Я повернулся и обнаружил, что рядом со мной стоит Кэтрин.

— Просто изучаю врага, — сказал я. — Ты была когда-нибудь здесь раньше — в Кинтана Роо, я имею ввиду?

— Нет, — ответила она. — Только не здесь. Я была на раскопках с Полем в Кампече и Гватемале. Ничего подобного я раньше не видела.

— Так же как и я. Я жил спокойной жизнью. Если бы Фаллон потрудился объяснить истинное положение дел, как он это сделал в Лагере-Один, еще в Англии, то сомневаюсь, что я вообще оказался бы здесь. Если тут что-то и есть, это все равно будет охота за дикими гусями.

— Я думаю, ты недооцениваешь Фаллона… и Поля, — сказала она. — Думаешь, мы не сможем найти Уашуанок?

Я показал пальцем на зеленую стену.

— В этом? Сомневаюсь, что я смог бы найти здесь Эйфелеву башню, если бы кто-то ее сюда спрятал.

— Это просто потому, что ты не знаешь, как смотреть и где смотреть, — объяснила она. — Но Поль и Фаллон профессионалы, они делали такую работу и раньше.

— Да, в каждой профессии есть свои хитрости, — согласился я. — И в моей собственной их существует множество, но, правда, я не вижу, что здесь делать счетоводу. Я чувствую себя как готтентот на великосветском приеме. — Я посмотрел на зеленые заросли. — Как говорится, за деревьями не видно леса, — мне интересно, как наши эксперты намерены тут действовать.

Вскоре я все узнал, поскольку Фаллон созвал конференцию в столовой. К пробковой доске на стене была приколота огромная фотомозаика, а стол покрывали карты. Поначалу мне стало интересно, почему в совещании принимает участие пилот вертолета, техасец по имени Гарри Ридер, но очень скоро я понял и это.

Фаллон открыл холодильник, расставил перед всеми пиво, а затем без лишних слов приступил к делу.

— Ключ к проблеме заключен в сенотах. Мы знаем, что в центре Уашуанока находился сенот, поскольку так написал Виверо, а у него не было никаких оснований лгать в этом. Кроме того, это наиболее вероятное местоположение — городу нужна вода, а получить ее можно только из сенота.

Он взял указку и подошел к фотомозаике. Направив ее кончик на центр, он сказал:

— Мы находимся здесь возле маленького сенота на краю прогалины. — Он повернулся ко мне. — Если хотите посмотреть, как выглядят строения майя, то вы можете найти одно из них рядом с сенотом.

Я был удивлен.

— Вы не собираетесь его обследовать?

— Оно того не стоит; я не найду там ничего такого, чего уже не знаю. — Он описал указкой большую окружность. — В пределах десяти миль от этой точки находятся пятнадцать сенотов, больших и маленьких, и возле одного из них может быть расположен город Уашуанок.

Я все еще пытался представить себе масштабы стоящей перед нами проблемы.

— Насколько большой, по-вашему мнению, он должен быть? — спросил я.

Халстед ответил:

— Больше, чем Чичен-Ица, — если верить карте Виверо.

— Это мне ни о чем не говорит.

— Центр Копана занимает площадь более семидесяти акров, — сказал Фаллон. — Но вы не должны путать город майя с любым другим городом, виденным вами ранее. Центральная часть города — каменные сооружения, которые мы ищем, была административным и культурным центром и, вероятно, центром торговли. Вокруг него на территории в несколько квадратных миль располагались городские постройки, но это были не дома, расположенные рядами вдоль улиц, как это принято у нас; у древних майя получила развитие огромная сеть приусадебных хозяйств. Каждая семья жила на своей собственной небольшой ферме, и домашние постройки очень мало отличались от тех жилищ, которые строят современные майя, хотя, возможно, имели большие размеры. В домах майя нет никаких недостатков — они идеально подходят к здешнему климату.

— А какова была населенность их городов?

— В Чичен-Ице, согласно Морли, жило около 200000 человек, — сказал Халстед. — В Уашуаноке количество жителей могло превышать четверть миллиона.

— Это огромное количество народа, — произнес я с изумлением.

— Строительство гигантских сооружений требовало много рабочих рук, — сказал Фаллон. — Помните о том, что это были люди неолита, которые обрабатывали камень при помощи каменных инструментов. Я думаю, что центр Уашуанска должен занимать площадь около ста акров, если положиться на карту Виверо, таким образом, город населяло больше людей, чем сейчас живет во всей провинции Кинтана Роо. Но от бытовых построек не осталось никаких следов; деревянные дома недолговечны в условиях местного климата.

Он постучал указкой по фотосхеме.

— Давайте продолжим. Итак, у нас есть пятнадцать сенотов, которые нужно осмотреть, и если мы не найдем там то, что ищем, тогда нам придется расширить район поисков. Это усложнит нашу задачу, поскольку в радиусе двадцати миль здесь расположено еще сорок девять сенотов, и потребуется слишком много времени, чтобы обследовать их все.

Он взмахнул указкой в сторону пилота.

— К счастью, с нами находится Гарри Ридер вместе со своим вертолетом, поэтому мы сможем делать свою работу с максимальным комфортом. Я уже слишком стар для того, чтобы продираться через джунгли.

Ридер сказал:

— Я уже видел некоторые из этих водных дыр, мистер Фаллон; у большинства из них нет места для посадки даже моего вертолета. Это настоящая чаща.

Фаллон кивнул.

— Я знаю; я был здесь и раньше и представляю, на что это похоже. Мы проведем предварительную фоторазведку. Цветная пленка может показать нам изменения в оттенках растительности в тех местах, где под ней скрываются сооружения майя, а инфракрасная съемка даст еще больше информации. И мне хотелось бы совершить несколько вылетов ранним утром и поздним вечером — возможно, нам удастся что-то разобрать по теням.

Он повернулся и посмотрел на фотомозаику.

— Как видите, я пронумеровал сеноты по степени их значимости. Некоторые из них представляют для нас больший интерес, чем другие. Виверо утверждал, что Уашуанок пересекает цепь холмов, на вершине одного из которых расположен храм, а у подножия сенот. К счастью, в этом районе сеноты, по-видимому, неразрывно связаны с холмами, но все же это условие снижает их количество до одиннадцати. Я думаю, мы пока можем забыть про номер четыре, семь, восемь и тринадцать. — Он повернулся к Ридеру. — Когда мы сможем начать?

— В любое время, когда пожелаете, — я заправлен, — ответил Ридер.

Фаллон сверился со своими часами.

— Мы зарядим камеры и вылетим сразу после ленча.

Я помог отнести камеры к вертолету. В этих устройствах не было ничего любительского, они представляли из себя профессиональные камеры для аэрофотосъемки, и я заметил, что вертолет имеет необходимые кронштейны для их крепления. Мое уважение к организаторским способностям Фаллона выросло еще больше. Несмотря на тот факт, что его состояние позволяло ему швыряться деньгами с неприличной щедростью, по крайней мере он знал, как потратить их с наибольшей пользой. Он не был плейбоем из высшего общества, который перекачивает свое богатство в карманы владельцев казино.

После быстрого ленча Фаллон и Халстед направились к вертолету. Я спросил:

— Чем мне заняться?

Фаллон потер подбородок.

— Кажется, здесь нет ничего, что вы могли бы сделать, — сказал Фаллон, и через его плечо я увидел, как Халстед широко улыбается. — Сегодня вам лучше отдохнуть. Оставайтесь на солнце пока не привыкните к этой жаре. Мы вернемся через пару часов.

Вертолет поднялся и скрылся за верхушками деревьев. Я чувствовал себя немного глупо, как никому не нужная запасная деталь. Кэтрин нигде не было видно — наверное, пошла в свой домик, который она делила с Халстедом, распаковывать личные вещи. Не зная, чем заняться, я бессознательно побрел к дальнему концу прогалины взглянуть на строение майя, о котором говорил Фаллон.

Сенот был около тридцати футов в диаметре, и вода в нем стояла на глубине пятнадцати футов от края. Впадина имела почти отвесные стены, но кто-то вырезал в них грубые ступеньки так, чтобы можно было подобраться к воде. Меня испугал внезапный пульсирующий шум заработавшего поблизости двигателя, и я обнаружил, что это включился небольшой насос, по-видимому, приводимый в действие автоматически. Он качал воду из сенота в лагерь — еще один пример эффективности по Фаллону.