– Значит, это исключительно дружеские чувства? Несмотря на то, что ваша кровь была соединена ведьмой Иникой?

Элексигаль спокойно выдержал мой взгляд и кивнул половинкой своей головы.

– Ладно, пока я готов принять этот ответ, – сказал я. – Но я задам этот вопрос еще раз, когда сочту нужным.

Элексигаль посмотрел куда-то вниз, потом снова мне в глаза. Мотивы – то, что заставляет нас двигаться и действовать, то, что толкает и ведет… Вот что меня интересовало. Я только что обнаружил, что в мои собственные мотивы кто-то вмешивался. Так ли это в случае с Элексигалем? Посмотрим, когда начнем движение.

Я верну голос и слова молчащему Ветру из ветвей Матери! Я и мои братья, если мне удастся разрушить заклятие, наложенное на них.

Заклятие, сплетенное для меня, я уже ощущал как незримую и почти неощутимую сеть, наброшенную на сознание. И я начал разрывать эту сеть, ниточка за ниточкой… С каждым глотком вина, которое я заколдовал в своем бокале, мое сознание освобождалось от навязанных мне мыслей и желаний. Когда девушки, танцевавшие нам во время еды, сбросили с себя последние одежды, я почувствовал себя полностью исцеленным, и предложил Элексигалю отдохнуть от долгого пути в отведенных ему покоях.

У меня были большие планы на предстоящую ночь.

Когда Элексигаль покинул зал приемов, я подозвал своего советника Ганимеда, эксперта по магическому снаряжению. Я создал его как живую картотеку, как человека, главным интересом которого было собирание информации о различных магических приспособлениях и ритуалах, а также создание загадочных вещиц, помогающих магу решать самые разные задачи. Я назвал его Ганимед, поскольку в одном из своих путешествий по мирам заблуждений я когда-то увидел дивной красоты мальчика с тем же именем. Тогда я в образе большой птицы явился перед ним и похитил его. К сожалению, мальчик умер от испуга, не выдержав путешествия в вероятностный мир. Но мне удалось создать почти полную его копию здесь, в своем замке. Ганимед воплощал одну из сторон моей натуры – страсть к исследованию и магическим экспериментам.

– Ганимед, – сказал я. – Мне нужно снаряжение для очень опасного погружения во враждебные миры, где на каждом шагу неведомая опасность. Я хочу вернуться оттуда живым, и, более того, я хочу, чтобы между тем мигом, в который я отправлюсь в путешествие, и тем мигом, когда я появлюсь снова, прошло очень мало времени. Чем меньше, тем лучше.

– Ты можешь совершить бесконечно долгое путешествие, которое продлится здесь лишь несколько ударов моего сердца, мой господин Эхад, – ответил Ганимед. – Я могу погрузить тебя в один из разрывов времени. Но куда ты хотел бы направиться?

– Я хочу найти Ахурамазду, где бы он ни был. Мой гость сообщил мне, что прямо до реки по глубинным мирам проложен ход, которым я мог бы воспользоваться. Но Ахурамазды больше нет у реки. Поэтому мне нужны способы определить, куда он направился.

– Я подготовлю все необходимое, мой господин Эхад, – произнес Ганимед. – Дай мне немного времени.

– Кроме того, мне потребуется множество магического оружия и разнообразная защита от любого возможного нападения. Принеси мне все это. Я буду ждать в своем кабинете.

– Слушаюсь, мой господин Эхад!

Я направился в кабинет, чтобы облачиться в походную одежду. Она представляла собой волшебный костюм, который я наколдовал уже давно.

Способный защитить от очень сильного жара и невероятного холода, способный создать воздух, воду и пищу в полной пустоте, он был непроницаем для большинства видов оружия и содержал в себе огромный набор сокращенных заклинаний: стоило прикоснуться к той или иной детали узора на ткани – и я мог активировать заклинание, произнесение которого заняло бы целый день! Это был шедевр моего искусства заклинателя! Узоры на ткани и их значение были известны только мне, более того – только я знал о необычных свойствах этого костюма, выглядящего как обычная одежда.

Я облачился в костюм – брюки, пиджак и длинный плащ, затем, нажав на переплетение узоров, сотворил бутылку превосходного вина. Можно сказать, что это было моей традицией. Перед каждой вылазкой из своего дворца я творил напиток, который с удовольствием выпивал по возвращении. Широкий пояс с кинжалами и арбалет с сотней коротких металлических стрел, умеющих находить свою жертву и возвращаться обратно в специальную емкость арбалета, довершили мой наряд.

– Господин Эхад, я принес все, что может Вам понадобиться, – раздался голос Ганимеда за дверью.

– Входи, – разрешил я.

Ганимед появился, неся на плече довольно большой мешок.

– Вот, господин. Здесь волшебная железная флейта для музыкальных заклинаний, кольчуга из фиолетовых лучей, кинжал, способный отразить удар за миг до того, как он был нанесен противником. Вот легкий шлем, защищающий от любых попыток контролировать Ваше сознание, четыре браслета, дающие огромную силу рукам и ногам, пояс, помогающий летать, маска для дыхания под водой, перстни, назначение которых вы знаете и вот еще, последнее изобретение, ориентатор. Вы легко разберетесь с ним в случае надобности сориентироваться где бы то ни было или найти чей-то след.

– Неплохой набор. Однако, как же я все это унесу с собой?

– Кольчугу, перстни, браслеты и шлем рекомендую одеть сразу. А для остального используйте специальную сумку. Это последняя моя разработка. В ней все эти предметы будут весить намного меньше и займут очень мало места.

Пока я одевал на себя принесенные им вещицы, Ганимед извлек из кармана небольшую сумку, развернул ее, положил туда по очереди оставшиеся предметы, потом свернул ее и снова убрал в карман.

– Вот так, – сказал он. – Это очень удобно, господин Эхад.

Он протянул мне сумку, которая и вправду весила совсем немного. Я улыбнулся, потрепал его по щеке, которая нескромно заалела от моего прикосновения.

– Ты говорил, что сможешь погрузить меня в разрыв времени.

– Да. Очередной разрыв уже приближается. Будьте готовы.

Ганимед сделал несколько шагов к приборам, находящимся здесь же, в моих покоях. Прошептал несколько заклинаний, прикоснулся к рисункам на панели – и я ощутил, что время в замке готово остановиться, когда я покину его.

Прошептав заклинание, я перенесся прямо на холодные вершины гор под моим замком. Снизу мой дом больше был похож на огромное облако, парящее над горами. Так я задумал. И так стало. Мой путь лежал в миры Морталии, потому что именно оттуда на меня было совершено коварное нападение, и я надеялся отыскать эхо заклинаний, увязшее в снах. А потом пойти по следам заклинателей. Быть может, они приведут меня к Отцу.

Ход, по которому в мой замок проник Элексигаль, я обнаружил сразу: он все еще хранил следы этого забавного существа. Между прочим, однажды в своих путешествиях я побывал в городе, населенном такими вот половинками демонов. Город был расположен у самой границы Вселенной. Эти полудемоны, коварные и хитроумные, чуть было не выбросили меня за пределы Вселенной. Да и этому демону, Элексигалю, я бы не стал доверять. Это мой братец Крит легковерен и склонен впадать в зависимость от первого, кто скажет ему доброе слово или просто погладит, где требуется. Он связался с Элексигалем, с которым его соединила Иника, и с какими-то проходимцами, которые шли к Матери Ветров из неизменяющегося мира, убил дядю Карахмана, которому и без того не везло последние несколько веков после того, как он недолго побыл супругом нашей сестры-ангела, Эйи… Потом Крит каким-то образом овладел престолом Ахурамазды… Вся эта история теперь, когда чары, наброшенные на мой ум, разрушились, казалась мне совершенно отвратительным фарсом, пародией на эпос, квинтэссенцией глупости моего братца Крита, который вдруг решил, что имеет право на любовь, и из-за которого мы потеряли Вселенную…

Перебрасывая эти невеселые мысли из одной части сознания в другую, я опускался все глубже, и уже мог понять, что имел в виду Элексигаль, когда говорил, что огонь глубинных миров угас. Холодные, почти неподвижные, серые языки огня окружали меня, а воины глубин, словно насекомые, увязшие в паутине, перемещались медленно и уныло, напоминая скорее призраков, чем живых существ. Я попробовал заговорить с одним из них, но он не заметил меня и, как я ни кричал, не услышал моего голоса. Я произнес заклинания, обращаясь непосредственно к его сознанию. Тогда он поднял взгляд вверх, прикрыл свою голову руками и присел.