У травницы всегда можно было достать полезное снадобье или лечебную травку: и от головой боли, и от зубной, и от кашля, и от чего хочешь. Женщины присылали детишек за мазями и целебными настойками, мужчины чаще обращались за средством от похмелья или изжоги, а молодёжь всё больше за приворотными зельями. Как готовить последние, Ют понятия не имела - любовь была не по её части - но вот чем усилить желание, знала хорошо, и, судя по её опыту, этого всегда хватало с лихвой.

Шли к травнице с ранами и переломами, чтобы обработала и перевязала на совесть и не мучила пиявками, как злодей Вернер, шли и роженицы, кто не доверял своим деревенским повитухам. Так что вроде и была Чёрная Галка бельмом на глазу, но и обойтись без неё было трудно. Тем более что за свои услуги Ют брала немного, и всё больше продуктами да тряпьём, либо просила помочь по хозяйству: воды натаскать, дров нарубить. Деньги она принимала редко, их ей некуда было тратить.

Ориентируясь по приметному флюгеру на доме аптекаря, Ют дошла почти до конца тропинки, где и свернула в сторону огородов, прошла вдоль невысокого покосившегося забора и вышла в одно из ответвлений единственной сквозной деревенской улочки. Отсюда до нужного дома было уже рукой подать, и она, малость напугав своим появлением нескольких старух, вышедших погреться на утреннем солнце, тихонько добралась до места и постучала в калитку.

Влас, выглянув наружу, торопливо посмотрел по сторонам и, убедившись, что никто не смотрит, впустил её внутрь. Ют прошла по дорожке прямиком к дому, старому, но ухоженному, на пороге которого её уже ждала дородная пожилая женщина, кутавшаяся в шерстяной платок.

- Пришла, милая, проходи скорее, - сказала она Ют и поспешила проводить гостью в дом. - Заходи, из прихожей направо.

Коренастый мужчина лет сорока лежал на узкой кровати у окна. Глаза его были закрыты, бледный лоб покрыт испариной, под глазами залегли глубокие тени, а тяжёлое дыхание срывалось на хрип.

Ют поставила на пол свою котомку, приблизилась к ложу больного и замерла в нерешительности. А что если оно? Она хорошо помнила больных шахтёров, к которым её приводили люди из артели. Они называли болезнь чумой или чёрной лихорадкой, хотя и то, и другое было неверно.

Тело больного чумой покрывалось уродливыми сочащимися гноем наростами, испуская при этом тошнотворный трупный запах, а лёгкие переполнялись кровью и другими выделениями, что отторгались в приступах жесткого кашля. Чёрная лихорадка же отличалась тем, что вызывала такой жар, от которого несчастные больные буквально сгорали в считанные часы после проявления первых симптомов. Но эта напасть была чем-то иным, с чем Ют никогда ещё не сталкивалась.

Больные умирали быстро, за несколько дней, и лишь самые дюжие держались около недели, прежде чем впасть в спасительное забытье и испустить дух. Но при этом казалось, что болезнь намеренное мучает своих жертвы, истязая их день за днём, по капле высасывая жизненные силы, чтобы оставить после себя истощённое и окровавленное тело. Многие из несчастных шахтёров, которых Ют довелось повидать, умоляли лишить их жизни, а у кого-то не хватало сил даже на это.

Подкрепляя этот ужас и сея панику среди людей, по Марбургу и окрестностям с пугающей быстротой распространялись слухи о новом недуге, один страшнее другого. Ни стража, ни люди бургомистра воспрепятствовать этому уже не могли, и потому напряжение в городе росло день ото дня, а Старый Вернер, будучи в курсе последних новостей, с придыханием рассказывал, что чёрные кресты уже малюют на стенах уже и в Вальцберге. Что и говорить, у страха глаза велики.

Пересилив себя, Ют склонилась над больным и приступила к осмотру. Страшных симптомов, виденных ею у шахтёров, к счастью не нашлось, хотя... если срок невелик... Нет! Ют решительно отбросила подобные мысли.

Глаза чистые, как и кожа. Никаких кровоизлияний, никакой чёрной сетки вен и тёмных пятен в тех местах, где размякла плоть. Болезнь обнажала мышцы и кости, покрывая тела несчастных болезненными струпьями, делала их похожими на живых мертвецов. Ничего подобного у мужчины не наблюдалось, и у Ют отлегло от сердца.

Распахнув больному рубаху, она ощупала его живот и прильнула ухом к груди. Сердце билось часто, но ровно, а вот за каждым вдохом неизменно следовал булькающий хрип. Похоже, всё было проще, чем она изначально предполагала. Хвала матушке-природе и всем святым!

Разогнувшись, Ют поймала на себе полный мольбы взгляд больного.

- Скажи, - проговорил он слабым голосом. - Только честно. Оно?

Она покачала головой, и не без удовольствия заметила проблеск облегчения в глазах мужчины.

- На ветру работал? Под дождём? - строго спросила она. - Погода-то всю неделю не жалует.

- Да, вот, позавчера только, - припомнил больной. - Коровник правили. Первый день проработал до ночи, а на второй и встать-то толком не смог, свалился с горячкой.

Ют покивала и принялась копаться в котомке, извлекая на свет пузырьки, мешочки с порошками и туго перетянутые бечевкой пучки трав. Больной, чуть вытянув шею, с любопытством за этим наблюдал.

- От жара я тебе питьё наведу, - сказала она, встряхивая бутылочку с травяной настойкой. - К вечеру станет легче. Чем глотку лечить, матери твоей объясню. Три-четыре дня из постели не вылезай, а там уже и на поправку пойдёшь, уяснил?

Больной кивнул.

- Спасибо, - пробормотал он. - Ты, это, деньги у Власа возьми...

- Не нужны мне твои деньги, - отмахнулась Ют.

- Другого нет ничего.

- Вот и потрать сам на что-нибудь полезное. А мне другая помощь нужна. Ты ведь плотничать умеешь?

- Отчего ж нет? Умею.

- У меня крыша в сарае совсем худая стала: пройдут дожди - того и гляди расползётся. Материалы есть, инструмент тоже есть, а сделать некому.

- Понял. Будет тебе крыша, Чёрная Галка. Дай только оклематься.

- Без спросу можешь приходить и делать, - сказала Ют, откладывая в сторону несколько пучков сушёных трав. Остальное она убрала обратно в котомку. - Даже если меня дома не будет, заходи - там всегда открыто. А сейчас пей.

Она протянула ему стопку с тёмной настойкой, и мужчина, недоверчиво понюхав содержимое, выпил её одним махом, поморщился и, отказавшись запить, улёгся обратно на кровать.

- Всю жизнь бы так лечился, - одобрил он. - Не оставишь ещё стопочку?

- Тебе хватит, - усмехнулась Ют. - Бывай.

Уходя, она оставила старухе травы и наказ, каким образом их заваривать и принимать. От денег отказалась, хотя и не без труда, поскольку старуха попалась упорная и всё никак не хотела отпускать травницу, не заплатив ей. В итоге Ют покинула этот дом с увесистым кульком пирогов.

Снова обходить деревню по околице Ют было лень и она, набравшись смелости, решила пройти напрямик по главной улице. Несколько детишек, завидев её, с визгом бросились прочь, хотя местные мальчишки всё больше с интересом рассматривали ведьму, укрывшись за поворотом забора или вскарабкавшись на высокое дерево. Встречные мужчины молча отворачивались, деля вид, что торопятся по неотложным делам, старики перешёптывались, а несколько женщин у колодца одарили её такими ненавидящими взглядами, что Ют невольно поёжилась.

- Смотри: пошла, пошла. Всё ходит тут, покоя не даёт.

- И что они её всё привечают? Нет бы гнать в шею.

- Так это старик Вернер всё с ней якшается. Приворожила, поди.

- Так она-то, поди, все недуги и порчи и насылает, а потом ещё и лечить приходит, хитрая Галка.

Ну вот, подумала Ют, опять те же разговоры. Прямо как полгода назад, когда половину деревни скрутила желудочная хворь. Тогда хорошо ещё не побили. Вовремя спохватились, что в отсутствие Вернера, который был на месяц в отъезде, лечить их будет некому. Однако неприятный осадок после того происшествия остался, и Ют на всякий случай ускорила шаг.

Когда она проходила мимо дома аптекаря, входная дверь распахнулась, и на пороге появился сам хозяин. Худой и сутулый, с редкими седыми волосами, он посмотрел на неё поверх стареньких очков с толстыми линзами и приветливо помахал рукой. Ют ответила скромным кивком.