После настойчивого стука выяснилось, что Бен всё же внутри и не один, коротал он время с миловидной девушкой. Переполнявшее меня желание поделиться случившимся пришлось сдержать, тем более, что непрерывно говорил Бен, и из сказанного им я понял, что меня совсем не ждали. Кроме того, как мне показалось, речь шла о решении каких-то задач по химической кинетике, что меня позабавило - уж мне-то можно было и не втирать. Пришлось невольно огорчить голубков, но девушка нашла элегантный выход, предложив моему приятелю погулять. Уж если быть совсем точным, предложено это было нам обоим, но я ожидаемо отказался, сославшись на большую усталость от непредвиденных вечерних хлопот. Наскоро умывшись и куря у раскрытого окна последнюю перед сном сигарету и при этом наблюдая за бесстрашными стрижами, рассекающими тёмное вечернее небо, я вдруг увидел на подоконнике рассыпанные листочки с формулами и вычислениями, подивился, но осознать сил не хватило - устал я действительно сильно, так что голова опустилась на подушку уже в бессознательном состоянии. Разбудил меня пришедший засветло гулёна (или репетитор?) Бен, вместе с ним мы проспали ещё часов пять, а окончательно подняла нас нагрянувшая с неожиданной проверкой комендант, но у нас было всё хорошо.

Начинался новый день, и напряжённый график нашего путешествия требовал расстаться с гостеприимным общежитием и с насыщенным историко-культурными артефактами Новгородом, тогда ещё просто Новгородом, а не Великим, как теперь. Из всего там виденного вспоминается теперь только береста под стеклом в каком-то музее, которую, как ни странно, я мог читать, и не одну, хотя датировались они веком тринадцатым, что меня удивляет до сих пор. А ещё - маленький кораблик, на котором мы в разгар летнего дня подплываем то ли к храму, то ли к палатам каменным... и всё.

Так всегда - остаётся только разбитое корыто...

февраль 2016 г.