Литмир - Электронная Библиотека

Я слушал очень внимательно. Блеск в глазах этого человека привел меня к мысли, что я имею дело с психом.

— Когда проведешь в тюрьме строгого режима пять лет, мистер Лукас, жизнь видишь под другим углом, — продолжал он спокойно. — Банк для меня был отныне закрыт. Нужно было начинать новую жизнь. По выходе из тюрьмы я провернул одно дельце, которое принесло мне много денег. Но, к несчастью, один из моих компаньонов попался, и я сел на пятнадцать лет. Жизнь в тюрьме горька, мистер Лукас. Все эти годы, которые я провел в тюрьме, как животное в клетке, я думал о Фаррелле Браннигане. Если бы он не был таким добродетельным, я бы смог вернуть деньги и стать банкиром, разумеется, не такого класса, как он, который всегда работал и учился, чтобы стать великим финансистом, каким он сейчас и есть. У меня не было ни его энтузиазма, ни его таланта. Я мог бы быть директором филиала, если бы у меня был шанс. Когда я вышел из тюрьмы, он стал президентом Национального Калифорнийского банка. У меня было пятнадцать лет, чтобы подумать о своем будущем. Я завязал полезные контакты с другими заключенными и приобрел опыт. Благодаря этому опыту, я заработал много денег и теперь могу уйти на покой. — Он некоторое время помолчал, потом продолжил: — Но прежде чем уйти от дел, я хочу урегулировать счеты с Бранниганом. Многие годы я ожидал этой возможности, и это будет моя последняя операция.

Я слушал с возрастающим вниманием. Я чувствовал ненависть в его голосе.

— И сейчас, мистер Лукас, вы здесь, — продолжал Клаус. — Бранниган хвастался в прессе, что обладает самым надежным банком в мире. Это хвастовство добродетельного человека — вызов, который я принимаю. Я намереваюсь забраться в банк — самый надежный в мире — и опустошить сейфы, в которых находятся деньги и драгоценности клиентов, доверенные ему: деньги, которые прячут от налогов, драгоценности, которые не застрахованы. Если Бранниган добродетелен, то он столь же и хвастлив. Единственное, что его может задеть, это стать посмешищем всех. Ограбив его банк, самый надежный в мире, я сделаю из него пустое место.

Снова его глаза блеснули. Клаус наклонился вперед и уставился на меня. Губы у него дрожали.

— И вы мне дадите этот банк, мистер Лукас.

Вот что он хотел! Это невозможно. Но теперь, по крайней мере, я знал условия его шантажа.

— Это благодаря мне этот банк самый надежный в мире и он им и останется, — сказал я хрипло. — Ничего невозможно сделать, чтобы забраться в него. Это я подтверждаю. Благодаря электронике сейфы этого банка самые надежные в мире, и это не пустые слова. Если вы хотите свести счеты с Бранниганом, вам нужно найти что-нибудь другое.

Клаус посмотрел на свои руки.

— Гнить пятнадцать лет в тюрьме — это очень долго для такого молодого и честолюбивого человека, как вы, мистер Лукас. Подумайте об этом. Ели вы дадите нам возможность беспрепятственно проникнуть в зал с сейфами, я обещаю вам послать все доказательства шерифу Томсону, которые имеются в моем распоряжении. Это конец вашей карьере в Шарнвилле и приговор к пожизненному заключению. — Он поднялся. — Подумайте, мистер Лукас. В среду в восемь часов вам позвонят. Вы должны ответить да или нет. Если да, мы встретимся еще раз, если нет, вы встретитесь с шерифом.

Он вышел. Появился Бенни.

— Пошли, сволочь, — сказал он, — Джо отвезет тебя домой.

Всю дорогу я не мог сосредоточиться. Машина ехала в ритме оглушающей музыки, записанной на магнитофоне. Не выпуская руля, он вопил. Он остановился перед моим домом, и в наступившей тишине я почувствовал, что наш разговор с Клаусом был тупиком.

Когда я выходил из машины, Джо наклонился вперед и схватил меня за руку:

— Подумайте, мистер Лукас, — сказал он серьезно. — Работайте вместе с патроном, и вы будете иметь много денег. Не ройте себе сами могилу.

Резким жестом я высвободился, вошел в дом и поднялся на свой этаж. В тот момент, когда я открывал свою дверь, дверь напротив внезапно открылась.

— Быстро, — произнесла, задыхаясь, Гленда.

Она первой вошла в гостиную. Я вошел следом и закрыл дверь на ключ. Она стояла посредине комнаты. Ее массивная грудь поднималась в ритме прерывающегося дыхания. Мы смотрели друг на друга, и в этот момент послышался шум отъезжающей машины.

Глава 4

Мы сидели рядом на диване. Я обнимал ее за талию, а ее голова лежала у меня на плече., Мягкое тепло тела, прижавшегося ко мне, напоминало мне о том, как я ее люблю. Она держала мои руки в своих, светлые волосы щекотали мою щеку. Шум движения, проникающий через открытое окно, шум работы телевизора соседей внизу под нами, скрип кабины лифта создавали фон, который я едва слышал.

Гленда разомкнула объятия.

— Ты не представляешь, как мне стыдно, — сказала она. — Но откуда я могла знать, что встречу такого человека, как ты? О, Ларри, мне так стыдно! — Она подняла голову и обняла меня за шею. Ее губы прижались к моим, язык проник в мой рот.

Я забыл про Клауса. Мои пальцы нашли пояс ее брюк, потянули его и расстегнули. Я срывал с нее одежду, и она стонала от удовольствия. Мы бросились на пол и она напряглась, как струна.

Через некоторое время я услышал, как часы пробили десять часов. Она ласкала мое лицо, потом поднялась, оставив меня лежащим на пыльном ковре, но совершенно удовлетворенного. Я услышал шум льющейся воды в ванной и с трудом поднялся. Она вышла из ванной в тот момент, когда я надел штаны. Она подошла к дивану.

— Дай мне стаканчик, Ларри, — сказала она.

Я налил два стакана виски, подошел и сел рядом с ней. Она выпила свой стакан за два глотка и поставила его на ковер.

— Ларри, милый, — она повернулась и взглянула на меня громадными блестящими глазами, — я тебя люблю. Верь мне. — Она подняла руку. — Нет, не говори ничего, слушай только меня. Я тебя уверяю, если бы я знала, что этот демон замышляет, я бы никогда так не поступила. Я тебя уверяю. Выслушай меня, я прошу тебя. Позволь мне объяснить.

Я положил свою руку на ее.

— Мы оба попали в одну в ту же ловушку, правда?

— Да, но с тобой совсем другое дело. Она откинулась на спинку и закрыла глаза. — Ларри, я никто. Я никогда ни была другой. Я не буду тебе рассказывать о своем прошлом. Боже! Как это ужасно! Другого слова не подобрать. Я в течение десяти лет перебрала дюжину работ, но все заканчивались всегда одинаково. В прошлом году я устроилась в мотеле. Именно там я встретила Алекса. Он был богат и ездил в «кадиллаке». Когда он предложил мне выйти за него замуж, я ухватилась за эту возможность. Неважно кто, лишь бы избавиться от прошлого. Несмотря на свою злобность и лживость, он был влюблен в меня. Он обеспечивал мою безопасность и ничего больше. Алекс занимался сбытом краденных машин. Это было крупное дело, но мне было все равно. Я достаточно видела, чтобы не обращать внимания на закон. Мне нужна была защита и деньги. Он обожал гольф и научил меня играть в него. Мы играли почти каждый день. У нас была прекрасная вилла. Когда он был на работе, я тренировалась сама. Затем однажды вечером он вернулся рано. По его виду можно было подумать, что он только что избежал смертельной опасности. Он был в ужасном состоянии: физиономия распухшая, глаза черные, пятна крови на пиджаке. Он был избит. Он сказал, что нам придется работать на Клауса. Я не знаю, о чем он говорил, но мне он внушал страх. Клаус приехал к нему в гараж и предложил работу, но он послал его к черту. Потом появились три типа, и они чуть не убили Алекса. Они все выбили из него и превратили в толстого плаксу. Я ответила, что не буду подчиняться ничьим приказам и что ухожу от него. В этот момент появились Бенни и Джо. В то время пока Алекс скулил, они меня сильно обработали. Когда они остановились, я была почти такой же, как Алекс. — Она замолчала и взяла свой стакан. — Дай мне еще выпить, Ларри.

Я налил ей виски.

— Вот, что произошло, Ларри, — продолжила она, опорожняя стакан. — Потом Клаус сказал, что хочет ограбить банк в Шарнвилле. Он ненормальный. Он узнал, что ты играешь в гольф с Бранниганом, и послал Джо, чтобы он испортил его машину, а я смогла встретиться с тобой. И ему в голову пришла идея послать меня в Шарнвилль как будто по заданию редакции для подготовки репортажа. Он думал, что мне удастся выудить у тебя секрет системы безопасности банка. — Она запустила руки в свои волосы. — Если бы ты мне сказал это, Ларри, Алекс был бы живой!

79
{"b":"539013","o":1}