-Бась, что она к нам вдруг прицепилась?

-Не знаю, Стась! Я бы к Лешему в гости сходила, хороший он мужик, хоть и смурной, только её больше видеть не хочу.

-А ты заметь, она зовёт нас в гости когда Лешего дома нет.

-Нечисто здесь что-то.

-Вот и я думаю - нечисто.

Кикиморы гостьям обрадовались:

-О, так мы и знали, что вам лягушачью икру попробовать захочется!

-Страсть как захочется! А ты, Баська, меня в бок не пихай, мне и впрямь любопытно, какова она на вкус, икра лягушачья!

-Ладно, подружки дорогие, будет вам как-нибудь и такое угощение, а пока, выбирайте - чай пьём да беседу ведём, или по болоту скачем?

-Конечно по болоту.

-А мы не провалимся?

-Это с нами-то?- И Кикиморы, подхватив Басю со Стасей, вмиг оказались на заснеженном болоте.

-Что, наша перина побольше Хозяйкиной будет?

И пошли вчетвером с визгом и хохотом перелетать с одной пружинящей под ногами кочки на другую.

-Глянь-ка, - смех разом оборвался, разъяренные Кикиморы зависли в воздухе и глаза у них зелёным огнём полыхнули - опять она нам вешки порушила!

И впрямь, на снегу тут и там валялись выдернутые и поломанные жерди.

-Или она решила, что мы сдачи дать не сумеем? Так мы и сдачи дадим и довеску добавим!

-Дорвётся она у меня, ой дорвётся - так синяками изрисую, никакой Леший не защитит!

-Кто "она"-то? Поймали вы, кто на вашем болоте всё портит да ломает?

-Поймать не поймали, а кто нам гадости исподтишка творит, сообразить сумели.

Кикиморы наконец-то чуть успокоились и опустились на землю.

-Есть тут одна такая - пани Заболотная, а попросту - Унылая Болотница. Уж таким милым прозвищем её учёные люди назвали.

-И кто она такая, эта унылая пани?

-Пани Ядвига-то?

-Пани Ядвига? - так мы ж её знаем, она нам уже дважда на дороге попадалась.

-К себе звала.

-В подруги набивалась.

-Вы с ней, девочки поосторожней - умеет она морок навести, и не захочешь, а поверишь.

-Явилась она в наши края года три назад - такая вся из себя беззащитная, судьбой и людьми обиженная.

-Вот-вот, беззащитная как трава повилика - то к одному притулится, то о другого обовьётся: -Ах, я такая слабая, мне так нужна помощь.

-И кинулись все ей помогать - кто накормит, кто напоит, а пан Леший под крышей своей уголок дал.

И стал бледный цветочек-повилика корешки пускать и вверх тянуться.

-А заодно всё крепче и крепче вокруг своей опоры обвиваться.

-Стала пани Заболотная слухи всякие распускать, а особенно про тех, кто ей поперёк дороги встал.

-Ну а больше других дорогу ей Матушка-Метелица заступала.

-Почему?

-А потому! Потому что любили друг друга Леший и Метелица. Так сильно любили, что признаться не смели.

-А Болотнице нашей пан Леший приглянулся - нет о любви и речи тут никакой, зато Леший в наших краях - фигура видная. Вы не глядите, что он в плечах неширок, тут по нему столько русалок да луговых плясуний слёзы проливало - начнёшь считать, со счёту собьешься. Престижно такого кавалера заиметь. Ну, и Поляна Заветная - чем не лакомый кусочек.

-И стала пани Ядвига ему про Матушку-Метелицу всякие гадости говорить.

-И он поверил!

-Да грош ему цена, коли поверил!

-Вы, девочки не кипятитесь, вы слушайте. Она ведь не просто говорила, она туман ядовитый в душу напускала. Тут и не хочешь верить, а верится.

-Уж что она ему пела, никто не знает, только стал он худеть да чахнуть да Матушки-Метелицы сторониться.

-А потом и вовсе словно возненавидел - и имени её при нём произнести было нельзя.

-Так и прибрала пани Заболотная его к рукам.

-Дом его вы видели?

-Видели - хибара-хибарой, у нас свиньи лучше живут.

-А ведь был терем в два венца, не хуже того, в котором вы сейчас живёте.

-У Лешего дом - как часть его души. Что с душой творится, то и с домом.

-Ну, а каково Матушке-Метелице, вы и сами видели.

-А как же ему глаза раскрыть? Неужели не пытался никто?

-Пытались, как не пытаться, да толку нет. Ведь подобный морок сродни колдовству, а против колдовства, не зная как подступиться, лучше не соваться, только хуже сделаешь.

-Вот и замела теперь Хозяйка все пути-дороги к Поляне. И зима вокруг её терема летом смениться не может.

-А Леший совсем бирюком стал, ходит по лесу как слепой, на деревья натыкается. Будто вынули из него что.

-И никак им помочь нельзя? Неужели никто выхода подсказать не может?

-Не знаем... Может, Сову спросить? Она здесь в лесу всех мудрее.

-Так пойдёмте к сове!

-Какое "к Сове", вам уже возвращаться пора. А вот на той неделе...

-Хорошо, значит, на той неделе сразу к Сове идём.

-А вешки-то она зачем выдёргивает?

-Вешки... Это она хочет у нас наше болото оттягать.

-Выжить нас пытается.

-Мол, болото это - её законная вотчина, наследная, отцом-матерью завещаная, а мы его у бедной-несчастной отняли, словно кусок изо рта.

-Хуже всего, что верят ей многие. Кто раньше другом-приятелем звался, чай здесь за столом пил, пирогами угощался, вдруг косо глядеть стал, с ним поздороваешься, а он нос воротит, словно и не знал никогда.

-Обидно!..

-А того эти дурни не понимают, что если уйдём мы отсюда, пропадёт болото.

-Чем кикиморы от болотниц отличаются, знаете?

-Откуда?

-Мы, кикиморы, болото своё холим да лелеем, тропки тропим, мостки наводим, огоньками летучими дорогу освещаем, чтобы беды никакой не допустить.

-А болотницам грязь да запустение по душе. Они ключи подземные тиной забивают, вешки рушат, камыш сушат, огоньками прохожих в трясину заманивают.

-Вот и об этом надо бы с Вашей Совой поговорить.

Потянулись дальше дни за днями. Как-то сама Матушка-Метелица с девчатами о доме разговор завела:

-Не знаю, что и думать, не открывается для вас дорога. Уж чего я только не делала, словно кто её на ключ замкнул. Будто какое дело вас здесь держит. А какое дело у вас здесь может быть? - Перину взбивать?

Скучно вам небось здесь в лесу.

-Да нет, некогда нам скучать.

-Чем скучать, мы лучше пироги затеем.

-И вправду, давайте-ка пирогов испечём. А то я их уж три года не пекла, позабыла как это делается.

-Что так?

-А не для кого. Ладно, не важно это. Вы с чем любите - с малиной или с грибами?

-С чем не жалко, нам любые хороши.

-Значит и тех наготовим и этих.

Налепили они пирогов, поставили в печь. Хозяйка и шутила с девочками и смеялась, и вдруг, как накатило что, сорвала фартук: -Зря я такую прорву печива затеяла, кому это надо? - разве кабанам под ёлку! - И снова к окну, свистнула в три пальца, а за окном уже белые кони копытом бьют. Матушка-Метелица даже шубы накинуть не успела, пошла метаться над Верхнем миром вьюгой бешеной.

В другой раз вечером достала Матушка-Метелица пяльца, достала корзину с нитками, достала шаль шёлковую, по подолу каймой вышитую. А узор тот то льдистым серебром отливал, то вдруг расцветал всеми красками летнего луга. Воткнула она иглу в ткань, слелала пару стежков, и вдруг всё скомкала да прочь отбросила, - Что вдруг я про руколделие это вспомнила, кого ради мне в этой шали красоваться?!

-Ну, Бась, поняла ты, что за дело нас здесь держит?

-Как не понять. Надо к Сове идти.

-Матушка-Метелица, а Матушка-Метелица!

-Ну что вам ещё?

-А можно мы опять к подружкам в гости сходим?

-Ну сходите, коли ног не жалко. Можете даже денёк-другой у них погостить, а то вы мне уже всю перину до дыр проскакали.

Только по болоту без нужды не бродите, оно, конечно, присмотренное, обихоженное, а всё-таки...

Теперь уже и без волшебного уголька не сбились бы Баська со Стаськой с дороги, только, решили девчата, скучно ему будет в тёмном кармане валяться, пусть тоже по снегу побегает. На подходе к болоту зашипел уголёк, словно кот рассерженный, раскалился - вот-вот огнём полыхнёт, и тут снова заклубился в стороне от тропы сизый туман, остановились девочки, подождали пару минут кулаки сжав, но никакая пани Ядвига на этот раз к ним не вышла. Только дохнуло с той стороны чем-то душным да приторным и рассеялось на ветру.