Как я и сказал, они чем-то напоминали небольших лошадок. Смутно знакомых маленьких лошадок. Четыре копыта, гривы, хвосты, общее строение тела. Всё это явно указывало на понячью природу этих существ. Странности начинались после этого. Мордочки этих существ были не такими вытянутыми, как у их прообразов и чем-то даже напоминали человеческие лица, но лишь напоминали. Небольшая вытянутость всё же сохранилась, превратившись из длинной морды в небольшое и в чём-то даже приятное глазу рыльце. Непропорционально большие глаза сейчас смотрели на меня шокировано и удивлённо. Уже замеченная мною способность к осмысленной речи явно указывало на наличие высокого уровня интеллекта, ничем не уступающего человеческому. Также меня удивили конечности этих копытных - вернее, их возможность выгибаться под невообразимыми для обычных лошадей углами. Эволюция? Скорее всего... Хотя я и был несколько удивлён, что представителями новой разумной цивилизации стали какие-то 'травоядные'. Впрочем, наверняка это произошло именно из-за своевременного вмешательства одной трансцендентной сущности.
Пауза затягивалась. Я смотрел на этих маленьких лошадок и подмечал всё новые и новые детали. Лошадки не отставали и продолжали неверяще глядеть на меня. Теперь я заметил, что помимо расцветки эти пони различались ещё более кардинально. Их мордашки и строение тел отличались, как и у людей, хотя, возможно, и не так заметно. Сильные, бросающиеся в глаза различия проявлялись, когда у обычной с виду лошадки появлялись лишние детали. Например, рог на голове или пара небольших крыльев по бокам. Вот уж действительно видовое многообразие. Обычные пони, единороги, пегасы... И, я уверен, есть ещё целая куча различных видов. Стоит только приглядеться повнимательнее. К слову об этом, немного попривыкнув к внешнему виду этих существ, я заметил, что все четыре обступившие меня фигурки явно принадлежали к мужской фракции. Мощная грудная клетка, широкая и крупная морда. Ну, и, кого я обманываю, их голоса явно принадлежали мужчинам (или теперь мне стоит заметить это слово на 'жеребцам'?). Впрочем, в следующий момент меня резко перестали интересовать гендерные особенности этой понячьей расы.
Это было как озарение откуда-то свыше. Хотя почему 'как'? Какое-то странное чувство маячило на периферии сознания. Скорее всего, это была просто паранойя. Но что-то мне подсказывало, что без участия мерцающего кругляша не обошлось и тут. О чём я, собственно, говорю? Просто я внезапно осознал, почему эти лошадки с их крыльями, рогами и кислотными расцветками казались мне такими знакомыми. И осознание реальности происходящего немного выбило меня из колеи. Я был готов к тому, что трансцендентная 'сучность' нагло наеб... кххм... солгала мне и сплавила в какие-нибудь места 'дикие и отдалённые'. Я был готов к тому, что новой цивилизацией разумных существ будут какие-нибудь трёхметровые десяти-глазые ксеносы с фиолетовой чешуйчатой кожей и десятком щупалец на спине. Я был готов ко многому! Ко многому, но не к подобной правде. А в следующую секунду я лишь получил подтверждение своей теории. Серый жеребец, обладавший рогом, внезапно приблизил ко мне свою морду, а его рог засветился слабеньким беловатым сиянием. Похоже, рога этим лошадкам были даны не просто так, а для вполне определённых колдунских делишек. И этот небольшой теперь подтвердившийся факт стал последним гвоздём в крышку гроба моего восприятия мира. 'Новыми' жителями Земли, 'новой' разумной цивилизацией оказались Пони... Те самые 'Добрые Дружбомагичные Пони' из широко известного мультипликационного сериала... Впрочем, погрузиться в депрессию и размышления о тленности и несовершенности мира-бытия мне не позволили.
Посветив на меня рогом буквально пару секунд, пони-маг что-то удивлённо-утвердительно пробормотал. Но даже сейчас я смог лишь различить пару знакомых слов. Как я понял, этот 'хилер' только что удивился тому, что я жив. Хммм... Неужели в момент рождения я НАСТОЛЬКО сильно потерял сознание, что меня посчитали мёртвым? Однако этим мимолётным размышлениям также не суждено было дойти до логического завершения. Стоило единорогу произнести недопонятую мной фразу, как ко мне подлетело что-то жёлтое, лишь через секунду идентифицированное мной, как давешний пегас с полосатой гривой. Всего мгновение назад он удивлённо стоял в трёх метрах от меня, а вот теперь он крепко и бережно прижимал меня к своей груди. 'Батя, ты ли это?' - промелькнула у меня странная полушутливая мысль. От шерсти пегаса пахло свежестью, какая бывает после грозы. Он был очень тёплым, что я почувствовал даже сквозь одеяло, в которое всё ещё был завёрнут. Несколько секунд я удивлялся тому, как этот жеребец умудряется держать меня в копытах, а потом я почувствовал, как мне на голову что-то капнуло, а крупное тело пегаса единожды вздрогнуло, когда я пошевелился в одеяле. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы осознать счастье и душевное облегчение этого крылатого жеребца, всего пару минут назад думавшего, что его детёныш умер ещё до того, как успел родиться. А после этого я, наконец, познакомился со своей матерью. У неё не было рога и крыльев. Она была обычной пони. Но... Но, чёрт возьми! Это было самое красивое и милое существо, которое я когда-либо видел за теперь уже две свои жизни. Серая шёрстка, которую можно было назвать пыльно белой, и двухцветная чёрно-серая грива. Я не мог говорить за всех кобылок в этом мире, но на примере моей новой матери я мог с уверенностью утверждать, что кобылки и жеребцы явно различаются не только наличием разных половых органов. Мордочка лежащей на кровати кобылки была меньше и изящнее. На её фоне морды мужской части населения этой комнаты выглядели как-то громоздко и грубо. Так различаются изящная хрустальная туфелька и суровый русский валенок. Может быть, я немного приукрасил, но именно, что 'немного'. И так было с каждой частью тела. Кобылья фигурка была меньше, изящнее, гибче. В то время как в жеребцовых телах неизвестный создатель решил выразить все черты, отвечающие за мужественность или брутальность. Хотя... Я думаю, что мне просто повезло нарваться именно на такую разношерстную компанию. Наверняка градация морфологических различий во много раз больше и в этом мире я вполне смогу встретить и высоченного жеребца-дистрофика и кобылу, мышечной массе которой позавидуют иные бодибилдеры. Стоит только поискать понастойчивее.
За этими размышлениями я и не заметил, как перекочевал из копыт отца в объятия матери. В отличие от жёлтого пегаса, лишь пустившего скупую мужскую слезу, кобылка явно даже не старалась сдерживать своих чувств. Она крепко прижимала меня к себе, как будто боясь, что всё происходящее сон, и я в любую секунду могу исчезнуть. Из её насыщенно-зелёных глаз текли крупные слёзы радости и ничем не замутнённого счастья. Что же касается конкретно меня самого, то мне оставалось лишь пассивно исполнять свою роль новорожденного жеребёнка. У меня вновь, как и некоторое время назад, возникло чёткое и твёрдое ощущение уверенности в завтрашнем дне. Я вновь был жив. У меня были, вроде как, любящие и искренне радующиеся моему существованию родители. Передо мной открывался целый новый мир, пускай когда-то его уже и населяли мои ушедшие предки. И лишь где-то в глубине души, по соседству с радостью и эйфорией от всего происходящего притаилось какое-то странное чувство неловкости. Неловкости от столь ярко проявляемых цветными лошадками чувств. Даже давешний единорог и парочка из салатового и синего жеребцов-земнопони, бывших, по всей видимости, близкими друзьями или родственниками, позволяли себе радостно и одобрительно улыбаться и поздравлять жёлтого пегаса с таким нежданным и счастливым завершением этой ночи. И, хотя пока что я не мог ни полностью понимать речь этих цветных лошадок, ни самостоятельно говорить с ними, я всем своим видом и всеми фибрами своей души был с ними солидарен. Я был жив. Я был счастлив.
***************************
Первые два года моей жизни на новом месте пролетели быстро и достаточно скучно. По крайней мере, для меня самого. Не думаю, что Флешу и Виспер было легко, но я всеми силами старался, чтобы моё воспитание не было для них слишком обременительным. О ком я? Тандер Флеш и Шайни Виспер - мои отец и мать соответственно. Уж что что, но их имена за эти два года я запомнил точно. Хотя, признаюсь честно, первое время мне было откровенно дико слышать, как пони обращаются друг к другу. Сами же цветные лошадки, если и понимали, что дают друг другу имена, используя слова из языка ушедшей цивилизации прошлого, то ничем этого не показывали. Что же касается меня, то и я не остался обделён не менее странным имечком - Флаттер Винг. Флаттер... Винг... 'Порхающее Крылышко', мать вашу раз так! 'Порхающее', мать его, 'Крылышко'! А всё почему? А потому что у всех трёх видов пони есть свои традиции в раздаче имён. Не все им следуют, но исключения, как известно, лишь подтверждают правило. Так вот - у обычных земных пони, или просто земнопони, выбор имён был ограничен меньше всего и пообщавшись с некоторыми уникумами этого вида, вы ещё не раз удивитесь фантазии лошадок в подборе 'кличек' для собственных отпрысков. У единорогов все имена прямо-таки фонили какой-то фентезийной атмосферой и излишним изяществом. А у пегасов, коим имел честь родиться ваш покорный слуга, имена были связаны со всем, что олицетворяло небеса и полёт. А что может лучше олицетворять две эти вещи, чем 'Порхающее Крылышко'. Дословно, конечно, переводится как 'Порхающее Крыло', но именно 'Крылом' в моём случае ни разу и не пахло. Мои цыплячьи порхалки действительно были ещё очень маленькими, да ещё и родители произносили моё имя лишь с уменьшительно-ласкательными интонациями. Слишком уменьшительно-ласкательными... Флатти... Винги... Бррр! Хорошо, что хотя бы от варианта с 'Шоколадным Кексиком' удалось отвертеться. Я бы этого не пережил. А ведь 'батя' реально хотел назвать меня Чоклэт Кейком. И какая у него была 'грандиозная' причина? Моя цветовая гамма! Треклятая буланая масть. Золотистый оттенок шерсти, по крайней мере, у верхней части тела. Чёрные грива и хвост. И как вишенка на торте это окрас моих скакательных конечностей. Три четверти каждой конечности окрашены во всё тот же чёрный цвет, плавно, переливами, переходящий в золотистый цвет шкурки. Со стороны, наверняка кажется, что я одел на ноги что-то вроде плотно облегающих чёрных сапог (или что тут эти пони носят на ногах?). Эта не совсем обычная окраска и мой милый жеребячий вид заставляли каждого пони из тех, кто заходил в наш дом, хватать меня в неожиданно цепкие для маленьких лошадок объятия и затискивать моё беззащитное тельце до умопомрачения.
