Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Работа советских представителей с испанскими партнерами способствовала обеспечению безопасности граждан СССР, число которых в Испании в то время достигало нескольких сотен. Порой речь шла об их жизни и смерти в самом прямом смысле слова. В частности, франкисты захватили экипажи двух потопленных ими советских теплоходов, взяли в плен четырех наших летчиков. Для их вызволения принимались меры, но они не давали положительных результатов даже при содействии Международного Комитета Красного Креста, пока испанские друзья по просьбе резидентуры не предложили франкистам обменять советских заложников на группу агентов «пятой колонны», осужденных к расстрелу за шпионаж и ожидавших исполнения приговора.

В советской мемуарной литературе наиболее полное освещение получила практика применения в ходе испанской Гражданской войны методов партизанских действий. Сама идея разведывательно-диверсионной деятельности во франкистском тылу пришла из Советского

Союза и претворялась в жизнь испанскими партнерами при активной помощи и непосредственном участии сотрудников НКВД СССР. Воспоминания по этой теме, оставленные некоторыми «испанцами» той эпохи, теперь можно дополнить сведениями из архива российской внешней разведки.

Уже в конце 1936 года при республиканских органах безопасности была организована школа по подготовке командного состава разведывательно-диверсионных групп и отрядов для действий в тылу противника. Позднее были созданы еще три таких закрытых учебных заведения. Отбор испанцев и добровольцев других национальностей для обучения проводился довольно тщательно. Наибольший вклад в организацию работы по линии «Д»[19] внесли сотрудники резидентуры Лев Петрович Василевский и военный разведчик Илья Григорьевич Старинов. Первый был старшим советником особого отдела Мадридского фронта. После возвращения из Испании продолжал работу в советской внешней разведке. По выходе на пенсию посвятил себя литературному труду. В частности, его перу принадлежит увлекательная повесть о видном советском разведчике Г.С. Сыроежкине, который также был сотрудником резидентуры в Испании[20].

И.Г. Старинов не только преподавал в упомянутых школах курс технического обеспечения диверсионных подразделений, но и принимал непосредственное участие в изготовлении взрывных устройств и снаряжения специального назначения. Бойцы специальных групп и отрядов по праву считали его «соавтором» ряда операций, в результате осуществления которых франкисты лишились 22 железнодорожных эшелонов с боевой техникой и живой силой. Во время Великой Отечественной войны он служил в центральном штабе партизанского движения. В 70-х годах преподавал в Краснознаменном институте КГБ СССР. Стал кандидатом технических наук, профессором, подготовил более 40 научных работ. Среди специалистов хорошо известна его монография «Партизанская война».

Разведывательно-диверсионные подразделения вскоре действовали на всех фронтах. Они добывали ценную военную и военно-политическую информацию, захватывали «языков», выводили из строя важные объекты, подрывали железнодорожные и шоссейные мосты, нарушали линии связи, уничтожали боевую технику и живую силу противника. В архивах сохранилось много отчетов о проведенных операциях. Ограничимся здесь выдержками из доклада резидента по этой теме в Центр от 9 декабря 1937 г.:

«Проводимая в тылу «Д» работа привела к серьезному расстройству отдельных участков тыла франкистов и значительным материальным убыткам и людским потерям. Беспрерывные и последовательные действия наших «Д» групп, применение ими самых разнообразных, быстро меняющихся и постоянно совершенствующихся методов, охват нами почти всех решающих участков фронта, продвижение «Д» действий в глубокий тыл вызвали большую панику в фашистских рядах. Об этом говорят все донесения разведки и нашей агентуры, это, подтверждается также и рядом известных нам официальных материалов (газетные статьи, приказы фашистов, радиопередачи).

Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед «проделками красных динамитчиков», подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в «Д» работе.

Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные, объекты усиленно охраняются. В августе 1937 года командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяио издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил».

Помимо НКВД работу по линии «Д» проводили также представители Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии. Они приступили к диверсионной деятельности несколько позже, и ее масштабы были меньшими. Осенью 1937 года испанское руководство по согласованию с советской стороной приняло решение об объединении всего «партизанского хозяйства» в рамках 14-го специального корпуса, находившегося в подчинении Генштаба республиканских вооруженных сил. При этом институт советников НКВД и РУ ГШ Красной Армии сохранился. В конце 1938 года произошла новая реорганизация, осуществленная без учета критических замечаний советской стороны: разведывательно-диверсионные группы и отряды были переформированы в роты и приданы отдельным воинским соединениям по местам их дислокации на фронте. Это привело к распылению сил партизанских подразделений и к их использованию главным образом для решения задач в прифронтовой полосе. Операции но глубоким тылам, таким образом, отошли на второй план, а вскоре и прекратились вовсе. По времени эта реорганизация совпала с усилением в высших эшелонах политического руководства и военного командования Испании мнения против дальнейшего развертывания партизанской войны. Сторонникам этой позиции удалось доказать необходимость «притормозить партизанщину», поскольку чем мощнее становились удары по тылам франкистов, тем ожесточеннее принимались ими контрмеры, приводившие к увеличению потерь в войсках и усилению репрессий в отношении мирного гражданского населения. Более того, некоторые деятели открыто заявляли о том, что подобный вид борьбы является инородным и никак не подходит для испанских условий. Они решительно противились созданию

крупных отрядов для длительного использования в глубоком тылу, ограничиваясь санкционированием лишь непродолжительных рейдов малых групп в прифронтовой полосе.

Были и другие сложности в отношениях с испанскими партнерами, в основе которых лежали как объективные обстоятельства, так и сугубо личные ошибки и промахи советских инструкторов и советников. Например, существовал строгий запрет сотрудникам резидентуры принимать личное участие в боевых операциях в тылу противника. Тем не менее он достаточно часто нарушался, хотя о таких случаях, как правило, становилось известно после возвращения «провинившихся» из рейдов или их гибели. Хотя и очень редко, но имели место «проступки», об одном из которых резидент с возмущением докладывал в Центр 9 сентября 1937 г.:

«Прекрасная квалификация К.П. Орловского[21] известна, но политически он мало развит. Он сильно нас подвел: инструктируя перед операцией 17 немецких коммунистов, обещал им по 100 песет на человека за удачно проведенное дело. Они, естественно, возмутились подкупом, и нам с трудом удалось загладить дело».

Как отмечено выше, советская внешняя разведка в Испании была представлена резидентурами НКВД и РУ ГШ Красной Армии. Они обменивались на месте добывавшейся военной и оперативной информацией, консультировались по возникавшим проблемам, координировали свои действия в вопросах, касавшихся поддержания отношений с испанскими коллегами. Заслуга в налаживании такого товарищеского взаимодействия принадлежит по праву А.М. Орлову и Н.М. Белкину (со стороны НКВД) и Яну Карловичу Берзину и Григорию Михайловичу Штерну, которые были первыми главными военными советниками. Архивные документы и воспоминания многих «испанцев» свидетельствуют, что именно эта четверка проявляла искреннюю и принципиальную заинтересованность в деловом сотрудничестве, в создании обстановки, благотворной для проведения совместных оперативных мероприятий. Так, в декабре 1937 года на территории, контролировавшейся республиканцами, совершил вынужденную посадку слегка поврежденный германский скоростной бомбардировщик «Хейнкель-111». В ходе сложных и длительных переговоров с испанцами удалось убедить премьер-министра Негрина и министра обороны Прието передать этот самолет Советскому Союзу. Его разобрали на части, упаковали в ящики и морем отправили в СССР.

вернуться

19

Литерой «Д» в служебной переписке чекистов обозначалась разведывательно-диверсионная деятельность партизанских подразделений на фронтах и в тылу противника.

вернуться

20

Василевский Л.П. Испанская хроника Григория Гранде. — М., 1974.

вернуться

21

Инструктор по линии «Д», в годы Великой Отечественной войны прославленный партизан, Герой Советского Союза.

40
{"b":"539008","o":1}