Подумав так, он попросил у родителей разрешения вступить в монашество, и те дали свое позволение.

Распрощавшись с отцом и матерью, сел Ланбогон на золотого слона и прибыл в рощу Джетавана. Подойдя к Победоносному, он коснулся головой его стопы и подробно рассказал о том, что с ним случилось.

– Приди во благе! – произнес Победоносный. И тут же волосы на лице и голове Ланбогона сами собой сбрились, и он стал монахом. Победоносный должным образом наставил его в Учении о четырех благородных истинах, благодаря чему Ланбогон обрел архатство.

Где бы ни находился монах Ланбогон вместе со своими товарищами, другими монахами, всегда поблизости был и золотой слон. Тогда все жители Шравасти начали собираться, чтобы посмотреть на золотого слона, и производили такой шум и там, что мешали йогической практике [монахов]. Монахи пожаловались Победоносному, и тот сказал Ланбогону такие слова:

– Много людей собирается, чтобы посмотреть на твоего слона, нарушая этим уединение [монахов]. Поэтому поскорее избавься [от слона].

– Да я и сам, в монашество вступив, думал от него избавиться, да никак не выходит, – отвечал Ланбогон.

– А ты трижды скажи слону такие слова: «Сансарическое бытие для меня окончилось, ты мне больше не нужен!» – и слон исчезнет, – наставил Победоносный Ланбогона.

В соответствии с наставлением Победоносного Ланбогон трижды сказал слону: «Ты мне не нужен», и золотой слон погрузился в землю.

Удивленные монахи спросили Победоносного:

– Что за добрый корень на поле благих заслуг посадил в прежнем рождении монах Ланбогон, если вызрел такой плод?

И поведал Победоносный Ананде и другим монахам следующее.

– Каждый человек, кто бы ни был, – сказал Победоносный, – если посеет немного добрых семян на поле благой заслуги трех драгоценностей, обретет безмерный плод.

Давным-давно, во времена, когда в мир явился будда Кашьяпа, человеческий век длился двадцать тысяч лет. Тот будда сотворил благо живым существам, а когда ушел в нирвану, то над его мощами соорудили множество ступ.

Среди этих ступ была одна, посвященная слону, на котором ехал бодхисаттва, спускаясь с неба Тушита, чтобы войти в чрево матери[112]. Со временем изображение слона немного разрушилось. Один человек, пришедший поклониться ступе, увидав, что изображение слона немного разрушено, подумал: «Я починю это разрушившееся изображение ездового животного бодхисаттвы». Подумав так, он приготовил глину и обмазал поврежденные места, произнеся при этом такое моление: «В грядущие времена [рождения] да буду я постоянно высокороден, знатен и несметно богат!»

И тот человек после смерти возродился в высокой сфере богов. Когда время пребывания божеством истекало, он рождался в мире людей неизменно высокородным, знатным, богатым, прекрасной наружности, а золотой слон был постоянно его хранителем.

– Ананда, – сказал в конце Победоносный, – человек, который в той жизни, в то время, починил слона, – это и есть нынешний Ланбогон. За то, что он починил слона, всегда пользовался великим богатством в мире богов и людей. За то, что чтил три драгоценности, встретившись со мной, он удалился из мира в мое Учение, отчего скверна его мыслей полностью отринулась, и он стал архатом.

Достопочтенный Ананда и многочисленные окружающие, выслушав поучение Победоносного, постигли его суть, отчего некоторые обрели плод вступления, одно возвращение, невозвращение и архатство. Некоторые породили помысел о наивысшем духовном совершенстве и стали пребывать на стадии анагаминов.

И многочисленные окружающие безмерно радовались рассказанному Победоносным.

Так было однажды услышано мною. Победоносный пребывал в Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. Как-то раз Победоносный, взяв с собой Ананду в качестве прислужника, отправился за подаянием. Случилось так, что на одеянии Победоносного оказалась небольшая дырочка. И она тоже послужила делу обращения живых существ.

Когда Победоносный вернулся после сбора подаяния, к нему явился один брахман. Поклонившись Победоносному и озирая его блистательную внешность, брахман заметил небольшую дырочку на одежде Победоносного и решил подарить ему [материю на заплату]. Дома он отрезал лоскут от белой хлопчатобумажной ткани и поднес его Победоносному со словами: «Залатай свою одежду этим лоскутом ткани».

Победоносный в милосердии своем принял дар, чем очень обрадовал брахмана. Затем Победоносный в милосердии своем произнес такое пророчество.

– Брахман, – сказал он, – в будущие времена, спустя сто неизмеримых калп, ты станешь буддой под именем «Замечательный провидец» и в полной мере обретешь десять трансцендентных способностей.

Выслушав это пророчество, ушел брахман, преисполнившись радости.

Тогда знатный глава купцов и его домочадцы, жившие в той местности, подумали следующее: «С какой это стати Победоносный за столь маленький дар жалует такое великое вознаграждение?» И, подумав так, все они изготовили из белой хлопчатобумажной ткани различные одеяния для Татхагаты и поднесли их Будде.

Ананда опросил тут Победоносного:

– Что за благой корень взрастил Победоносный в прежнем рождении, если все одарили его множеством одеяний?

– Хорошенько слушай и запоминай, – отвечал Ананде Победоносный, – а я тебе расскажу.

Давным-давно, бесчисленное количество калп тому назад, явился в мир будда Випашьин и пребывал в окружении девяноста тысяч монахов. Царя того «времени звали Банду. Его главный советник пригласил будду с монашеской общиной на трехмесячное угощение. Победоносный принял это приглашение, и главный советник, вернувшись домой, приготовил все необходимое.

Тем временем царь также решил пригласить на угощение будду Випашьина с его общиной. Он отправился к нему и, прибыв, произнес такие слова:

– Прошу пожаловать будду с благородной монашеской общиной на протяжении трех месяцев принимать мои подношения.

На это Победоносный сказал царю:

– Поскольку меня ранее пригласил великий советник, то сначала пойду к нему. Ведь в силу святого Учения великое существо не должно нарушать обещания, данного ранее.

Вернувшись во дворец, царь сказал своему советнику:

– В этой стране нет никого выше меня. Победоносный в моей стране пребывает. Я решил совершить ему подношение и пригласил к себе. Однако ты пригласил его ранее. Ты обожди, сначала я приму [будду], а затем примешь ты!

– О государь! – ответил советник царю. – Ты волен по своему усмотрению располагать моим телом и жизнью, и Татхагата здесь постоянно пребывает, так что царская страна неизменно благоденствует и мор не случается в ней. Конечно, я немного обожду [принимать будду].

«Все же так не годится», – подумал царь и сказал:

– Мы оба по очереди через день будем принимать [будду]-

Так они и сделали. Один день принимал царь, один день

принимал советник, и желание обоих [принять будду] было исполнено.

По этому поводу великий советник поднес Татхагате комплект духовного одеяния и подарил также каждому монаху девяностотысячной общины по куску материи на монашеское платье.

– Ананда, – закончил Победоносный, – великий советник того времени, который приготовил монашеские одеяния и поднес их будде с общиной, был не кто иной, как я ныне. Этим я для своих последующих рождений благую заслугу сотворил, в результате чего беспечально наслаждался во всех рождениях ее неисчерпаемым плодом.

Ананда и многочисленные окружающие, выслушав сказанное Победоносным, прониклись усердием к делу творения благой заслуга и безмерно радовались его словам.

Так было однажды услышано мною. Победоносный пребывал в Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. В то время монахи вернулись с летней аскезы, пришли к Победоносному, поклонились ему и осведомились о его здоровье.