Проклятая война!

— Маша, лети обратно на базу.

— Есть, Мик!

— Какое сегодня пекло, это просто мясорубка какая-то! Хорошо поработала! — Мик умеет поднять настроение.

Лечу на базу. Световой туннель закрывается, когда я выхожу на околоземную орбиту.

На выделенной мне ВВП меня ждет Харди.

У него под глазами залегли круги, губы потрескались, форма измята.

Но он все равно, встречает каждого своего сознателя, если находится на базе.

— У тебя вылет, через четыре часа, иди, отдохни, инженеры подготовят корабль.

— Есть сэр!

Устало плетусь до своей комнаты. На ощупь нахожу кровать, падаю и отрубаюсь. Через три с половиной часа, меня будет полковник Харди.

— Твой вылет, иди, корабль уже готов.

— Есть сэр! — сползаю с кровати, встаю во фрунт и отдаю честь.

Полковник понимает, всю иронию моих действий.

Как говорил, когда-то Редж. — К пустой голове, руку не прикладывают!

Я только что, проявила неуважение к старшему по званию.

До чертиков хочется курить, где бы достать сигарету. Но перед вылетом курить нельзя. Ах, послать бы эти правила, куда подальше.

Сажусь в корабль, время застыло, сейчас начнется очередной бой. Прыжок сквозь световой туннель. Как я это ненавижу. Корабль разделяет мои чувства.

Впереди противник. Стреляю, один есть! Нацеливаюсь на второй.

Включается внутренняя связь, полковник Харди кричит.

— Штерн, что ты делаешь? Тебя подобьют, бери курс на северо-запад, квадрант 15.

Не успеваю ответить, чувствую, как боль пронзает тело.

СВН сходит с ума. Его нейромедиаторы болевых импульсов, передаются мне.

Меня подбили. Меняя направление, я подставила себя под удар. Белая вспышка и крыло моего «Клина» плавится. Теряю управление. СВН ведет отсчет. До взрыва истребителя остается одна минута. Я катапультируюсь.

— Прощай друг! — кричу я кораблю, вылетая из кокпита.

Вижу, как Алекс летит навстречу, чтобы подобрать. Его корабль, трудно не узнать.

Он не успевает, надо мной нарисовался линкор инкриптов. Они выпускают луч.

— Это же гравитационный луч. — думаю я отстраненно.

Линкор противника затягивает меня в свое нутро.

Стою, озираясь, меня окружили десять инкриптов. Впервые вижу их так близко. Пока меня не трогают, есть возможность, рассмотреть их получше.

— Может, будет шанс, рассказать полковнику.

Чувствую давление, выстраиваю ментальный блок. Они переговариваются. Не понимаю их языка. Даже странно, что они так похожи и не похожи на нас.

Навскидку, все ростом, под два с половиной метра. Два десятка черных глаз смотрят, на меня, не моргая. Нет ни белка, ни радужки, сплошная чернота. Некоторые хищно улыбаются. Зубы заостренны. Смотрят на меня плотоядно. Не знаю почему, но в голове вспыхнули исторические рассказы о племени каннибалов мамбила. На вид, они без оружия.

— Может у меня есть шанс? — я принимаю защитную стойку и жду атаки. Теперь весь десяток плотоядно ухмыляется. Видимо им нравится эта забава, но я не сдамся им так легко. Мы стоим и смотрим друг на друга. Никто не пытается сделать первый выпад.

Появляется смог луч и бьёт в меня. Я застываю, мое тело парализовано. Ко мне подходит один из инкриптов и бьет в висок ребром ладони. Сознание меркнет.

Меня приводят в чувство разрядом тока. Я бьюсь в конвульсиях, выгибаясь на стуле.

Руки и ноги, прикованы. Сквозь пелену боли, до меня доносится легкое позвякивание металлических тросов, которыми скованы мои конечности.

— Как они сняли костюм? — проносится в голове.

В этот раз, передо мной, только один инкрипт. Сейчас я в черной камере, такой же черной, как и глаза инкрипта, стоящего напротив. Его волосы, белые, как снег, создают мощный контраст, с цветом камеры. Я получаю, еще один разряд.

— Посадить бы тебя на мое место. — хриплю я ему.

Опять чувствую давление, ментальный блок пока держится. Давление усиливается.

— Что, выкусил, не можешь пробить? — смеюсь я.

Выражение его, допустим лица, не сулит ничего хорошего. Из-за спины инкрипта, появляется поднос, на нем лежат инструменты. Они жутко поблескивают в этой черной комнате.

— Сейчас начнут пытать! — с ужасом думаю я. Мне впервые так страшно.

Белоголовый, берет блестящий предмет, чем-то похожий на скальпель.

Сердце бешено бьется, отсчитывая секунды.

Меняются инструменты, я смотрю на свои изуродованные ноги, сознание начинает меркнуть. Белоголовый, не даёт мне уйти в забытье. Он знает свое дело. Я кричу и корчусь от боли.

— Когда-нибудь, все это закончится. Когда-нибудь закончитсяааа.

Пять минут передышки.

— Что тебе нужно?

В ответ тишина.

И тут до меня доходит. Он ломает мой блок. Ему нужна информация, но мой разум, для него закрыт. Белоголовый, переходит к рукам. Куски моего мяса валяются на полу. Я плачу, проклиная все на свете. В моей голове, раздается треск стекла, наконец-то я отключаюсь.

Когда прихожу в себя, вокруг все та же черная пыточная. В руках белоголового, шприц.

— Что он мне вколол?

По телу струится жидкий огонь. И вдруг, все заканчивается. Боль уходит. В этот момент, в камеру заходят двое. Белоголовый, что-то говорит им и кивает в мою сторону.

Меня волокут по слабоосвещенному коридору.

Инкрипты остановились, перед прозрачной стеной. Яркий свет помещения, бьет мне в глаза. Я жмурюсь. Перед глазами мелькают мошки. Смутно различаю силуэты внутри.

Меня заносят и кидают на пол. Осматриваюсь, какое огромное помещение.

— Да здесь полно людей!

В большинстве своем, это женщины и дети. До меня доносится вонь. Вижу две огромных светлых тары, видимо, они заменяют туалет. Я пытаюсь повернуться и лечь поудобней.

Ко мне подходит белоголовый. Он присаживается рядом и говорит.

— В течение двух дней, все заживет. Скоро увидимся!

— Он знает наш язык. Зачем же тогда это все? — устало думаю я. Сил на эмоции, не осталось.

Инкрипт, разворачивается и выходит.

В дальнем углу начинается движение. Я вижу, как в мою сторону ползет женщина лет сорока.

— Помоги мне. — говорит она кому-то за спиной.

Я закрываю глаза. В этот момент меня начинаются крутить, как детскую куклу.

— Какого черта вы творите? — шиплю я.

— Тише деточка, тише. Сейчас мы положим тебя поудобней. — мужской голос говорит успокаивающе.

Открываю глаза, на меня смотрит мужчина с окладистой черной бородкой. Вижу на нем имперскую форму гражданской авиации.

— Пилот. — проносится в голове.

Не знаю, как должен работать препарат инкриптов, но меня клонит в сон. Уже засыпая, слышу, как к нам подходят еще люди.

— Господи, совсем ребенок. — нервно шепчет кто-то.

— Как же так можно?

Голоса затихают, я засыпаю.

Я сижу в пыточной, белоголовый перебирает инструменты.

Мне ломают, ментальный блок. Со мной говорят, но я не понимаю ни слова. В голове проносятся образы. В одном из них, я узнаю корабль, который видела, когда меня затянуло лучом. Почему-то голос и корабль, сливаются в одно. Теперь я говорю с кораблем. Он пытается мне что-то объяснить. Но мои мысли плывут. Все превращается в белый шум. Белоголовый выбрал инструмент и наклоняется ко мне.

Я просыпаюсь от собственного крика. Сердце бешено бьется, никак не могу успокоить дыхание. Пытаюсь приподняться, с удивлением замечаю, что руки и ноги почти слушаются. Меня удерживают.

— Успокойся, все хорошо.

Я лежу на полу камеры. Моя голова покоится на коленях какой-то женщины.

Приглядываюсь, та самая, что просила ей помочь. Она гладит меня по голове. Пытается успокоить, что-то говорит. Я не слушаю. Вижу, только, что её глаза расширенны от ужаса. Но она делает вид, что все хорошо и ободряюще мне улыбается.

— Карл, она пришла в себя. Иди скорее сюда.

— Очнулась, ну вот и молодец. — рядом садится мужчина-пилот и глядя на меня, начинает нервно потирать руки. Видно, что ему не по себе.