Он спокойно отпустил её к другому. Если разобраться, кому нужен заика-неудачник, с окладом, который в основном уходил на одну еду. Абсолютно никакого будущего для жены и сына. От этих мыслей становилось больно, и он нашёл успокоение в марихуане. Перед самым уходом, когда были собраны все её вещи, Диана напоследок преподнесла:

– Надеюсь, несмотря ни на что мы останемся друзьями. Нам же всё равно придётся видеться. Ты ведь будешь приходить навещать Вадика. Пожалуй, этого с тебя будет достаточно.

Ему отводили роль гостя, который может прийти и проведать сына. Вместо того, чтобы быть с ним всегда рядом, учить его мужской работе, формировать отношение сына к окружающему, давать советы в сложных ситуациях. Он лишался настоящих отцовских обязанностей перед ребёнком. Такого Эдуард не пожелал бы даже врагу.

Эдуард нажал кнопку домофона и через небольшой промежуток времени перед ним предстал лысеющий мужчина в спортивном костюме, уступающий ему в росте примерно на голову.

– Проходи, – коротко сказал он и отодвинулся чуть в сторону, пропуская гостя внутрь двора. Из входной двери дома выбежал мальчуган и сломя голову побежал навстречу отцу. Спустя мгновение в дверном проёме появилась Диана.

– Может зайдёшь, я пирожков напекла, и чай готов, – предложила бывшая жена. В это время к ним подошёл Илья. Так звали отчима Вадика.

– Проходи, не стесняйся, – в свою очередь приглашал хозяин дома.

– Спасибо з-за приглашение, но я план-нировал сходить с с-сыном в зоопарк и вижу, ч-что ему не-не терпится.

Услышав эти слова, Вадим радостно вскрикнул и захлопал в ладоши.

– Не загуливайтесь допоздна, – напоследок предупредила Диана.

Взяв ребёнка за руку, Эдуард направился к выходу, пообещав, что доставит его не позже восьми часов вечера.

После зоопарка отец повёл сына в кино, затем в парк с множеством детских аттракционов. Вадик съел кучу сладостей, купленных ему папой. Покатался почти на всех аттракционах и под вечер, сытый и довольный, сидя на одной из лавок внутри культурного центра досуга и отдыха, по душам беседовал с отцом.

– Дядя Илья т-тебя не обижает? – Эдуард слишком часто задавал этот вопрос.

Вадим невольно улыбнулся. Папа, спрашивая об этом, всегда делал длинную паузу между словами «тебя» и «не обижает».

– Нет, папуль, мама ему не позволяет даже голос на меня повышать. Когда у меня появилась игровая приставка, он стал жалеть, что вообще купил её. По его мнению, я слишком много в неё играю. Захотел её продать. Я расплакался, а мама на него накричала.

– Отчасти дядя п-прав, если часто бу-будешь играть… то испортишь г-глазки, – предостерёг Эдуард сына.

– Пап, хоть ты и бываешь занудой, я всё равно тебя люблю. И когда я вырасту буду, сам приходить к тебе в гости, и мы будем чаще видеться, – мальчик говорил серьёзно, прямо как взрослый.

– Ты лучший сын на с-свете, – Эдуард погладил ребёнка по голове, а затем, водрузив сына на плечи, приподнялся и медленно зашагал вдоль аллеи.

Ровно в семь сорок он привёл Вадика к матери.

В пятницу вечером Эдуарду позвонил приятель Станислав и пригласил отпраздновать на следующий день важное событие. Стас был писателем, и многие его книжки расходились многотысячными тиражами. Детективы приносили ему солидный доход. И получение каждого гонорара являлось для него значительным событием, которое непременно следовало отметить. Справляли они всегда втроём. Алексей, его друг, занимался строительством жилых домов в ранге прораба. Эдуард познакомился с ним ещё в студенческие годы, когда посещал водительские курсы в автошколе. У них нашлось много общих интересов, и за короткий срок они стали закадычными друзьями. Позже Алексей познакомил его со Стасом. С тех пор минуло больше десяти лет, но они по-прежнему оставались близки. Из их компании радости семейной жизни вкусил только Эдуард. Алексей и Стас оставались убеждёнными холостяками. И после развода друга они ещё больше утвердились в своих мировоззрениях.

В восемь вечера кегельбан был набит до отказа. Среди посетителей сновало немало подростков, но основная клиентура состояла из тех, кому за тридцать. На игровых дорожках кипели самые настоящие страсти. Катание шаров не прекращалось ни на минуту. Эдуард с друзьями обожали проводить здесь свой досуг. Работая барменом, Эдуарду посещать кегельбан было некогда. А если уж выпадал полный свободный день, то он не упускал своего шанса. Их компания забронировала столик в самой середине бара, где отдыхающие «набирали сил» перед предстоящей игрой. Этим занялась и наша троица.

– Как уж там, «Моя тётушка Смерть…», – обратился слегка захмелевший Алексей к своему другу писателю.

– «Смерть моя тётя», – поправил Стас.

Так назывался его последний роман, гонорар которого они обмывали.

Тем временем Алексей продолжил свою мысль по поводу романа:

– Твою писанину нелегко читать. Слишком много заостряешь внимания на описании психологии героев, окружающей обстановке вокруг действующих лиц, описываешь мельчайшие подробности домашнего интерьера. А мне главное – динамичность сюжета, чтобы было интересно. Погони, драки, убийства, эротические сцены.

– Раз ты обожаешь дешёвое чтиво про криминальные разборки, я не против, читай, что душе угодно. Но если ни черта не смыслишь в более нравственной литературе, то не подвергай критике произведение лишь потому, что оно написано не для тебя. У меня есть свой идеальный читатель, который заплатит деньги за чтение моей, как ты выразился, писанины. Именно для него я и пишу, – Станислав всегда умел ставить людей на место.

Алексей только махнул рукой и налил всем ещё водки.

– Эдик, а ты что скажешь? – Стасу хотелось услышать ещё одно мнение.

– Л-лично м-мне п-по-по нраву… по-понравилось, – после выпитого слова давались ему с большим трудом.

– Слава Богу, значит, я не одинок в своих взглядах, – подытожил писатель.

– Эдик, а у тебя как дела? Мальчики пристают на работе? – шутливо спросил Алексей своего приятеля.

– Ч-честно г-го-воря, я-я месяц до-доработаю и у-уволюсь. Семьи те-теперь нет, а с-себя как-как-нибудь прокормлю, – признался Эдуард.

А в это время за соседний столик подсела компания модно одетых молодых девиц. Алексей стал бросать в их сторону многозначительные взгляды. Поймав ответный взор одной из четырёх прелестниц, он ей подмигнул. Приняв на грудь ещё пару стаканчиков, прораб захотел познакомиться поближе. Но друзья не поддержали его намерений, тогда он решил действовать один.

– Ну и сидите здесь как олухи, а мне пора, – друг поднялся со стула и направился к модницам.

Эдуард и Станислав наблюдали за ним, который что-то упорно объяснял рыжеволосой красавице. В ответ девушка только качала головой: либо соглашалась, либо не соглашалась с его доводами. Остальные девицы вели между собой разговоры и делали вид, что не обращают внимания на всё происходящее вокруг. Неожиданно рыжеволосая резко поднялась с места и заторопилась в сторону выхода. Через минуту к ней присоединились подруги, бросив свои коктейли. Ошарашенный прораб остался в одиночестве. Ему не пришло в голову ничего другого, кроме как последовать за уходящими девушками. Наблюдая за его действиями, друзья иронически улыбались, предвкушая шутки в адрес незадачливого донжуана.

Эдуард и Стас уже около получаса беседовали на разные темы, а прораб всё не появлялся.

– П-пойду, п-посмотрю, где он, – первым не выдержал Эдуард.

– Я с тобой, – поддержал намерение друга писатель.

Алексея они нашли за углом заведения. Держась за стену, тот пытался встать на ноги. Разглядев лицо приятеля, Эдуард и Стас застыли в изумлении. С левой брови, носа и уголка губ сочилась кровь. Половину лица закрывал начинающий темнеть отёк.

– Что случилось? – только и смог спросить писатель.

– Я пытался поговорить с этой стервой. Я даже не знаю, откуда взялись амбалы. Не говоря ни слова, стали бить. Чёрт, всё тело ноет, – Алексей скорчил гримасу боли.