СИМВОЛЫ

<< БЕСТИАРИЙ: мадемуазель Шанель любила окружать себя символичными представителями фауны, среди них: верблюд, черепаха, олень и лягушка.

Знак Льва, под которым она родилась, влиял на всю ее жизнь.

<< КАМЕЛИЯ: камелия, или «роза без шипов», наделена магическими силами, она обладает свойством внушать любовь. Мадемуазель Шанель выпустила линию «Камелия» в 1932 г. – году создания ее коллекции ювелирных украшений.

<< НУМЕРОЛОГИЯ: № 5, № 19, рю Камбон 31, J12 – так много чисел, которые стали символами мира Шанель.

<< ТАЛИСМАНЫ: четырехлистный клевер, колос пшеницы и звезда – 3 символа, постоянно фигурирующие в мире мадемуазель Шанель. Она окружала себя всем тем, что приносит удачу.

<< ЦЕПОЧКА: хитроумная идея мадемуазель, которая окаймляла свои жакеты тонкой цепочкой. Чтобы не терять свои сумки, она и к ним прикрепила цепочку, чтобы носить через плечо.

<< СТЕГАНАЯ ТКАНЬ: вместе с Этьеном Бальсаном Шанель была частым гостем в мире скачек, находя там вдохновение для своей фирменной «стеганой ткани». В конце 1920-х она использовала этот мотив при создании подушек в своей квартире на Рю Камбон. Позднее она была использована в знаменитой сумке «2.55».

<< ЖЕМЧУГ: мадемуазель Шанель обожала жемчуг. Настоящий или искусственный, круглый или неправильной формы, на Византийском кресте или на вечерних туфлях – белые жемчужины олицетворяют стиль Шанель.

<< ТВИД: после встречи с герцогом Вестминстерским мадемуазель Шанель ввела твид в мир моды в 1928 году. «Твидовый костюм Шанель» обязан своему успеху ни с чем несравнимой ткани, которая является эталоном в мире моды сегодня.

<< ДЖЕРСИ: ткань джерси использовалась в 19 веке при изготовлении мужского нижнего белья. Шанель была первой, кто использовала этот материал для создания элегантных пиджаков от кутюр.

<< ДЕТАЛИ: «Роскошь – это когда внутри все так же красиво, как и снаружи». Габриэль Шанель.

Этапы:

<< 1924 г. Деловой союз между мадемуазель и промышленниками для создания парфюмерной компании Шанель.

<< 1954 г. Увеличение активности в сфере моды: создание компании Шанель.

Сегодня капитал Шанель является полностью частным и находится в руках одной семьи.

Компания не представлена на фондовой бирже.

С момента создания бренд Шанель всегда был пионером на рынке розничных продаж Лондона. Теперь ему приходится гнаться за другими. А такая погоня едва ли к лицу бренду предметов роскоши.

Почти столетие тому назад Коко Шанель заявила: «Мода проходит, стиль остается». Теперь ей, сидя на облаках, остается лишь только надеяться, что это утверждение окажется справедливым и для чудесного модного дома, который она построила много лет назад.

Роскошь! Шанель постоянно твердила о своем пристрастии к ней. Роскошь может быть кричащей и безвкусной. Роскошь «по Шанель» – это простота и чувство меры, изящество, совершенство линий и форм.

Она создавала свои модели не как музейные экспонаты и не для того, чтобы известные актрисы или дамы из высшего света «одалживали» их для балов или гала-представлений (бесплатная реклама, выгодная обеим сторонам), a для того, чтобы в них жили.

Во все, что делала Шанель, она вносила новые мотивы. Ее прославленные духи «№ 5» стали вехой в истории парфюмерии. Отказавшись от традиционных, легко узнаваемых цветочных запахов – гардении, гелиотропа, жасмина или розы, – она создала состав, в который входило 80 ингредиентов. Он нес в себе свежесть целого сада, но в нем нельзя разгадать запаха ни одного цветка. В этой неуловимости, «абстрактности» – особая, чарующая прелесть ее духов.

Новостью стали и ее флаконы. Графическая четкость, геометрическая простота их линий бросала вызов изощренным традиционным формам, столь любимым другими парфюмерами. Завораживающая Шанель магия цифр породила и необычные названия ее духов: «№ 5», «№ 19», «Рю Камбон № 31».

Она первая, создавая украшения, смешала драгоценные камни с фальшивыми, изобрела новые, своеобразные формы, сделала их мобильными, способными к трансформации.

Ее идеи декорировки интерьера – будь то вилла на юге Франции или салон на рю Камбон – стали своего рода школой. У нее учились, ее копировали.

Она была подлинным новатором, эта Великая Мадемуазель.

От своих далеких предков, крестьян-горцев из неприступной области на юге Франции, родине мистраля, куда никогда не ступала нога завоевателя, Шанель унаследовала непреклонность, стойкость перед трудностями и неудачами, дар веры в непредсказуемое завтра. Гений коммерции, подозрительность крестьянки. От них же пришла к ней и страсть к прочности, умение сделать что-то из ничего и гордость творца, стремящегося к совершенству.

От них унаследовала она черноту волос и глаз, горделивость осанки и легкость походки, ставшей легендарной.

Жизнь и характер Шанель изобилуют парадоксами. Создательница уникального стиля, она никогда не жаловалась на плагиат. Напротив, испытывала удовольствие, когда ее копировали.

Среди ее постоянных клиенток были миллиардерши Америки, Азии и Востока. А своей главной победой она считала то, что ее стиль был воспринят улицей, простыми людьми.

Она создала колоссальное состояние, но никогда не восхваляла богатство и деньги. Она ценила их только потому, что они принесли ей независимость, дали возможность помогать тем, чей творческий гений восхищал ее. Ими измеряла она и путь, который прошла сиротка из приюта, ставшая императрицей Моды. Деньги давали ей уверенность в завтрашнем дне.

Шанель никогда не была близка с теми, кто, казалось, должны были стать людьми ее круга: промышленниками, финансистами, деловыми воротилами.

Зато у нее было много друзей среди больших художников, поэтов, артистов, музыкантов. На протяжении десятилетий ее окружала художественная элита Парижа: Серты, Дягилев, Стравинский, Пикассо, Дали, Кокто, Макс Жакоб, Кристиан Берар, Жан Ренуар, Дюллен, Жуве, Жорж Орик, Лифарь и многие другие. Она не только дружила, но и работала с некоторыми из них: с Дюлленом, Кокто, Дягилевым, Стравинским, Пикассо, Лифарем, Баланчиным. От всех этих людей она многое взяла, многому научилась. Но поразительно: ценя больших художников, восхищаясь ими, она восставала, когда ее называли художником, a то, что она делала, – искусством. Она считала свою профессию ремеслом в самом высоком смысле слова и гордилась этим.

Она была расчетлива и щедра.

Сколько раз и с каким тактом помогала Шанель Дягилеву, Стравинскому, Реверди, Кокто, Максу Жакобу, помогла Лукино Висконти, с которым ее связывала многолетняя дружба, начать его кинематографическую карьеру, о чем он сам рассказал, когда Шанель уже не было в живых, назвав ее «женщиной поистине фантастической».

В последние годы жизни это стало ее навязчивой идеей. Она была умна. «Такого ума еще никогда не знала Мода», – писали о ней. И беспощадно трезва в оценках к себе и к другим. С ней было нелегко, с этой Великой Мадемуазель. И в то же время что-то неодолимо притягивало к ней и, несмотря ни на что, заставляло хранить ей верность. Как это было с такими разными людьми, как, скажем, крупнейший промышленник

Пьер Вертхеймер и ее дворецкий Жозеф Леклерк. Или с владельцем отеля «Риц», который отказывался рассказывать о ее приступах сомнамбулизма, боясь навредить памяти женщины, безмерно восхищавшей его.