Трудно передать, как я был раздосадован. Меня застали врасплох. И не только меня: все многочисленные войска, выставленные в районах девятой зоны, оказались бессильны против странного лазутчика. Как он мог пробраться сюда, если воинские отряды, составленные из самых разных существ, охраняли подступы к Матери Ветров и моему дворцу? Как? У меня не было ответа.

Я спешился и попытался открыть индивидуальный портал. Нет отклика. Еще раз. Ничего. Новая попытка – слабый отклик, и ощущение, что я на один миг находился одновременно по обе стороны портала. Я потянулся к сознанию Вселенной, но оно пребывало в хаосе, и я не сумел установить контакт. Я подъехал к Матери Ветров, спешился и прислонил ухо к стволу. Под корой угадывалось движение жизни, но очень медленное. Я взглянул на то место, где была пазира – несколько небольших веточек были сломаны.

Вскочив в седло, я помчался во дворец, надеясь, что с помощью магии Иники мне все-таки удастся настичь похитителя.

Я въехал в ворота и, бросив поводья своему верному слуге Хеориксу, быстро взбежал по лестнице на третий этаж.

Иника возилась с сыном. Ахилл что-то оживленно рассказывал ей на своем детском языке, а она улыбалась немного отрешенной улыбкой взрослого, мысли которого заняты другим.

– Иника! – сказал я, и почувствовал, как мой напряженный и встревоженный голос вступает в диссонанс со всей обстановкой дома. Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и заметил, что она встревожена не меньше, чем я сам.

– Что произошло, Крит?

– Пазира похищена. Мать Ветров усыплена. Я видел вора. Он словно огромный древесный лист, сделанный из воды, очертания которого все время меняются. Я никогда не видел таких существ.

– Милый, не торопись. Ты говоришь слишком быстро. Сядь, успокойся.

Я успокоился. Иника редко теряла контроль над собой. Она, благодаря мне и интригам моего отца, побывала по обе стороны смерти. Она познавала и создавала наш мир вместе с моими предками. Она была древнее, мудрее и могущественнее, чем я. И это было известно нам обоим.

– Дело очень серьезное, Иника. Какое-то существо незамеченным проникло к Матери Ветров и унесло мою пазиру.

И я в подробностях, рассказал, как неосторожно попался в расставленную мне ловушку. И спокойствие Иники улетучилось. Я пристально посмотрел на нее.

– Дело серьезное?

– Я должна была почувствовать это, – сказала она, и я услышал напряженные нотки в ее голосе. – Пойдем со мной.

Не очень-то я любил входить в ее кабинет. Он был заполнен самыми разнообразными устройствами, и лишь часть из них была мне хоть как-то знакома. Иника знала здесь свойства каждой магической вещи. Более того, многие приборы сконструировала сама.

Когда ее взгляд пробежал по кабинету, я увидел, что ее лицо отразило сложную смесь чувств: испуг, смущение, радость… Что творится? Я уже ничего не понимал…

– Что произошло? – спросил я.

– Что-то необычное, – сказала она. – Мои магические способности теперь ничтожно малы. Я больше не могу взаимодействовать ни с зеркалами, ни с кристаллами, ни с генераторами полей. Сама ткань вероятности нарушена.

Пораженный в самое сердце этой новостью, я опустился в кресло. Да, только теперь я увидел, что линии вероятности вытанцовывают все время один и тот же узор, не изменяясь. Я, отмечая краем сознания, что они, как и всегда, движутся, не обращал внимания на характер этого движения. Теперь я осознал, что с момента пробуждения наблюдаю один и тот же танец, состоящий из нескольких тысяч фигур, повторяющихся по циклу.

– Я вижу, что мы потеряли контроль над вероятностью, – сказал я.

Иника посмотрела на меня глазами, в которых читалась тревога, и произнесла:

– Я не смогу ничего сделать. Вся моя магия основана на законах нашего мира. Если они изменились, я бессильна.

В этот момент меня настигла страшная догадка. Мать Ветров спит не потому, что на нее наложили какие-то чары, а потому, что в этом мире она больше ничего делать не может. Она в этом мире – самое обычное дерево…

Наш мир сломался.

По обе стороны реки, через которую перевозил пассажиров мой отец, теперь был один и тот же мир. Мир, в котором и я, и Иника были лишены своего исключительного положения. Я был всего лишь главой правящего дома, возможно, я утратил даже способности сойкеро и уже не смогу отнимать сознания у умирающих существ. Случайно заняв место своего Отца во Вселенной, я потерял контроль над ней.

Впрочем, когда-то я уже был в подобном положении. Четыре года назад я также чувствовал себя обычным человеком. Но сейчас эта мысль казалась слабым утешением.

Иника подошла и положила мне руку на плечо.

– Крит, – сказала она. – Я надеюсь, что мы сможем справиться с этим.

– Кто похитил пазиру? – спросил я ее.

Она покачала головой, показывая, что не знает. Я чувствовал, что этот прозрачный гость был чужим. И в то же время, что-то подсказывало мне, что он был по-другому чужой в сравнении с большинством тех хищных тварей, которых мне приходилось убивать в последнее время. Я не стал говорить об этом Инике. Она все равно не могла мне помочь настичь похитителя.

Мой меч, Адил, которым я мог сокрушить целую армию врагов, стал просто хорошим клинком, из магических способностей которого только настройка на хозяина и умение самозатачиваться и восстанавливать нанесенные ему повреждения проявлялись более или менее интенсивно. Остальные функции исчезли. Убедившись в этом, я вложил его в ножны, и поблагодарил неведомых врагов за то, что хотя бы мой меч не превратился просто в кусок металла.

Я отправил Хеорикса и его сына к ближайшим воинским отрядам, с приказом, чтобы они собрались у дворца и разослали гонцов ко всем подразделениям с известием, что пазира похищена, и с описанием лазутчика. А сам снова поднялся к Инике и Ахиллу. У меня возникла потребность поговорить с моей супругой. Правда, я точно не знал, о чем мне следует ее спросить. До этого момента я доверял ей полностью, абсолютно. Однако, теперь что-то переменилось.

– Ты помнишь, мне снились сны? – спросил я, подходя к ней.

Ахилл строил замок из разноцветных каменных и деревянных деталей, разбросанных на большом ковре детской комнаты. Его магических способностей хватало на то, чтобы нужные детали прилетали к нему по воздуху. В последние полгода для Ахилла это было привычным занятием. Я некоторое время смотрел на него, пока до моего сознания не дошло, что магические чары Иники исчезли, а вот Ахилл, похоже, сохранил их в достаточном для себя объеме. Но от решения этой загадки меня отвлекла Иника.

– Крит, – и я увидел, как слезы текут по ее лицу.

– Если ты плачешь, значит все серьезнее, чем я предполагал, – улыбнулся я, обнимая ее за плечи.

– Крит, я… Наш мир изменился… Ты… Постарайся вернуться быстрее.

– Ты уже почувствовала, что я уезжаю?

И здесь произошло нечто странное. Иника отстранилась от меня, испуганно посмотрела в глаза, потом опустила взгляд, сделала несколько шагов назад и присела на край кресла.

– Что случилось? – спросил я.

– Ты должен кое о чем знать, – сказала она медленно. – Я не знаю, кто похитил пазиру. Но причина того, что в наш мир стали проникать чужие существа, во мне. Это я сделала нашу Вселенную открытой для внешнего вторжения. И твоя пазира, созданная с моей помощью, помогла мне в этом. Я говорю это потому, что для нас с тобой раскрытие Вселенной может быть источником невероятного, немыслимого могущества.

– Излагай.

– Но за могущество придется заплатить. Почти все твои братья погибнут. А Мать Ветров никогда не проснется.

Мое сердце словно ухнуло в бездну. Я понял, что теряю опору под ногами.

– Я не готов платить настолько высокую цену, – сказал я.

– А мне пришлось согласиться.

– Почему?

– Ты никогда не видел моего отца, – сказала Иника.

– Да. Верно.

– И я никогда не говорила тебе о нем. Ты даже не знаешь его имени.