По окончании учёбы в университете Ярослав два года работал где придётся, нигде подолгу не задерживаясь. Хотелось трудиться по специальности, но пока ничего не получалось. Личная жизнь тоже не клеилась. У девушек он не пользовался популярностью. Отработав очередную ночную смену в качестве медбрата, он просто валился с ног от усталости. Соседи за стенкой снимаемой им квартиры ругались днём и ночью. Их крики порой мешали заснуть. Вот и опять они о чём-то горячо спорили, перекрикивая друг друга, но Ярославу было всё равно. Их ругань не помешала ему сейчас заснуть. Провалившись в спасительное забытье, он почувствовал, как все тяготы и невзгоды повседневной жизни отступают. Его душа парила в свободном пространстве, давая необходимый покой. Не зря говорят, что покой нам только снится. Неожиданно пустота сменилась картинкой из жизни (реальной жизни). Вот комната, где он сейчас спит. Ярослав видит себя спящим, видел как бы сверху. Как будто душа наблюдала за бренным телом. По стене проползла тень огромных размеров. Оставалось неясным, что именно отбрасывало её на стену. Тень была огромной, больше любого предмета в комнате, больше в несколько раз. На мгновение тень оторвалась от стены и нависла над его телом. Ещё секунда, и она просочилась внутрь его, вползая через спину, ноги, уши и даже нос. Теперь от неё не осталось и следа. Она спряталась в теле (в его теле!). Душе захотелось кричать от страха, её место заняло существо из другого, неведомого мира. Душа такая маленькая, хрупкая, а тень таких размеров. Куда с такой тягаться? Выше головы не прыгнешь. Тем временем далёким эхом по комнате прогремел загробный, внушающий ужас, голос:

– Тебя позовут, и ты пойдёшь. У каждого своя миссия, и ты выполнишь ту, которая тебе предначертана свыше.

И снова пустота, покой, забвение. Всё то, к чему стремилась душа.

Ярослав проснулся от телефонного звонка. Звонил студенческий друг, с которым вместе выпускались. Он не верил своим ушам. Для него нашлась работа по специальности. Сбывались его надежды, вот так, одним взмахом. Наступает светлая полоса в его жизни. Ярослава приглашают в частную клинику, что находится в другом городе. Значит, новая жизнь, новые перспективы, новые возможности. От счастья он готов был расцеловать телефонную трубку и того, кто разговаривал с ним на другом конце.

– Яр, ты меня слышишь? – поинтересовался собеседник.

– А? Что? Конечно слышу, извини, немного замечтался.

– Я перед ним распинаюсь, а он витает в облаках, – притворно обиделся приятель.

– Извини, о чём ты говорил? – спросил Ярослав.

– Говорил, что городок так себе. Пожалуй, единственным, чем он прославился, так это серийным убийцей. Представляешь, тридцать одну бабу ножом заколол. Это только доказанных, а так, наверное, больше было.

«Тоже мне, рекордсмен нашёлся. Я его обгоню», – произнёс внутренний голос. В висках застучало, и вернулась боль. На время он о ней забыл, но вот она снова дала о себе знать. Проклятая зараза не отступила, просто затаилась на время.

– Яр, ты что, плохо себя чувствуешь? Дышишь как-то странно. Как будто бежал от кого, – раздался озабоченный голос друга.

– Всё в порядке. Когда мне приехать?

Большой охотничий нож висел у него на боку. Лицо потело под хоккейной маской. Разыгрывался очередной приступ головной боли. Джейсон сделал глубокий вдох, а боль тем временем усиливалась. Непонятно, куда подевалась неведомая сила, сдерживающая в рамках эти мучения. Когда-нибудь недуг обязательно пройдёт, нужно только потерпеть. Чужие страхи, мучения, смерть – вот его лекарства. И он их добудет, столько, сколько надо. Нет, он не отступит. Другие будут умирать, а он останется жить.

«Чёрт, когда же они закончат», – подумал Джейсон, всматриваясь в круг света, исходящий от фар автомобиля. Молодой человек занимался любовью с девушкой прямо на траве. В неясном свете виделась голая спина парня. Джейсон, укрывшись в тени между двух деревьев, наблюдал за ними, не отводя глаз.

«Он убивал замужних женщин, а я буду всех подряд. Мои убийства будут разнообразными, а не однотипными, как у него», – злорадно подумал человек в маске.

Тем временем боль начала исчезать, и через несколько секунд от неё ничего не осталось.

«Я всегда хотел этого, но у меня не было времени», – раздался внутренний голос.

Джейсона не удивило его появление, он ждал его гораздо раньше. У них завязался внутренний разговор.

– Ты и есть «Охотник»? – Джейсон задал вопрос, на который, впрочем, уже знал ответ.

«Будешь истязать их всех, мужчин, женщин, детей. Именно так, как я захочу».

– А если я не захочу? – поинтересовалось сознание Джейсона.

«У тебя нет выбора», – таким был ответ. Затем взрыв боли. Захотелось крикнуть от нахлынувшего удара, но он стерпел.

Парочка закончила свои занятия. Они стали наспех одеваться. Парень, прыгая на одной ноге, пытался угодить в неодетую штанину. Молодые люди уже хотели занять места в салоне автомобиля, когда сзади послышался треск стекла. Булыжник рухнул на заднее сиденье машины, пробив дыру в стекле над багажником. Девушка в ужасе закричала, парень ринулся в ту сторону, откуда, по его мнению, бросили камень. Не успел он сделать и пяти шагов, как рука из темноты с силой вонзила нож в отверстие глаза. Безжизненное тело осело на землю. Девушка увидела приближающегося человека. Решила, что это её парень и позвала его по имени. Ответа не последовало, раздался лишь шорох приближающихся шагов. Она увидела подходившего в полоске света. Высокий человек в маске. Одна рука сжимала рукоятку ножа. Их разделяло не больше семи метров. Девушка не успела даже вскрикнуть. Убийца метнул нож, и тот впился ей прямо в живот. Из раны засочилась свежая кровь. Раненная упала на колени, судорожно держась за рукоятку ножа. Маньяк приблизился и, перехватив рукоятку у ослабевших рук, рванул нож из тела. Девушка распласталась на земле. Джейсон приподнял её голову, аккуратно вырезал жертве глаза и с размаху кинул их в лобовое стекло. Следующими стали уши.

– Проклятая головная боль. Будь она проклята, – Джейсон сорвал маску и застонал, корчась от мучений.

Обыкновенный деревенский дом. Внутренний интерьер представлен русской печью. На ней запросто могли уместиться пять человек. Ещё в доме был грубо сколоченный стол, три табуретки и маленькая кровать. В углу над кроваткой висела икона Богоматери. Маленькая девочка, лет шести, уткнувшись в подушку, еле слышно всхлипывала. Она не хотела смотреть на прижавшуюся к стенке печи мать. Женщина с растрёпанными волосами, с раскрасневшимся лицом, с мутноватым взглядом и одетая в рваный халат громко кричала сквозь слёзы. Она была сильно пьяна. Её язык заплетался, когда она выкрикивала оскорбления в адрес мужа. Мужчина восседал на табурете, уткнувшись лицом в руки, лежащие на столе. Его тело слегка покачивалось из стороны в сторону.

– Вся деревня знает, чем ты с Машкой занимаешься, потаскун, – кричала женщина сидящему. – Цветочки ей носишь, водочку с ней попиваешь. Всё ей, да ей, а мне, а дочери? О нас ты подумал, кобель проклятый? – не унималась жена.

Мужчина медленно приподнял голову и посмотрел на женщину злыми глазами. Из его глотки послышался бешеный рык. Сжав руку в кулак, с силой ударил по столу. Пустая бутылка прокатилась по столу и упала на деревянный пол. Из уцелевшей тары вытекли последние капли спиртного. Мужчина схватил широкой пятерней стакан и кинул в жену. Мать девочки вовремя наклонилась и гранёная ёмкость, ударившись об печь, раскололась на множество осколков. Из маленьких порезов на лице и руках матери засочилась кровь.

– Ты что, баба, ошалела? Потаскуха чёртова. Я тебя кормлю, пою, а ты мне истерики закатываешь. Пошла вон, гадина, кровопийца, – муж был вне себя от ярости.

– Вот, видишь! – женщина показала ему комбинацию из трёх пальцев. – Сам катись к своей шалаве.