Тот, чуть заметно согнувшись под тяжестью, двинулся к двери. Комната опустела. Лишь выпитая бутылка на полу, грязные тарелки, зажженный свет напоминали Оксане о происшедшем.

Только сейчас она заметила, что пот покрыл все ее тело и сообразила, что не сможет заснуть даже выпив бутылку вина.

— В конце концов, никто не просил меня подглядывать, — зло проговорила сама себе женщина. — Нашла забаву… А еще считаешь себя серьезным человеком!

Она легла на кровать, окунувшись в луч яркого света фонаря. И ей было плевать, видит ее сейчас кто-нибудь через окно, глядя в одно из темных окон противоположного дома.

Дождевая прохлада не приносила успокоения.

— Какая же я дура! — сказала Оксана сама себе и опустила босые ноги на прохладный паркет пола.

Она прошла вдоль узкой полоски света и приоткрыла дверь в коридор. Она всегда боялась оставаться дома одна. Это пошло издавна, еще с самого детства. Почему-то всегда тихая квартира, когда Оксана оставалась одна, наполнялась странными звуками, щелчками. И тогда ей начинало казаться, что кто-то прячется в ней. Еще в детстве в таких случаях Оксана брала длинную лыжную палку, открывала платяной шкаф и начинала проверять, не спрятался ли кто за одеждой. Она и сама не могла бы сказать, что сделает, если вдруг из шкафа на нее выскочит страшный человек.

Вот и теперь ее сердце сжалось от страха. Ей показалось, что она осталась одна во всем мире. Нужен был хоть какой-то осмысленный звук. Нужно было хоть что-то делать, чтобы успокоиться.

Женщина прошла к ванной, включила свет сразу на всех трех выключателях, распахнула дверь в туалет, на кухню и в ванную. Загудела вода, поднялся над еще холодной низкой ванной пар. Женщина даже не стала закрывать дверь и встала под струи. Горячая вода успокаивала ее, приводила в порядок мысли. Душистый шампунь вспенился, покрывая плечи Оксаны белыми как снег хлопьями. Ее длинные светлые волосы, никогда не знавшие красителя, упруго сопротивлялись пальцам.

Оксана посмотрела на свое отражение в зеркале и засмеялась. Она слепила из волос и пены у себя на голове дьявольские рожки и сунула голову под душ. Ее кожа уже скрипела от чистоты, но она упрямо намыливалась в четвертый раз.

И тут из кухни раздался телефонный звонок — длинный и настойчивый междугородный зуммер.

— Черт! — вырвалась у Оксаны и, закрутив кран, она выбралась из ванны.

Вода стекала с ее обнаженного тела на кафельный пол, тапочки сразу же стали мокрыми. Она даже не набросила на плечи полотенце, боясь, что телефон смолкнет, прежде чем она успеет подойти к нему, и бросилась на кухню. Трубка чуть не выскользнула из мокрых рук.

— Алло! — крикнула Оксана, прижимая ее к щеке влажным плечом.

— Привет, Оксана! — раздался неожиданно близкий, отчетливо слышимый голос Виктора.

— Привет, — коротко ответила женщина.

— Я тебя не разбудил?

Ей захотелось рассказать мужу о том, как он вытащил ее из ванны, сказать, что она стоит мокрая на сквозняке и вода капает с ее невытертых волос прямо на кухонный стол.

Но вместо этого она произнесла:

— Ты же знаешь, я никогда не ложусь спать рано.

— Ты работала?

— Нет, отдыхала.

— В общем-то, я звоню просто так, чтобы узнать, как идут у тебя дела.

— Ты еще об этом не спросил у меня.

— Ну, и как идут у тебя дела?

— Без тебя хорошо, — засмеявшись, ответила Оксана.

— А со мной бы они шли плохо?

— Не знаю, во всяком случае, времени для работы у меня было бы меньше.

— А вот у меня дела идут отлично. Думаю, на этой партии продовольствия мы сможем хорошо подняться.

— «Мы» — это кто? — поинтересовалась женщина.

— Ну как же, наша компания «Эльдорадо».

— Твоя компания, — уточнила Оксана.

— Ну-ну, дорогая, деньги у нас все равно общие.

Оксана прислушалась к шумовому фону в трубке. Ее муж явно находился где-то не один. Звучала далекая музыка.

И тут ей показалось, что она слышит еще одно, чужое дыхание в трубке. Женщина затаилась, вслушиваясь в этот тревожный звук. Да, сомнения быть не могло, кто-то совсем рядом возбужденно дышал.

— Ты один? — спросила Оксана.

И Виктор тут же почувствовал тревогу в ее голосе.

— А почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто так.

— Нет, не один. Я звоню из холла гостиницы.

— А почему ты позвонил не из номера?

— Потом были бы сложности с оплатой.

— Но ты же еще не собираешься уезжать?

— Да, я приеду послезавтра.

Оксана чувствовала, кто-то мешает говорить ее мужу. Она смотрела на телефонную трубку у своего лица, как завороженная. Ей хотелось проникнуть взглядом по телефонным проводам за полторы тысячи километров, чтобы увидеть, кто же там с ее мужем. Воображение уже рисовало типичную, как ей казалось, сцену: Виктор лежит в постели, а рядом женщина. Он закрывает от нее телефонную трубку, грозит пальцем. А та, встав на колени, беззвучно смеется и, схватив руку Виктора, прижимает ее к своей груди.

«Скажи, скажи, — беззвучно уговаривала себя Оксана, — скажи ты ему об этом! Пусть рассеет твои сомнения!»

Но вместо этого женщина произнесла:

— Так ты будешь послезавтра?

— Конечно, я же сказал тебе уже об этом.

— А ты не мог бы приехать раньше?

— Билеты уже взяты.

— Надеюсь, тебе там весело, — не скрывая своего раздражения, ответила Оксана.

— Я бы предпочел быть в Москве рядом с тобой, чем скучать в гостиничном номере.

— Ну что ж, надеюсь, все будет хорошо, — холодно произнесла Оксана.

— Ты не рада моему звонку?

— Извини, я только что из ванной, стою мокрая на сквозняке, — пожаловалась женщина.

— Тогда не буду тебя задерживать.

В голосе Виктора послышалось облегчение. Ему и самому нелегко было продолжать этот разговор.

В трубке послышались короткие гудки. Оксана положила ее на рычаги аппарата.

Она стояла еще окончательно не придя в себя.

«Уж слишком вкрадчив был у него голос, — думала женщина, — так обычно говорят, когда изменяют. Хотят задобрить… И к чему был этот идиотский звонок в полночь? Это тоже явное чувство вины или желание поставить на место зарвавшуюся любовницу, или напомнить ей о том, что у тебя есть человек, который ближе и о котором ты должен заботиться. Как бы я поступила на его месте?» — подумала Оксана.

Но самое странное, как она ни старалась, не смогла представить себя в постели с чужим мужчиной. Конечно же, за время ее замужества случалась пара измен, но, как любила говорить Оксана, это были неосознанные измены, заранее она их не планировала.

Первый раз это произошло, когда они праздновали Новый год у их общего друга, одноклассника Оксаны Вадима Константиновича Скобелева. Самое странное, что Оксана, привыкшая называть его Вадим, в последний год стала обращаться к нему не иначе, как по имени-отчеству. Став банкиром, Вадим приобрел слишком внушительный вид, и одного имени для определения столь важного человека явно не хватало.

Все произошло до глупого просто. Кто-то предложил во втором часу ночи отправиться гулять на улицу. Оксана, до этого слегка простывшая, отказалась, и ее оставили, как выразился хозяин, сторожить дом. Она сидела возле экрана телевизора и не спеша допивала шампанское. Она дата себе зарок, что не нальет ни капли до того, как вернутся с улицы гости.

И вдруг она услышала, как в спальне кто-то поднимается с кровати. Она даже не испугалась, а насторожилась. В комнату вошел один из гостей, чьего имени она даже не запомнила — какой-то питерский компаньон хозяина квартиры. Он явно был пьян, но не настолько, чтобы стать безобразным. Ни слова не говоря, он подошел к Оксане, опустился перед ней на колени, простер к ней руки.

— Прости, но я должен, — только и сказал он.

Оксана негромко взвизгнула и поджала ноги, забившись в угол выдвинутого на середину комнаты дивана. Мужчина поймал ее за руки, крепко сжал их и принялся целовать запястья.

— Это же чудесно, — шептал он, — мы остались одни, никто не придет. Просто грешно не использовать такой шанс.