- А чё Глеб, уж и слово сказать нельзя, - тихо возмутился Колчанов.

- Не ворчи, - оборвал его Семён, - давай дуй, узнай кто тут комендант, где палатки ставить, короче располагай сотню, люди устали.

- Может с кухни начнем, а? - предложил Колчанов, преданно смотря в глаза командиру.

Дарчук улыбнулся.

- Что уже учуял?

- Так отож, кашей за версту несёт, - произнес Глеб и сглотнул начавшую выделяться слюну.

- Хорошо, - сдался Семён, - занимайся кухней, за комендантом я кого-нибудь пошлю.

- Будь исполнено, - козырнул Колчанов и убежал, поднимая пыль.

- Вот же, - хмыкнул есаул, провожая казака взглядом, - за ужин можно не волноваться, - добавил он, зная, что строевой не слезет теперь с повара, пока тот не накормит казаков.

- Здравии желаю, - раздалось за спиной Дарчука.

Семен развернулся и увидел перед собой, мужчину лет сорока пяти, среднего роста с крупными чертами лица и цепким взглядом. Не было в незнакомце ничего необычного, если не считать пару белых пятен, на правом виске и за ухом, тоже с правой стороны, на черных как уголь волосах.

- Здравии желаю, - рассмотрев незнакомца, ответил есаул.

- Погодин Михаил Евгеньевич, комендант лагеря, - представился мужчина и протянул руку для приветствия

- Дарчук Семен Иванович, - пожимая руку, ответил есаул. - А я только хотел послать вас разыскивать.

- Я, люблю лично встречать прибывших, Семен Иванович, - сухо произнес комендант.

- Похвально, - одобрительно кивнул головой есаул. - Вы уж извините, если обидел, но обычно вашего брат днем с огнём не сыщешь.

- Всяко бывает, - пожал плечами комендант. - Семен Иванович, я отвел вам сектор Ц, вы найдете его по указателям. Думаю, вашим людям там будет удобно, и конюшня рядом.

- Добро, - кивнул Дарчук.

- Рядом с вами расположилась другая казачья сотня...

- Позволь узнать, откуда казачки, земляки? - перебил коменданта Семен.

Погодин недовольно зыркнул, но сдержался от замечания.

- Нет, они с запада, - ответил комендант, - но давайте перейдем к делу. Я кратко введу вас в курс дела, за одно расскажу, где что.

- Добро.

- Начнем, - комендант взял палки начертил на земле квадрат. - Лагерь поделён на сектора. В секторе А, расположился штаб, Б пищеблок со складами. Сектора В,Г,Д,Е,Ж жилая зона. Казаки находятся в секторе Д, сектор В, Святогор, сектор Г отдан егерям. Сектор Е занимают армейские, ну и последний сектор Ж, там находится комендантская рота. Сразу предупреждаю, распорядок дня, дисциплина всё заточено под "Святогор". Вначале будет нелегко, но вы люди служивые, привыкните. У меня всё, если возникнут какие-нибудь вопросы я нахожусь в секторе А, платка номер четыре, - Погодин достал из папки, которую держал под мышкой, лист бумаги, и протянул его Семену. - Здесь вводная на сегодняшний день. Честь имею, - комендант, по-гусарски щелкнул каблуками и направился по своим делам.

- Ну вот не тебе здрасте, не до свидания, - тихо произнес Семен, не понимая чем вызвал резкую перемену в настроение коменданта. - Да, у такого не забалуешь.

- Иваныч, всё готово, - перед есаулом, как черт из табакерки появился Глеб.

- Что готово? - не понял Семен, всё ещё прокручивая в голове встречу с комендантом, что-то его беспокоило, а вот что, он никак не мог уловить.

- Так это с кухней всё в ажуре, - потирая руки и улыбаясь во весь рот, доложил зам по воспитательной работе.

- Так командуй.

- Господин есаул, может, это с дороги, да и новоселье за одно отметим, а? - с надеждой спросил Глеб.

- Вот же жук, тебе палец в рот не клади, откусишь по локоть. Смотри у меня! - Семён пригрозил своему заместителю пальцем и достал листок, который ему вручил комендант.

- Так, это, Иваныч, что с этим? - щелкнул себя по горлу.

Дарчук, от такой наглости набрал полную грудь воздуха, собираясь отчитать, только назначенного зама по воспитательной работе, но в последний момент передумал.

- А почему нет, хлопцы устали с дороги, да и вроде как выходной. Ладно, пусть Стеблов отпустит по сто наркомовский, для аппетиту, и не капли больше, - есаул к корне задушил попытку зама возразить. - И чтобы без всяких там косяков. В 20.00 доложить о размещении личного состава, вот, - он протянул Глебу лист, где кроме вводной был и план лагеря. - Нам отвели сектор Ц. Ты ответственный.

- Иваныч, шо сразу всё на мне вешать, - возмутился Колчанов.

- Выполнять, - рявкнул Семен, - или без сладкого оставлю.

- Есть, - зам по воспитательное работе, козырнул и направился к стоящим у ворот лагеря казакам.

- Но а мы, пойдем познакомимся с соседями, - тихо произнес есаул, когда Глеб ушёл.

Услышав, как на улице закричали петухи Николка, так и не открывая глаза, спустил с лавки.

- Чаво в такую рань поднялся? - забухтела бабка Зина с печи.

- На реку пойду, может чего поймаю, - зевая ответил парнишка и сладко потянувшись, встал.

- Сынок подожди, я соберу поесть, - прошептала матушка из-за занавески.

Выскользнув из постели Мария, мать Николки, накинула на плечи, протёртый, местами поеденный молью, старый пуховый платок и босая выскочила на веранду. Через несколько секунд она вернулась с небольшим свертком.

- Здесь хлебец, с салом, возьми, на реке перекусишь, - мать погладила сына по голове.

- Сало правда старое, но какое есть, - словно извиняясь прошептала женщина. - Осторожней там.

- Хорошо мам.

Парника положил в котомку сверток и взял удочки, приготовленные ещё с вечера, и направился к двери.

- Сынок, - остановила Николку мать.

- Что?

Женщина подошла, и обняв мальчишку, чмокнула его в макушку.

В родительском углу скрипнула кровать.

- Девку растишь, а не мужика, - раздался недовольное бурчание.

Мария вздохнув, сделала шаг назад, но через мгновение, подавшись душевному порыву, прижала сына к груди.

- Ну мам, - недовольно произнес Николка, который не хотел в глазах отчина выглядеть маменькиным сынком.

- Совсем взрослый, - ласково произнесла женщина.

С улицы послышался свист.

- Пацаны пришли, - Николка вырвался из объятий и ринулся на улицу.

- Погодь я с тобой пойду, - подола голос из своего угла бабка Зина.

- Мам, а ты куда?

- Разбудили черти, к Нинке схожу, - про бухтела вечно недовольная Зинаида Петровна, - давно собиралась, как раз к обеду буду у неё, может там и зачую. - Ладно пошли, мать Марии взяла мешок с травами, который давно дожидался своей участи, пылясь в углу комнаты.

- Мария, сколько говорил, прекрати пацана портит, - вновь забурчал Федор, когда бабка с внуком вышли за калитку.

- Никого я не порчу, - прошептала женщина и чмокнула мужа в нос.

Обалдев от неожиданного проявления чувств, он несколько секунд сидел с глупым лицом, но затем схватил Марию в охапку, утащил её в постель.

- Пусти, - попыталась вырваться женщина.

- Не-е, сама напросилась, - усмехнулся Фёдор, и прервал пытающуюся возразить ему жену, поцелуем.

Бывший десятник, был вдовцом и сошелся с матерью Николки года назад. Народ про Федора разное говорил, одни утверждали, что бывший десятник тронулся разумом и сам придушил свою жену, в приступе ярости, затем утопил её в болоте. Другие утверждали, красавица жена не захотела жить с калекой и убежала с заезжим торговцем. На самом деле, никто не знал, как было в действительности.

Хата Фёдора стояла на отшибе, недалеко от болота, в деревне Ольга, появлялась не часто, поэтому исчезновение женщины обнаружилось, только когда хозяин вернулся домой после лечения. Внутри хаты царил порядок, никаких следов ограбления, только слой пыли говорил, что здесь давно никого не было. Бывший десятник запил. От свалившихся бед, раненая нога стала сохнуть, ехать к лекарю, в поместье, Фёдор не хотел, он вообще ничего не хотел, так бы и спился, если бы не брат. Василий, несколько раз предлагал брату переехать к нему, но тот только отмахивался, продолжая гробить себя. И тогда Василий привёз к брату Марию.