- Зайдешь? - спросил аптекарь. - Или торопишься?
- Чтобы тебе опять в спину плевали? - усмехнулась Ют. - А как же - я ведь ведьма!
Дом у Вернера был хороший: сложенный из добротных, толстых бревен, большой и ухоженный. Прихожая делила дом на две половины. Левая представляла собой аптекарскую лавку, совмещённую с приёмной, где и проходила большая часть рабочего дня аптекаря, а в правой располагались гостиная, кухня и спальня. Также в прихожей имелась неприметная узкая лесенка, что вела на чердак, такой просторный, что хозяину хватило места обустроить там кабинет. На маленьком участке позади дома у Вернера стояло его главное сокровище - теплица с остеклённой крышей, где он уже который год с переменным успехом выращивал какие-то травы. Рядом с теплицей был пристроен небольшой сарайчик, напротив которого возвышался чуть покосившийся туалет. Последний большинство деревенских считали придурью, однако старик-аптекарь был слишком чистоплотен, чтобы обходиться простой выгребной ямой.
В гостиной Вернер усадил Ют в глубокое кресло, подтащил маленький столик, выставил на него тарелки со сладостями, к которым на старости лет стал питать особую любовь, и стал заваривать чай, сдабривая его листьями чёрной смородины.
Ют, расслабившись, откинулась на мягкую спинку, и наблюдала за его манипуляциями: вот он закидывает заварку в керамический чайник, вот добавляет туда сушеные листья смородины, снимает с плитки у очага другой чайник - из чугуна, даёт постоять с минуту, и только тогда заливает горячую воду в заварочный.
Ют не знала отца и мало общалась с матерью, воспитывали её строгая, деспотичная бабушка и тихий, незлобивый дедушка. Последний был по жизни молчалив, редко перечил жене, до безумия любил внучку и создавал в доме неповторимое ощущение уюта. Когда он ушёл, на его могиле Ют единственный раз в жизни позволила себе разрыдаться. Ни до того, ни после она не переживала потери так остро. Старый Вернер, заваривая гостье свой любимый чай, до боли напоминал ей деда, и то незабываемое чувство уюта ненадолго возвращалось к ней.
- Никогда не заваривай чай крутым кипятком, - уже невесть в какой раз наставлял её аптекарь. - Ошпаришь листья - получится бурда, которую и пить-то невозможно. Дай воде с минуту остыть, и после этого заливай. Вот тогда-то чай сможет отдать вкус и аромат в полной мере.
- Я чай мало пью, всё больше кровушку, - сказала Ют, принимая из его рук исходящую паром чашку.
- Тем более, -Вернер сделал глоток и закусил куском сахара. - Приобщайся к высокому.
Напиток согревал, бодрил и к тому же обладал отменным вкусом. Ют быстро прикончила первую чашку, и Вернер тут же налил ей вторую.
- И как ты их терпишь, ума не приложу, - сказал он, поглядывая в окно на гомонящих старух, которые собрались на крыльце у дома напротив и что-то бурно обсуждали. - Платить за твоё добро подобным отношением - дикость.
- У народа крепкая память, - пожала плечами Ют. - Пару веков назад ведьм жгли по всей стране. Кого за дело, кого по навету, а кого просто за компанию. И если уж в те времена никто не позаботился отделить преступников от невинных, не станут этого делать и сейчас.
- Жила бы в деревне, носила бы обычное платье - горя бы не знала, - наставительно сказал Вернер.
- Ой ли?! - Ют всплеснула руками. - Тут каждая вторая косо смотрит на соседок: у той двор чище, у другой бельё быстрее сохнет, третья лицом глаже, чётвёртая готовит вкуснее. Все они, ясное дело, ведьмы и колдуньи, ворожбой да сглазом занимаются. И для таких вот "колдуний" у местных кумушек с их мужиками всегда найдётся увесистый камень за пазухой.
- Это типично для глухих деревень, - вздохнул Вернер. - Ничего не попишешь. Я, как ни пытался, так и не смог вдолбить им в головы простые и понятные вещи, что болезни, неурожаи и прочие беды не от ворожбы берутся. Они же люди-то неглупые, и про погоду знают, и как за скотиной ухаживать, и даже о гигиене... хм, ну, какое-никакое представление имеют. А как что приключиться, всё туда же: сглаз, порча, колдовство. Хвала святому Шебу, хотя бы часть невзгод мы с тобой от них отводим.
- Только понимания не встречаем, - горько усмехнулась Ют.
- Это да, девочка, это да.
Ют закинула в рот лимонный леденец и с удовольствием принялась рассасывать. Вернер, будь он неладен, и ей привил любовь к сладостям, коих она лет этак до двадцати в глаза не видела. Сам он, насколько ей было известно, частенько делал заказы у марбургского кондитера, и эта статья расходов была у него одной из самых крупных.
- Так ты хотел о чём-то попросить? - осведомилась Ют как бы невзначай.
- С чего ты взяла? - Вернер принял удивлённый вид.
- Чаевничаем мы обычно поутру, либо поздно вечером, а не днём, на столе мои любимые конфеты, да и выскочил ты из дому так шустро, будто караулил меня.
Вернер вздохнул:
- Каюсь, была одна мыслишка, но ты, уверяю, на глаза мне попалась совершенно случайно.
- Так что нужно-то?
- Сущая безделица. У меня тут есть список товаров, которые я выписал из Вальцберга, и лежат они в курьерском отделе Марбургской транспортной компании. За всё уже заплачено, и их забрать бы поскорее, да в город нынче мало кого пускают.
- А с чего ты тогда взял, что меня пропустят? - Ют подозрительно сощурилась.
Вернер закашлялся, слегка подавившись чаем.
- Ну как же, как же! Тебе ведь артель как-никак пропуск выправила.
- Ничего от тебя не скроешь, - со вздохом проговорила Ют. - Однако мне нынче в Марбурге делать нечего.
- А шахтёры?
- А что шахтёры?
- Ну, чёрная лихорадка, как-никак! Ты в таких вещах дока, потому и посылают за тобой, хотя в городе и свои врачи есть.
- Может и так, - согласилась Ют и сделала маленький глоток из чашки. - Только вот не знаю я, чем им помочь. Это не чума, и уж точно не чёрная лихорадка, как многие тут болтают.
- А что же?
Ют задумалась, уставившись в чашку. Ничего хорошего ей на ум не приходило.
- Не знаю, мой старый добрый Вернер, но это явно что-то страшное, - она подняла взгляд на смущённого её ответом аптекаря и тяжело вздохнула. - Ладно, не слушай ты меня. Лучше давай сюда список - будет тебе твоя посылка.
Влад задумчиво буровил взглядом пугающе толстые кипы бумаг, которые выложил на стол расторопный, хотя и несколько нервозный секретарь. Клемм выделил ему кабинет и предоставил доступ ко всем документам своей артели, явно пытаясь продемонстрировать свою открытость и лояльность. Впрочем, углубляться в чтение бухгалтерских книг Влад пока не собирался: он был уверен, что документы в идеальном состоянии, а если огрехи и есть, то настолько незначительные, что ради них не стоит взваливать на себя всю эту рутину.
Главным для него было то, что он наконец-то прибыл в Марбург и при первой же возможности должен будет выйти на связь с одним из агентов Розенкранца, завербованным ещё несколько лет назад. Именно этот человек помог шестому отделению выйти на след преступника, за которым целый год безуспешно охотились лучшие ищейки Тайной канцелярии.
Подойдя к окну, Влад увидел Олега Клемма. Тот бодрым шагом пересёк площадь перед зданием правления артели и зашёл внутрь. Вскоре в коридоре послышались шаги, и Влад, ожидая его прихода, обдумывал, как же нужно себя вести. Олег не был обременён службой и потому вызвался помочь Владу в его делах, однако Де"Сенд видел в нём не только хорошего проводника по Марбургу, но и глаза и уши Клемма-старшего, которому страсть как интересно, чем же именно занимается королевский чиновник.
"Ладно, не впервой. Выкручивался я раньше из подобных ситуаций, должен выкрутиться и на этот раз"
- Господин Де"Сенд, - Олег вошёл в кабинет и с ходу протянул Владу руку. - Добрый день. Работаете? Отец наказал мне вас проведать, вы уж не обессудьте.
- О, что вы, не беспокойтесь, - сказал Влад. - Я полон энергии, а всё что мне было нужно, уже проверил, так что если и буду ещё работать над вашими отчётностями, то не сейчас. Я предпочёл бы осмотреть город, шахты и взглянуть на тех бедолаг, которых свалила болезнь. Оценить, так сказать, масштаб бедствия.
