили и недоверчиво качали головами. Подойдя ближе, я увидела, что на прилавке лежат кости, причем не животных, а разумных существ. Так-так, что это значит?

— Уважаемый, а для чего эти кости? — обратилась я к торговцу- гоблину, который вызвал у меня спонтанную неприязнь.

— А затем, госпожа, что если приготовить их особым образом, то получишь силу того, чьи кости вы купите, — пришептывая, скрипучим голосом ответил гоблин.

Я скептически прищурилась. Интересно, кто это придумал? Совершенно бредовая мысль.

— Да? — протянула я, — и чьи же это кости?

— О, госпожа, это кости знаменитых убийц, — доверительно произнес он, чуть наклонившись вперед, — убийц высшего ранга. Князя, Лиса, Медведя и Тени.

Я рассмеялась, но холодная струйка сомнения уже просочилась в меня. Ведь никто не знает, что эти четверо пропали, и глава не может даже определить, живы они или нет. Чтобы успокоить свои нервы, я провела рукой над костями, и боль царапнула мое сердце, потому что это действительно были ребята. Кости сохранили осколки их аур. Перед моими глазами встало татуированное лицо Лиса, насмешливо щурящегося, затем оно сменилось простодушным лицом Медведя, в чьих глазах навсегда поселилась зима, после посеченное шрамами лицо Князя, а потом резкие черты Тени, кончик губ которого из-за шрама всегда саркастично изгибался. Ребята… Кто же вас так? Кто убил вас и выставил на продажу, как вещей? Мир поплыл у меня перед глазами, и я ухватилась за край лавки, чтобы не упасть. Слезы душили меня, но я не позволила им пролиться, еще будет время.

— Кто дал тебе эти кости? — сдавленным голосом спросила я, чувствуя, как в груди поселяется холодная пустота, сулящая приближение Госпожи Смерти. Пустота также отразилась в глазах, потому что гоблин испуганно съежился и, попятившись от меня, уткнулся спиной в стену.

— Н-не з-знаю, — заикаясь, пролепетал он, — просто пришел один незнакомец, полностью закутанный в плащ, и дал мне их, сказав, что они даруют силу, если их употребить, и еще сказал, кому эти кости принадлежат. Это все.

— Я все забираю, — отрывистым голосом произнесла я, скидывая иллюзию и не замечая того, что от меня шарахнулись. К тому же все обоснованно испугались того, что я начну убивать всех, кто окажется рядом со мной в этот момент.

Бережно собрав кости в свою сумку, я побрела обратно к трактиру, где меня ждали Илэр и Свериан. Я с некоторым трудом шла по улице, потому что мне было сложно идти из-за того, что ноги просто отказывались шевелиться, а глаза застилали подступившие слезы. Мне не верилось, что ребята умерли, знать и верить это не одно и то же, особенно когда это касается тех, кого ты считаешь своей семьей.

Я не помню, как дошла- все было, как в густом тумане — изображение размытое, а звуки приглушены. Через некоторое время я вынырнула из него и поняла, что Тениан обнимает меня и шепчет что-то успокоительное, а я тихо плачу, уткнувшись ему в грудь, словно маленькая девочка, ищущая утешение у любимого родителя. Некоторое время я еще плакала, а потом слезы просто иссякли, принеся мне некоторое облегчение и некую отрешенность. Я тихим, сиплым, но твердым и спокойным голосом произнесла:

— Тот, кто это сделал, умрет в мучениях. Я даю слово Тьмы.

— Только нужно узнать, кто это сделал, — заметил Тениан, — это мог сделал либо кто-то из подчиненных Славомира, либо сам Славомир, либо кто-то из наших отступников.

— Я не думаю, что наши отступники могли убить всех четверых, — возразила я.

— По очереди можно, и если их было намного больше, — ответил глава, рассеянно и успокаивающе поглаживая меня по спине, — как видишь, Славомир уже начал атаку. Нужно предупредить всех. И нужно еще навести справках об отступниках.

На этом и остановились. Мы сидели на полу возле камина и молча смотрели на теплый уютный огонь. В моей душе все бушевало и требовало выхода, но ледяной панцирь горя и самоконтроля удерживал меня от опрометчивых поступков. Если бы вы знали, как мне хотелось черной крылатой бестией в бешенном полете облететь весь наш мир и убить тех, кто убил ребят. Мне что-то подсказывало, что они умерли в мучениях, страдая каждую секунду от нестерпимой боли. Да, Князь, Медведь и Тень уже достаточно долго идут по пути убийцы, и их души уже покрылись шрамами, и они страстно, почти до безумия ждали прихода Госпожи Смерти, но все же ее приход оказался через чур жестоким. Я знаю, что они не хотели так умереть. Однажды они попросили меня убить их, когда им станет совсем невмоготу от душевной боли или так и не найдется тот, кто окажется сильнее их. Об этом все просят, когда осознают, что такое на самом деле путь убийцы. Я поклялась им, что когда они попросят меня об этой последней услуге, то я не стану отговаривать их и вгоню стилет им в сердце. Клятву скрепили кровью, и все молча разошлись. Лично мне было тяжело на сердце, но я понимала, что они не смогут жить дальше, если душа будет не переставая плакать. Но Лис же был молодым парнем, он не заслужил такой жестокой кончины. Хотя, может оно и к лучшему, что он не успел искалечить свою душу, но еще раз повторясь — не должен он был так умереть! Если бы он сейчас бросил наше ремесло, то вполне мог бы создать семью, никто бы его не позвал обратно встать на наш путь. Я бы не позволила.

— Бедный мальчик, — горько вздохнула я, — он ведь был еще совсем ребенком.

— Но Лис уже испытал на себе шутки Госпожи Судьбы, иначе бы не пришел в нашу Гильдию, — тихо возразил Тениан, мигом поняв о ком идет речь.

Мы понимаем друг другу с полуслова, как любящие супруги. Вот только мы можем спокойно убить друг друга, если понадобиться.

— Ты прав, — согласилась я, вспомнив изумрудные глаза парня, когда мы ехали на бал в городе Виван-оль-Ниль.

Молодой парень с глазами старика. Зеленые глаза были мрачными и серьезными, как зимний рассвет. Такие глаза только у тех, кто потерял кого-то из близких, а не занялся нашим ремеслом от отчаяния или безделья.

— Нам нужно ехать, — сказал глава, — к сожалению, в этом городе я не нашел резидента.

— Найдем в другом, — я с неохотой высвободилась из его объятий и встала, — обязательно найдем.

Спустя два часа мы выехали из города навстречу солнцу.

В последующие три дня в нашей компании витало напряжение. Я и Тениан были очень нервными, и любая искра порождала чудовищную вспышку гнева. Свериан и Илэр старались как можно меньше общаться с нами, чтобы не оказаться причиной очередного скандала, особенно после того, как я дала темному эльфу в челюсть, и он некоторое время щеголял синяком на скуле. Каждый день главе поступало сообщение, что наша Гильдия уменьшилась еще на несколько убийц. Нет, если так и дальше пойдет, то Гильдия через пару месяцев уже исчезнет. Из высшего ранга больше никто не умирал, вот только Сумрак принял неравный бой с отступниками и оказался серьезно ранен, но его нашел Инквизитор и выходил.