— Да, — отрывисто кивнул Тениан, — после Сумеречного Леса мы заедем в ближайший город, и там все выясним.

— Ты ложись спать, — посоветовала я ему, — а то свихнешься от перенапряжения.

— Ты права, — устало улыбнулся он и с хрустом потянулся.

— Я пойду, попытаюсь что-нибудь узнать насчет второго испытания, — я вышла из его комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

Во дворе я увидела Свериан с Илэром, которые о чем-то разговаривали. По тому, как раскраснелась дриада было понятно, что они говорят о чем-то личном, и меня это разозлило. Ярость всколыхнулась во мне огромной волной, затопив на мгновение мое сознание, а когда оно прояснилось, то я увидела, что рука поглаживает рукоять кинжала, а из груди вырывается тихое, но очень злое рычание. Стойте-ка, я же веду себя так, когда вижу опасного противника. Вопрос: а кого я посчитала серьезным противником — Свериан, дриаду, которая даже муху не прибьет, или темного князя Илэра, которого могу спокойно прихлопнуть? Дьявол, что это со мной? Я прислонилась к стволу дерева и сползла по нему со стоном, сев на траву. Хорошо, что меня не было видно, а то бы они заметили и не то подумали.

Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и попыталась разобраться с тем, что вызвало во мне такую ярость. Придя в такое состояние, в котором собственные эмоции рассматриваются, как нечто постороннее, я начала анализировать свое состояние. Передо мной возник запутанный клубок чувств, который я испытала, когда увидела вместе дриаду и темного эльфа. Я вдруг с ясностью поняла, что я…ревную? Я? Ревную? Кого? Илэра? Бред! Бред! И еще раз бред! Хм, а если вглядеться попристальнее, то это скорее задетое чувство собственности. Ревность — это когда любят, а собственничество, когда не любят. Так, начнем анализ. Итак, я начала принимать Илэра за свою собственность, на которую никто не смел покуситься. И вот теперь на нее покусились. А может эта моя "собственность" покусилась, а? Вот, Дьявол, как будто мне не достаточно того, что я, как оказалось, люблю своего главу. Вот весело будет, если я еще и Илэра полюблю! Точнее, это будет далеко не весело! Да и про Ветра нельзя забывать. А вот к нему я что чувствую? Комфорт, доверие, симпатия, спокойствие, уют и что-то еще, нечто неясное. Скорее всего, это чувство Алувэйн, а не мое, не убийцы Алувьен.

Я устало вздохнула и решила отвлечься от этих ужасных мыслей, решив пойти на рынок, чтобы подобрать подарок для Изабелл. Ей нужно подобрать что-нибудь необычное или какие-нибудь украшения, которые она очень любит. Может, янтарный браслет? Или ожерелье? Ладно, сейчас посмотрю, что там есть, а небрежное упоминание, что я купила это у Сумеречных Людей, сделает в ее глазах эту вещь еще ценнее и привлекательнее.

Внезапно руки, затянутые в темно-серые перчатки, обвили меня за талию и прижали к чьей-то груди, и тихий, мурлыкающий голос произнес:

— Ты идешь на рынок, Алувьен?

Я уже перестала беситься по тому поводу, что темный эльф стал меня обнимать и заигрывать. Ко всему постепенно привыкаешь и начинаешь постепенно не замечать. Но я все еще боялась того, что однажды не устою перед Илэром.

— Да, — ответила я, пытаясь высвободиться из его объятий, но он меня не выпускал, — Илэр, отпусти, иначе, я тебе руку сломаю.

— Не злись, — он потерся щекой о мой затылок, как кот трется о ноги, — просто ты сейчас выглядишь потерянной и обиженной…

— Кто, я? — изумилась я и, развернувшись с некоторым трудом в кольце его рук, заглянула в его искрящиеся серебряные глаза.

— Да, — мурлыкнул эльф, — твои глаза тебя же и выдают. Я могу помочь тебе?

— Нет, — покачала я головой, — отпусти-ка меня, мне нужно кое-что купить.

— Я могу пойти с тобой? — голос, как мед — сладкий и вязкий.

— Пойдем, — вздохнула я, поняв, что теперь от него точно не отвяжусь.

Мы пошли на рынок, и Илэр приобнял меня за плечи. Некоторое время мы шли молча, а потом он спросил:

— Алувьен, скажи, только не лги, тебе противно быть со мной? — видимо, он припомнил, как я однажды заявила ему, что лучше поцелую урода в язвах, чем его. Похоже, это тогда сильно его задело.

Я на некоторое время задумалась, обдумывая про себя. Иногда во мне просыпается старая неприязнь, но иногда я считаю его своим другом, в своем смысле. И при всем при этом, во мне до сих пор есть жгучее желание его убить, только теперь я слегка буду сожалеть.

— Нет, — коротко ответила я, — теперь нет.

— А сейчас, когда тебе не противно находиться рядом со мной, ты согласилась бы стать моей Хранительницей?

Я про себя застонала.

— Алувьен, представь, что ты обретешь силу, власть, — он остановился и, развернув меня лицом к себе, заглянул мне в глаза, — все, что ты захочешь. Об этом мечтают многие…

— Которые не могут этого добиться, — резко перебила его я, — Илэр, у меня это все есть. Я зам главы Гильдии Убийц, меня все знают и бояться, а за тридцать лет мое тело даже не постарело ни на секунду. Больше ничего ты мне не можешь дать.

— Вот здесь ты ошибаешься, — он обворожительно улыбнулся, — я могу предложить то, о чем некоторые даже мечтать не могут.

— И что же это? — я подозрительно прищурилась, лихорадочно думая, что это.

— Любовь темного князя, — он сказал это таким тоном, как будто я должна сейчас запрыгать от радости.

— Любовь…темного…князя, — я произнесла это фразу так, как будто решила распробовать ее на вкус и рассмеялась немного циничным смехом, — зачем мне это "счастье"?

— Алувьен, если ты так смеешься, то, значит, ты не знаешь, какое это, на самом деле, счастье, — снисходительно улыбнулся он, — темные аристократы редко когда дарят свою любовь. И их любовь ни с чем не сравнима.

— И в чем же она такая уникальная? — я выгнула бровь.

— Это нельзя описать словами, — темный эльф взял меня за плечи и чуть придвинул меня к себе, а я уперлась руками ему в грудь, чтобы он слишком уж не наглел, — я могу тебе дать попробовать ее.

Я задумалась. Илэр известный интриган и никогда ничего не делает бесплатно. А вдруг, после того, как я почувствую его любовь, у меня появится к ней зависимость? Хм, это трусость. Нет, не трусость, это просто осторожность, с Илэром никогда нельзя быть ни в чем уверенной.

— Это никак не повлияет на меня потом? — уточнила я.

— Ты согласна попробовать? — тихим и интимным голосом спросил он, а у меня "мурашки" пробежали по коже.

— Ты не ответил на мой вопрос, — ледяным голосом ответила я, заметив, что мой голос едва заметно дрогнул. О, Дьявол!

— Никак не повлияет, — заверил он меня, — ты согласна?

— Да, — кивнула я, в глубине души сомневаясь в правильности своего согласия.

Илэр чуть крепче сжал меня в объятиях и легонько коснулся губами моих губ. Я даже не знаю, как описать то чувство, которое появилось во мне. Скажу только, что это было прекрасно! Волшебно и нереально!

— Это ты будешь ощущать каждый день, если согласишься стать Хранительницей, — тихо шепнул Илэр.

— А без этого никак нельзя? — необдуманно спросила я.

— А ты бы согласилась стать моей любовницей? Если станешь Хранительницей, то это будет еще лучше, — ответил он.

— Куда лучше? — простонала я.

— Это будет божественно. Ты согласна стать Хранительницей?

В этот момент я была согласна со всем, что бы он мне предложил. Я уже была готова сказать, что согласна, но тут я услышала своего главу.

— Алувьен, ты мне нужна, — позвал он меня, стоя всего в нескольких метрах от нас, и его глаза горели от…злости? Только ли от нее?

— Сейчас, — ответила я, все еще находясь в объятиях темного эльфа.

— Немедленно, — Тениан сказал таким холодным голосом, что я очнулась от наваждения, навеянного Илэром.

— Тебя что-то беспокоит, Тениан? — насмешливо отозвался Илэр. Как мне показалось, он сказал это с каким-то подтекстом, понятным только им двоим.

— Да, меня беспокоит Гильдия. Алувьен, пошли.

Я с некоторой неохотой высвободилась из объятий Илэра и последовала за Тенианом, от которого шла ощутимая волна ярости. Признаться, я не поняла, почему он так зол, причем, как мне кажется, злиться он на меня, а не на Илэра.