— Пойдем, — потянула я ее за собой, — мне срочно нужно…

— Куда это вы? — к нам подошел, сурово хмурясь, темный эльф, — вам нельзя никуда уходить.

Удар ногой в лицо послужил ему ответом от меня. Я холодно и презрительно посмотрела на него:

— Никогда не смей говорить мне, что мне можно делать, а что нельзя. Ты мне никто. Пошли, Рен.

Я потянула за собой замершую эльфийку, которая расширенными глазами смотрела на лежащего без сознания эльфа. Тонкая струйка крови текла из его рта, ярко выделяясь на его алебастрово-белом лице. Я помотала головой, пытаясь прийти в себя, и вновь потянула Рен за руку, но та не двигалась.

— Рен, пойдем, — с нажимом произнесла я.

Эльфийка вырвала свою руку из моей ладони и одарила меня взглядом полного ненависти, а потом упала на колени возле Дрима и своим носовым платочком стерла кровь с его лица.

— Дрим, ответь мне, — неуверенно пролепетала она, — ты меня слышишь?

— Он придет в себя через полчаса, — ответил подошедший Эссарин, осторожно прикасаясь к его челюсти, — хорошо, что не сломано.

— Если бы я хотела, то сломала, — равнодушно произнесла я, разворачиваясь и идя в лес.

Уже зайдя глубоко в лес, я услышала, как Рената что-то крикнула мне в след. У меня возникло такое ощущение, что это было что-то нелицеприятное. Ну да Дьявол с ними со всеми.

С этими мыслями я приготовилась к своей охоте. Конечно, придется охотиться на какое-нибудь животное, но выбирать не приходиться. Уж слишком в глухом месте мы оказались, чтобы кто-нибудь в здравом уме сюда сунулся, ну, кроме тех, кто хочет меня убить.

Я сняла маску и, прицепив ее к поясу, всей грудью вдохнула лесной воздух, выискивая запах своей жертвы. К моему удивлению, я обнаружила запах оборотня. Чтобы удостовериться в этом, я облизнула свои губы, уже пробуя воздух на вкус. Так и есть, где-то неподалеку от меня оборотень, который охотится. Что ж, мохнатый, в этот раз испытай на себе роль жертвы…

Я кралась по притихшему лесу, идя по запаху к оборотню. Десять минут и я на месте. В траве кувыркался, как маленький котенок, огромный, чуть меньше меня, белый тигр. Его довольное урчание раздавалось по всему лесу, заставляя птиц испуганно теряться в тени деревьев. Перевернувшись на живот, оборотень изогнулся, как обычная домашняя кошка, и заскреб лапами землю. Очарованная такой необычной картиной, я стояла возле дерева, в нескольких метрах от тигра, и любовалась им. Гибкое, пластичное тело, покрытое белоснежной, как горный снег, шерстью с угольными полосками, одно слово вертится на языке — красавец. Увлеченный своей забавой, оборотень не замечал меня, пока случайно не повернулся мордой ко мне. А глаза у него оказались, как две старые золотые монетки.

Некоторое время мы пялились друг на друга, не предпринимая никаких действий, словно не зная что делать. Мне было почему-то неудобно нападать на него. Может быть, из-за его взгляда? Несколько детский и неуверенный взгляд вгонял меня в ступор. Наконец, оборотень робко зарычал, словно сомневался в том, что правильно ли это. Я одарила его недоуменным взглядом, попутно отмечая тот факт, что голод и жажда крови утихли.

Оборотень внезапно обернулся в молодого человека, лет так двадцати, а может еще и моложе в темно-синем, как ночное небо, костюмчике. Он смущенно запустил растопыренную пятерню в свою каштановую шевелюру и изобразил на лице улыбку.

— Привет, — поздоровался он со мной.

— Привет, — кивнула я в ответ, сознавая, что скоро его глаза остекленеют, а теле появиться рана, мной нанесенная, потому что он видит мое лицо.

Оборотень смотрел на меня с легким мужским любопытством, даже не подозревая о том, что его ждет в последующие минуты.

— Кто ты, прекрасная незнакомка? — он скользящими шагами приблизился ко мне и взял за руку.

— Твоя смерть, — вздохнула я, глядя в его удивленные глаза.

Мой серебряный нож мгновенно нашел его сердце.

— Прости, но мне нужно, — я отвела взгляд, придерживая умирающего парня и впитывая его жизненную энергию.

Я осторожно положила его на землю и вынула нож. Облизнув лезвие, я вернула его в наручные ножны и провела кончиками пальцев по заострившемся чертам лица. Не знаю, что со мной сейчас было, но мне было так жаль оборотня, что едва не заплакала, но привычный цинизм и холодность вернулись ко мне, вытеснив это чувство. Я наклонилась к нему, чтобы лизнуть крови, но внезапно оборотень открыл глаза и еле слышный, как речь деревьев, вопрос скатился с его синеющий губ:

— Почему?

— Я тоже хочу жить, — просто ответила я и поцеловала его, выпивая его последний вздох.

Я почувствовала, как меня коснулся призрачный подол плаща Госпожи Смерть, а в следующий миг душа оборотня устремилась ввысь. Вот и все.

Решив напоследок напиться крови, я просто разорвала горло уже трупа и жадно принялась глотать остывающую игристую, как шампанское, кровь оборотня. Я пила, почти что захлебываясь из-за своей жажды, которая просто заполыхала во мне неукротимым пламенем. Довольно заурчав, я выдрала кусок плоти и принялась его жевать, в этот момент уподобившись безмозглой нежити. Я пировала.

— Элрин, — боязливо окликнули меня.

Злой и сердитый рык вырвался из моего горла, предупреждая о том, что лучше ближе не подходить. Рука метнулась ввысь и накрыла голову капюшоном, тень которого полностью скрыло мое лицо, вот только кровь все же ярко выделялась. Мои полыхающие драконьим пламенем, частичка которого навсегда осталась во мне, изумрудные глаза встретились с васильковыми, в которых плескался настоящий ужас и отвращение. Я даже могу представить себе картину, представшую перед ее глазами — мертвый молодой парень с разодранным горлом и жуткой раной в груди, а рядом с ним злобно рычащая недавняя знакомая, лицо которой спрятано в тени капюшона, вот только все же видны кровь и горящие глаза.

Мой взгляд сместился чуть правее и встретился с темным эльфом, который чуть побледнел и держал в руке обнаженный меч. Глупый, неужели он думает, что сможет выстоять против меня? Меня, Алувэйн? Негромкий смех заклокотал в моей груди и высвободился, заставив эльфов отступить назад. Я плавным, грациозным и угрожающим одновременно движением встала на ноги и танцующей походкой стала приближаться к ним. Темный эльф спрятал за собой эльфийку и грозно выставил перед собой клинок. Я подошла к ним так, что острие меча коснулось моей груди — еще чуть-чуть и прольется моя кровь.

— Ну, что же ты? — я обхватила ладонями клинок и подалась чуть вперед, зная, что сильно рискую, — давай, я ведь знаю, как тебе хочется обагрить свой меч моей кровью. Ты ведь хочешь узнать, какова она на вкус.

— Что с тобой, Элрин? — я заметила, как дрожали его руки от сдерживаемого напряжения.

— Я не Элрин, — покачала я головой и вдруг резко подалась вперед, позволяя мечу погрузиться в мое тело примерно на палец. Левое легкое обожгло сильнейшей болью, — ой, ты убил меня!

Я картинно упала на землю, раскинув руки, но умудрившись все же лечь так, чтобы капюшон не сполз с головы. Почему-то для меня было важным, чтобы эльфы не увидели моего лица, что ж, исполню свое чаяние.

— Элрин! — упала рядом со мной на колени светлая эльфийка. На ее глазах заблестели слезы, которые стали чертить свои дорожки на ее загорелых щеках, — не умирай! Я прошу тебя! Не умирай!

— Я и не собираюсь, — буркнула я, — перестань реветь, Рен, иначе никогда не станешь убийцей.

Я со стоном села, чувствуя, как левое легкое просто горит. Посмотрев, я увидела, что оно пробито валяющимся рядом мечом Дрима. Так, это что за идиотские шуточки?

— Дрим, что это значит? — тоном, не предвещающим ничего хорошо, вопросила я, растягиваясь на земле, прижимая ладонь к груди.

— Ты сама, — огрызнулся он, стараясь не встретится со мной взглядом, — сама себя натянула на этот чертов клинок.

— Да что ты говоришь! — издевательски протянула я, чувствуя, как от ускоренной регенерации начинает вновь просыпаться голод.

Вот Дьявол! И где, спрашивается, я найду еще одну жертву?