Леший вздохнул и нехотя отправился выволакивать сундук.
А девочки подхватили одёжку, завернули черничный пирог в сорванный рядышком лопушок и потопали невесть куда, в болото к кикиморам.
Тропинка сначала бежала через поляну, потом свернула в лесок и закружила меж сосёнок и берёз. Лес густел, лес темнел. Потянуло холодом. Глянь - а лето вдруг кончилось, как отрезало - за спиной трава зеленеет, комары звенят, а впереди, куда ни глянь, - всё снегом укрыто, лишь вьётся меж сугробов упрямая дорожка. А у самой границы берёза поваленная лежит, будто белая скамеечка, так и просит присесть-отдохнуть да подумать хорошенько, прежде чем снова в путь пускаться.
Сёстры переглянулись:
-Посидим? Перекусим?
-Ага, пирог пахнет- мочи нет!
-И пить до смерти хочется!
И они, разломив пирог, впились в него зубами.
-А баклага-то полным-полна, словно мы из неё и не пили.
-Волшебство! Ну что, Бась, потопали?
-Потопали! А Леший-то прав, хорошо здесь, интересно.
-А домой всё равно надо.
-Да я что, не понимаю? Только ведь всё-равно интересно!
Сёстры вновь обрядились в шубки да сапожки, Бася сунула баклажку в широкий карман. Непокрытые головы стало прихватывать морозцем, ноги без чулок стекленели от холода, покраснели носы, побелели уши, а дорожке всё конца нет, и ни души вокруг, только слышно, как где-то стрекочет сорока.
И страшно вдруг стало девочкам - куда они идут? Зачем? Что вдруг несёт их аж в болото, к кикиморам. Не лучше ли назад повернуть?
Оглянулись, а обратную дорожку снегом успело завалить. Да и впереди она незаметна почти - только жерди длинные тряпочками обвязанные над снегом торчат да дощечки с сугроба на сугроб перекинуты.
Делать нечего, ступила Стася на дощечку, а та льдом поросла, нога на ней скользит, внизу из-под снега чёрная вода хлюпает.
-Ой, мамочка! - Стаська отдёрнула ногу. - Нет, Бась, ты как хочешь, а я дальше на пойду!
-Стась, так это же и есть болото! Вон - сухой камыш стеной стоит и туман белый клубится. - Как есть болото.
Едва она это сказала, туман стал редеть, пока совсем не развеялся, и девочки увидели круглый домик, больше всего похожий на птичье гнездо. Над домиком крыша камышом стелена, над крышей труба торчит, над трубой дымок вьётся.
-Вот в этом домике небось кикиморы-то и живут.
-Покличем их?
-Погоди чуток. Боязно мне что-то. Кто они такие - эти кикиморы? Может и не люди вовсе, а головешки ходячие? Может, и взглянуть-то на них страшно, не то что просить о чём?
-Уж какие ни есть, а нам без них домой не попасть. Да и с болота не выбраться.
-Ладно, раз другого выхода нет - давай кикимор звать.
-Только ты за меня крепко держись!
-И ты за меня!
-Тётеньки Кикиморы!
-Пани Кикиморы, отзовитесь!
Но сколько они ни кричали, двери домика так и не отворились.
-Стась, что-то я замерзать начинаю, давай попрыгаем что-ли или подерёмся?
-Давай, а то мысли дурацкие в голову лезут.
И тут кто-то невидимый как хватанёт Баську за ухо: -Эй, как там тебя звать-то? - кто ж зимой с босой головой по лесу гуляет? У тебя ухо правое совсем побелело, того-гляди отвалится! - И ну несчастное ухо снегом тереть.
Баська аж взвыла: - Э-э, нельзя-ли полегче!
Ухо тотчас отпустили. По болоту то-ли звон, то-ли тихий смех прокатился, глянь, а рядышком девица стоит, снежком поигрывает. Платье на ней зелёное, словно их мха болотного соткано, волосы длинные зеленью отливают, глаза зелёные кошачьи, а в глазах усмешка , будто задала девица вопрос каверзный, а теперь ответа ждёт. А на соседней кочке ещё одна объявилась, от первой не отличишь.
-Ну, кто тут кричал-надрывался, тётенек звал? Вот они - тётеньки, мы и есть.
Баська со Стаськой переглянулись - значит, вот они какие, кикиморы. Красавицами их конечно трудно назвать - носы чуть длинноваты, волосы чуть зеленоваты, но ведь и не уродины - ни клыков у них, ни рогов, ни бородавок.
-Ну что, так и будем на болотной кочке светские разговоры вести, или в дом пойдём?
-В дом! - осмелела Баська.
-В дом! - согласилась Стаська. - Только дорожки у вас больно скользкие, как бы на них не навернуться!
-Может, барышням в тине измазаться неохота, в воду упасть боязно?
-Ну, кому боязно, того мы на верёвке не тянем.
-Ничего нам не боязно, промокнем так промокнем, у печи отогреемся!
-О, родная речь слышится!
-Свои девки!
Первая Кикимора хлопнула в ладоши и побежала через болото сухая дощатая дорожка с витыми перильцами.
-Ну, милости прошу до нашего шалашу!
Девочки осторожно ступили на кленовые досочки - те держали крепко, ничего под ногами не скользило, не хлюпало.
Плетёная дверца сама собой растворилась. В плетёном домике было сухо и тепло, потрескивали дрова в белёной печке, вдоль стен на длинных верёвках висели пучки трав, снизки пиявок и жуков.
-Ну, девицы-красавицы, раздевайтесь-разувайтесь, да за стол усаживайтесь
-А мы будем вас угощать да расспрашивать - откуда вы такие к нам пожаловали?
-Сверху мы пожаловали.
-В колодец свалились.
-А теперь домой не знаем как попасть!
-Не реви, Баська!
-Не шмургай носом, Стаська.
-Так, понятно. Ну а мы здесь с какого боку?
-Мы наверх дороги не знаем.
-Дяденька Леший сказал...
-Ух ты, у Лешего племяшки объявились.
-Не смущай гостей, трещётка! Так что там дяденька Леший сказал?
-Что вы нам растолкуете как к Матушке-Метелице попасть, а уж она поможет дорогу домой отыскать.
-Если захочет - с какой ноги Хозяйка встанет, никто не угадает.
-А сам он, значит, к ней уже и дорогу забыл?
-Ладно, что на пустой желудок разговоры разговаривать.
-Да мы не голодны.
-Не голодны, так нам больше достанется. Ну, сеструха, чем гостей угощать будем?
-Может, икрой лягушачьей?
-Может, языками гадючьими?
-Блинами из тины болотной?
Две пары зелёных глаз с насмешкой глядели на Басю со Стасей.
-А и будем мы есть икру лягушачью, и тину болотную будем, лишь бы домой попасть!
-Что я говорила - свои люди! Ставь подруга, на стол чай брусничный, варенье земляничное. Думаю, карп в сметане да рыжики солёные не хуже икры лягушачьей?
-Не хуже.
-А как насчёт плюшек-маковушек на липовом меду.
-Кто же от маковушек откажется?!
-А Вы нам дорогу к Матушке-Метелице покажете?
-Покажем, даже проводим чуток, да только уж не сегодня. Сегодня вам в нашей хибаре заночевать придётся.
-А может, мы тогда без чаю и маковушек сразу пойдём?
-Идите, если вы такие отчаянные!
-Вы, девицы, в окошко-то гляньте.
Девочки и глянули - а там небо с землёй перемешалось, бела света не видать.
-Лютует Хозяйка. Вьюгой метёт, волчицей воет. Тут ей лучше под руку не попадаться. Вот погодите, отойдёт она, поостынет, тогда и в путь-дорогу отправитесь. Да что там, мы вам сами до её порога тропочку протопчем.
Давайте-ка лампу затеплим, а то темно стало.
-Тётеньки Кикиморы, а как вас зовут?
-А так и зовут - Кикиморы.
-Обеих одинаково?
-А что зря мудрить? Нас различи, попробуй.
-Мы и сами порой путаемся, кто есть кто.
-Одинаковые-то одинаковые, только я старшая, ты меня слушаться должна!
-Зато я младшая, ты должна мне уступать!
И Кикиморы рассмеялись этим словам, словно привычной шутке.
Та, что назвалась старшей, поставила на стол керосиновую лампу, чиркнула спичкой. Стеклянный колпак зелёного, какого-то словно бы пузырчатого стекла, вобрал мягкий свет и тотчас, откуда ни возьмись, потянулись к нему комарики да мотыльки, закружили, замелькали, заплясали свой вечный танец.
-Ой, откуда вдруг мотыльки зимой?
-Так они у нас в тепле с осени толкутся - пока светло, не показываются, а стоит лампу зажечь - тут как тут.
