Я осмотрел во всех направлениях пустынную улочку. Закрыв двери гаража, я бегом побежал к своему дому. Оказавшись на главной улице, я перешел на шаг. Шарнвилль спал. Мне понадобилось двадцать минут, временами бегом, временами шагом, чтобы добраться до дома.

Всю дорогу мой мозг лихорадочно работал. Несмотря на громадное желание отправиться к Гленде, я должен был подумать о том, что было необходимо для бегства. У меня оставалось только три тысячи долларов. Сумма вполне достаточна, чтобы добраться до Канады. Я был уверен, что там найду возможность зарабатывать деньги.

Я вошел к себе в квартиру и огляделся. Я прожил в этой квартире более четырех лет, и при мысли о том, что нужно будет ее покинуть, я чувствовал себя нехорошо.

Вдруг я понял, что отныне я буду подозреваемым и постоянно преследуемым. Я вытащил большой чемодан, сложил туда необходимую одежду, затем вернулся в гостиную, собрал свои различные инструменты, счетные машинки, таблицы. У меня было несколько ценных вещей. Я взял золотые запонки, подарок отца, которые я никогда не носил, серебряный портсигар, выигранный в гольф, и теперь я мог уезжать.

Я еще раз осмотрелся вокруг, погасил свет, сел в лифт и спустился в гараж. Чемодан я положил в багажник, завел мотор и выехал.

Проезжая по главной улице мимо банка, я притормозил. Охранник зевал, устроившись в своей каморке. Я подумал о том, что они там делают в зале с сейфами. Они не смогут оттуда выбраться до утра понедельника, до прихода Мансона. Но они готовы на все. Нужно предупредить Мансона. Если он откроет двери зала с сейфами, даже зная, что они там, может разразиться перестрелка. По этому поводу у меня не было иллюзий. Я решил позвонить с первого же канадского аэропорта и ввести его в курс дела для того, чтобы он вызвал полицию.

Затем я подумал о Гленде. Какое у нее будет лицо, когда, открыв дверь, я войду в ее тюрьму. Мы немедленно отправимся в аэропорт и сядем на первый же самолет в Канаду.

Я ехал уже по трассе, пустынной в этот ранний час. Но так как я знал, что полиция патрулирует дорогу, я не превышал скорости. Минут через двадцать я свернул на грунтовую дорогу, ведущую к ранчо Клауса.

Я остановился перед закрытой дверью, из предосторожности погасив фары. Клаус утверждал, что Гленду охраняют. Несмотря на то, что Гарри мне сказал, я решил не рисковать.

Выйдя из машины, я вытащил из кармана револьвер. Остановившись около ворот, я осмотрел дом. Он был погружен в темноту. Может быть, кто-нибудь, стоя за задернутыми занавесями, видел мой приезд?

Бесшумно открыв ворота, я проскользнул внутрь. Если кто-то наблюдает за мной из дома, он меня может увидеть. Я колебался, затем собрал все свое мужество, бегом пересек лужайку и добрался до двери. Перед нею я остановился, затем нажал на ручку и осторожно толкнул дверь. Глядя в темноту, я подождал. Я прислушался и, не услышав ничего, вошел в холл. Затем снова остановился и прислушался, потом, медленно держа револьвер в руке, пошел по коридору, ведущему в комнату Гленды. Снова остановка, чтобы вытащить фонарь.

Если кто-то за мной наблюдает, мне конец. Но желание увидеть Гленду было сильнее всего. Я зажег фонарь и направил свет на дверь, которая находилась передо мной. Она была открыта. Забыв о риске, я бросился в комнату, ощупью разыскивая выключатель, и зажег свет. Он на мгновение ослепил меня. Я сразу же узнал комнату, в которой был вместе с Глендой. Когда я понял, что ее здесь нет, это был ужасный удар. Я заглянул в ванную комнату… Никого. Не заботясь уже больше ни о чем, я зажег свет в коридоре, бросился в гостиную и тоже зажег там свет. За несколько секунд я осмотрел весь дом.

Гленды не было!

Бледные солнечные лучи проникали через занавеси. В кухне включился холодильник. Я вздрогнул и посмотрел на часы: 5.45.

Я был в отчаянии. Я прибыл слишком поздно, чтобы спасти Гленду. Сейчас я был уверен, что Бенни убил ее и зарыл, когда я уехал с Гарри. Мои опасения, что Клаус прикажет убить ее, подтвердились.

Я подумал о ней, единственной женщине, которая что-то стоила для меня. Я вновь видел ее волосы, глаза, великолепное тело. Ее зарыли где-то здесь. Мне нужно найти ее могилу!

Я поднялся и вышел на свежий утренний воздух. Потом осмотрелся. В сарае? Я вошел в сарай и замер на месте. Я совершенно забыл о фургоне. Он находился там. Я подошел и заглянул в машину через переднее стекло. Униформа была там. Я посмотрел на часы. Через час или немного позднее эти два человека начнут действовать. Это очень опасно. Если они приведут фургон в банк, как предусмотрено, они заметят, что не могут проникнуть в него. Что они начнут делать? А если охранник заметит их, когда они будут пытаться войти? Поднимет ли он тревогу?

Мои мозги лихорадочно соображали. Необходимо срочно найти могилу Гленды. Я все осмотрел в сарае, но она наверняка была похоронена не здесь.

В тот момент, когда я направлялся к двери, я услышал шум подъезжающего автомобиля. С бьющимся сердцем и держа руку на рукоятке револьвера, я вышел наружу. Рядом с моей машиной стоял старый «крейслер». Из него вышли двое мужчин, которые должны были сыграть роль охранников при фургоне.

Они замерли, увидев меня. Я приветствовал их взмахом руки. Они видели меня с Гарри и я надеялся, что они примут меня за члена банды. Я пошел им навстречу. Более высокий подозрительно посмотрел на меня.

— Все идет нормально? — спросил он.

Я почувствовал облегчение. Они наверняка думали, что я работаю на Клауса.

— Операция отменена, — заявил я, держа палец на спусковом крючке. — Патрон приказал мне приехать сюда и предупредить вас. Забудьте об этом.

Они переглянулись.

— Вы хотите сказать, что фургон больше не нужен?

— Точно. Операция не состоится.

Маленький агрессивно спросил:

— А деньги?

— Деньги ваши.

Они посмотрели на меня, потом, улыбаясь, переглянулись.

— Прекрасно. Скажите патрону, что если мы ему понадобимся, мы всегда в его распоряжении. Ладно?

— Я ему передам.

Я смотрел, как они садятся в машину, а затем уезжают.

Я провел еще целый час, осматривая ранчо. Нигде не было видно свежевспаханной земли. Разбитый и уставший, я вернулся в гостиную. Было семь часов. Я рухнул в кресло и несколько минут предавался своей печали.

Неужели она мертва?! В течение получаса я думал о ней. В отчаянии я вспоминал мгновения, которые мы провели вместе.

Затем я начал думать о себе, что мне нужно делать. Бегство с миссис Глендой было бы волнующим приключением, но перспектива бежать одному меня страшила. Стараясь не думать о ней, я размышлял о ситуации, в которой оказался. Клаус и трое его сообщников заперты в зале с сейфами. У них нет никаких шансов выбраться оттуда, но у меня тоже нет никаких шансов. Как только вмешается полиция, она поймет, что я единственный, кто помог им открыть двери самого надежного банка в мире.

Вдруг мне все стало безразлично. Без Гленды я чувствовал себя неспособным жить в постоянном страхе. Я пришел к мысли, что мне следует повидать Браннигана. Надо все ему объяснить. Он моя единственная надежда.

Я не мог ждать до среды, когда он появится в банке. Вечером я должен предупредить Мансона, что бандиты находятся в зале, но прежде я должен поговорить с Бранниганом. Нужно его быстро найти.

Я знал номер личного его телефона. Забыв о страхе, что еще только 7.50, я набрал номер. Через какое-то время женский сонный голос спросил:

— Кто это?

Я много раз встречался с его женой на коктейлях. Высокая, худая, лет пятидесяти, старающаяся казаться молодой, с черными, вороньего цвета, волосами, она страшно заботилась о своем здоровье. Я узнал ее голос.

— Извините меня, миссис Бранниган, это Лукас.

— Ларри Лукас? Не ожидала. Я уже месяц вас не видела. Как поживаете, Ларри? Все в порядке, наверное? Как бы я хотела иметь возможность сказать так же. — Когда Мерль Бранниган принималась говорить, ее невозможно было остановить. — Противный мальчишка! Вы меня разбудили. Позвольте мне вам сказать одну вещь, Ларри. Уже вечность я так хорошо не спала. Вы понимаете? По-настоящему не спала. У меня болят ноги. Фаррелл храпит и я целыми ночами не сплю. Понимаете? Вы представляете? Я консультировалась у доктора Шлудера. Он утверждает, что я в хорошем состоянии. Какая глупость! Я с трудом таскаю ноги. Что вы об этом скажете, Ларри? Фаррелл говорит, что я истеричка. Представляете! Истеричка! Вчера вечером против воли, представляете, Ларри, а у меня сильная боля, и все-таки против воли, я приняла три таблетки… в общем три таблетки снотворного. И знаете, что произошло? Из-за этих проклятых таблеток я не сомкнула глаз. Они не произвели никакого действия. Я ужасно страдала, и к тому же эти ночи… Боже! Как можно страдать! Вы верите в Бога, Ларри?.. Наверно… Я обратилась к Богу и в результате я заснула. В первый раз за многие месяцы, и спала до вашего звонка. И вот вы меня разбудили.