Когда в очередной раз меня рвали на части, кто-то вдруг стал убивать зверей, а потом взял меня на руки и куда-то понес. Всем телом я почувствовала тепло моего спасителя и хотела было что-то сказать, но он сказал:

— Пока поспи, — и я тут же уснула.

Я проснулась, когда был очередной день, и лежала на роскошной кровати посреди леса. Неподалеку от кровати горел костер, а рядом с ним спал Ветер. Вся его одежда была разорвана так, что казалось, как будто он продирался через кустарник целый день, раня себя каждую секунду. Как прежде, я не видела его лица, но от одного его, хоть и потрепанного, вида мне стало лучше. Белые, как свежевыпавший снег, волосы разметались по земле. Я встала с кровати, и она тут же исчезла, и подошла к Ветру, опустившись на колени. Намотав белую прядку волос на палец, я пристально начала всматриваться в его лица, но его контуры расплывались.

— Спасибо тебе, Ветер, — прошептала я.

— Больше не умирай, — сонно произнес он и, открыв свои глаза, улыбнулся мне, — я еле-еле тебя нашел.

— Скажи, как мне отблагодарить тебя? — я печально посмотрела на него и вдруг поняла, что Ад для меня закончился.

— Поцелуй меня, Алувэйн.

Я наклонилась к нему и, взяв его лицо в ладони, как драгоценную чашу, поцеловала.

— Ветер, я рада, что снова целую тебя. Что со мной? — спросила я, отрываясь от его губ на секунду.

— Алувэйн? — осторожно поинтересовался он, садясь.

— Это я, Ветер. Ты меня не узнаешь? Ты обо что-то ударился головой? — обеспокоилась я.

— Нет, — покачал он головой, — со мной все в порядке. И с тобой сейчас тоже будет.

Я хотела было поинтересоваться, что все это значит, и где мы находимся, но Ветер сжал меня в объятиях и поцеловал, и все мои мысли вылетели из головы. Меня до сих пор удивляет, почему он выбрал именно меня, Алувэйн, а не Триллин, самую красивую из нас? Перед ней ведь еще никто не стоял, в том числе и Ветер, но с ней только спал, но полюбил-то он меня. Почему? А, какая разница!

Внезапно меня скрутил голод. Он жидким огнем пробежался по моему телу, и я, оторвавшись от губ Ветра, чтобы ненароком не откусить от них кусочек, тихо охнула и спросила у моего любимого:

— Ветер, как давно я ела?

— Не знаю, — пожал он плечами, все еще обнимая меня, — ты голодна?

— Очень, — я положила голову ему на плечо.

Некоторое время он молчал, сжимая мое дрожащее тело. Боль, такая привычная и такая родная, полыхала в моем теле, как пожар, и тихий стон растворился в нем. Что же со мной было, раз я так запустила себя, что вовремя не напиталась? Хорошо еще, что жажда еще вспыхнула. Стоило мне только подумать о ней, как она появилась и еще больше разожгла пламя боли. Потянувшись к шее Ветра, я укусила его так, что пустила его кровь, и Ветер едва вздрогнул, но оставался спокойным, о чем-то думая. Черная струйка побежала по его белой, слегка загоревшей, коже, маня меня. Я слизнула кровь с шеи и присосалась к ранке. Теплая и живительная влага постепенно уменьшала жажду, но голод был столь силен, что не утолялся, а даже наоборот, становился еще сильнее. Я выгнулась в руках Ветра и закричала.

— Сейчас, сейчас, любимая, — нежно прошептал Ветер, — уже сейчас.

Я билась в его руках, как пойманная птица, и кричала.

— Пей от меня, — тихо произнес он.

Я прекратила кричать и жадным поцелуем впилась в его губы, сказав перед этим:

— Я люблю тебя, — и одними губами произнесла его имя, — мой Ветер Битв.

Я целовала его, и он отдавал мне с поцелуем энергию жизни, чтобы утолить мой голод, который продолжал рвать мое тело злыми когтями. Энергия текла в меня бурным потоком, гася огонь боли и насыщая меня. На миг мне почудилось другое лицо — с серебряными глазами, но я не предала этому значения. Мое тело постепенно обмякло в руках Ветра, и голод стих, но мы продолжали целоваться. Оторвавшись от его губ, я крепко обняла его и счастливо вздохнула. У меня было такое ощущение, как будто мы были в длительной разлуке, а теперь снова вместе. Жизнь хороша, когда ты сыта, и рядом с тобой любимый. Это я уже давно знаю, но постоянно в этом убеждаюсь. Только я хотела сказать это ему, как он исчез. Я недоуменно похлопала глазами и неуверенно позвала:

— Ветер, ты где?

— Всегда с тобой, — был мне ответ, и я успокоилась.

Свернувшись на земле в клубочек, я, словно сытая кошка, сладко зевнула и заснула, зная, что Ветер меня всегда защитит. Мягкая тьма укутала меня, как теплое одеяло, и ласково шептала мне что-то на ухо голосом Ветра, а я слушала и едва не мурлыкала от удовольствия…

Первым моим ощущением, когда я проснулась, была сплошная боль. Тихо застонав, я открыла глаза и увидела, что я вся в бинтах и лежу в комнате, в которой еще не разу не была. В воздухе витал запах зелий, мази и трав. Где я? И где враги? Я попыталась пошевелиться, но моя спина взвыла от боли так, что я сама закричала от боли, но тут же прикусила губу. Дьявол, я нахожусь где-то, где, скорее всего, враги, а я ору, оповещая их о своем пробуждении. Так, сейчас посмотрим, что со мной. Сломаны почти все ребра — ого! — правая рука тоже сломана, так же как и ноги, на левой руке разодраны в лохмотья мышцы, и спина тоже пострадала, короче, я сплошной кусок мяса. Дьявол, как же я выжила при таких ранениях? Неужели твое покровительство? Или этого Кренаса? Ладно, сейчас вопросы более насущные — где мое оружие и смогу ли я драться? Я быстро обшарила глазами доступную мне комнату и ничего не нашла. Хм, плохо, очень плохо. Стой, а у меня же был вшит в воротник плаща небольшой тонкий, но очень крепкий стилет. Только проблема теперь в том, где мой плащ?

Тихо скрипнула дверь, и в комнату вошел Тениан. При виде его меня затопила огромная волна животной ярости и злобы, потому что перед глазами промелькнули картины того, как он меня убивает и грустно шепчет: "прости". Я со жгучей ненавистью посмотрела на него, помня, как он насквозь проткнул меня мечом, и зло прошипела:

— Добить меня пришел, мерзавец?

Глава опешил. Он с немым изумлением посмотрел на меня и осторожно спросил:

— Почему?

— Думаешь, я не помню, как ты меня моим же мечом насквозь пронзил? Не подходи, скотина! — закричала я, когда он сделал шаг ко мне.

— Алувьен, это тебе виделось в бреду, — тихо произнес он.

— Да? — яда в моем голосе хватило бы, чтобы отравить армию, — и боль тоже была моим бредом?

— Нет, боль была реальной. Ты бы видела себя, когда мы отбили тебя у того золотого оборотня, — Тениан обхватил себя руками за плечи, — я даже не представляю, как ты выжила. Свериан, а также Целители Сумеречного Леса, буквально собирали тебя по кусочкам. Как ты кричала, — покачал он головой, — у меня кровь холодела. Целители дежурили возле тебя день и ночь, в течение месяца, и только два дня назад тебе стало лучше.

— Ты не представляешь, что мне привиделось, — я отвернулась, чтобы он не увидел моих слез, — это был Ад, самый настоящий Ад.

— Бедная моя, — глава очутился рядом со мной и, развернув мое лицо к себе, вытер мои слезы, — это все было не по-настоящему.

— А казалось, что это реальность, — я горько улыбнулась, — ты случайно не знаешь, как я выжила, если вся энергия жизни вышла из меня?

— Может, потом, когда ты выздоровеешь? — заботливо поинтересовался он, на долю секунды отведя взгляд.

— Тениан, ты что-то от меня скрываешь? — подозрительным голосом поинтересовалась я, — говори, как я выжила?

Тениан замолчал, обдумывая свой ответ и давая мне время подготовиться, чтобы услышать правду. Я настороженно ждала, не шевелясь, потому что каждое движение приносило мне адскую, хм, боль.

— Мы поили тебя кровью, своей кровью, — наконец, произнес глава, — но тебе это было мало, и силы твои очень быстро таяли. Сумеречный Целители уже говорили, что дерево твоей жизни уже скоро засохнет, и ты отправишься за Госпожой Смертью. И вот два дня назад, я вместе с темным князем зашел к тебе. И Илэру показалось, что ты не дышишь, и он склонился над тобой, — он замолчал, раздумывая над тем, говорить мне дальше или нет.