Расставили и замаскировали пушки и миномёты.

Командир дивизии не ошибся в своём прогнозе.

Вот зимнее солнце чуть взошло над равниной. И почти одновременно от ближней деревни отделилось что-то чёрное и направилось к Волге.

Генерал приложил к глазам бинокль.

Он увидел, как колонна людей и машин двигалась к реке — конечно, фашисты. Дойдя до берега, они рассыпались по нему; а из машин вынимали рукава и тянули ко льду, это были установки, с помощью которых наращивали лёд, чтобы пропустить танки и самоходные установки.

Монастырь, на который кое-кто из немцев показывал рукой, само собой, безмолвствовал.

Монастырь был будто вымерший, пустой!

Похоже, обитель не вызвала опасений у врагов.

Через какое-то время Владимир Романович заметил и вторую колонну, численностью, пожалуй, в два батальона. Она приближалась к берегу из другой деревни. «Хорошо, — подумал комдив, — что не пошли ночью в ту сторону».

Немцы спустились на реку, бодро зашагали к середине. Они шли довольно плотно — один ряд за другим. На ремнях висели автоматы, в морозной тишине гулко отдавались их шаги по льду, долетал весёлый говор и смех, очевидно, вечером фрицы отметили очередную победу.

Иногда кто-нибудь из фрицев оборачивался в сторону монастыря, произносил что-то соседу в строю, но, скорее, вряд ли это было предостережение, просто у иностранца вызывала любопытство необычная архитектура древней обители.

И то, что они её обследуют, стало ясно!

Для того и шли в эту сторону.

Вот враги вышли на середину реки, почти все они оказались в зоне обстрела, были для наших бойцов, как на ладони.

Генерал выждал ещё несколько секунд.

— Огонь по врагу! — отдал команду Вашкевич.

Из бойниц монастыря зарокотали пулемёты и автоматы. Огонь был настолько точным, убойным, что колонна немцев оцепенела. Фашисты не могли понять, откуда по ним бьют.

Монастырь, они были уверены, — пустынный.

И вдруг — такой мощный залп оттуда.

Вопли, стоны разрезали воздух над зимней Волгой.

Оставляя мёртвых на льду, фашисты заметались туда-сюда, бросились к берегу, толкали друг друга, падали.

И тут наши бойцы выкатили несколько орудий из монастыря на самый берег, быстро расставили, укрепили и прямой наводкой начали лупить по врагам.

Точным попаданием артиллеристы обозначили четырехугольник, за который фашисты не могли выйти. Они метались в этом загоне, а пушки продолжали осыпать их снарядами, с монастырской стены строчили пулемёты и автоматы.

Бой, который можно назвать прицельным расстрелом врагов, длился недолго.

Ни один из фашистов не дошёл до берега.

А для 5-й дивизии это был первый бой за пять месяцев войны, в котором она не понесла ни одной потери.

Вот, наконец, стихли последние пулемётные очереди.

Генерал-майор Владимир Романович Вашкевич и дивизионный комиссар Павел Севастьянов вышли на берег Волги.

Им предстала страшная картина.

Лёд краснел от вражеской крови, на расстоянии примерно в полтора километра повсюду валялись трупы и раненые.

— Настоящее ледовое побоище! — не удержался комиссар.

— Да, — кивнул генерал.

Он помолчал с минуту.

— Запомнят надолго, — продолжал командир дивизии. — Это им — за Вязьму, и за всё остальное. Думаю, теперь они сюда не сунутся.

Наши бойцы подсчитали: свой конец на льду Волги нашли около 700 фашистов.

Вашкевич опять оказался прав. Фашисты уже не возобновляли наступление на этом участке.

Монастырь стал рубежом, от которого дивизия не сделала ни одного шага на Восток, то есть — перестала отступать.

Она повернула на Запад.

Ей предстоял долгий путь до Берлина.

Начался другой отсчёт войны. На календаре было 2 декабря 1941 года. Красная армия, подтянув резервные дивизии с Урала и Сибири, готовила решающий удар по всем соединениям фашистских армий группы «Центр», на просторах Подмосковья зрела великая битва.

Но и тот, первый отрезок, никто не забывал. Когда подвели итоги, то оказалось, что за время отступления дивизии от предместий Смоленска до монастыря на берегу Волги, её соединения разгромили три дивизии фашистов.

Неплохой результат для советских солдат, «со страхом убегающих от фашистов».

Фашисты много раз в листовках и по своему радио объявляли, что 5-й советской дивизии нет — она уничтожена.

Фрицы, как всегда, выдавали желаемое за действительное.

Полки выстроились для марша, теперь уже на Запад.

Генерал в последний раз окинул взглядом монастырь, низко поклонился древней обители.

Униженный, оскорблённый, с поверженными крестами — монастырь и в том сиротском виде остался верен себе.

Монастырь сослужил добром Родине.

2015 г.