- Конечно, не пущу! Чего придумали - на ночь их пустить в женское общежитие! - комендант произносила слова с пафосом, почти выкрикивала, словно бы пьесу на сцене играла. Мы, однако, стояли в тихом дворике облезшей трёхэтажки, образовавшей два неравных катета незавершённого прямоугольного треугольника, был третий час и жаркий день накалил и тротуары, и стены, и воздух и листву - отовсюду шли волны тепла. Зрители, разумеется, отсутствовали, а комендант была маленькой, толстенькой, эмоциональной женщиной, в платье без рукавов и с игривыми воланчиками, в химии, со вспотевшим лбом.