В обоих случаях и ощущение боли, и полученные повреждения являются на 100 % психогенными, ведь реальному воздействию высокой температуры кожа не подвергалась. Сегодня об этих опытах рассказывают на уроках биологии в школе. А между тем в Средние века подобные явления вызывали суеверный ужас и казались людям волшебством, магией, чудом. Поэтому вполне логично предположить, что в основе «чудес», запечатленных в мифологии разных народов, в том числе и модных сейчас библейских «чудес», лежат обычные законы природы – уже известные современной науке или еще не открытые.

Во второй главе мы будем говорить о возможностях нашей психики – об огромных, практически неограниченных резервах, позволяющих научиться влиять на, казалось бы, неуправляемые процессы. И вот тогда вспомните, пожалуйста, о маленьком «чуде» с холодным чайником. Это очень важно. Ожог, полученный от соприкосновения с чайником комнатной температуры, замечательно демонстрирует нам, как сильно ход наших мыслей способен влиять на объективную реальность.

Итак, мы выяснили, что кора головного мозга объединяет все многообразие поступающих импульсов, сравнивает с полученными раньше и окончательно формирует ощущение боли. Различные зоны коры играют собственную, строго определенную роль в восприятии боли. Так, в височных отделах идет сравнение с прошлым опытом и запоминание особенностей новой информации. Передние отделы также обеспечивают связь поступивших сигналов с имеющимся болевым опытом, осуществляют планирование поведенческих реакций, а также формируют эмоциональное отношение к новому ощущению, субъективное переживание боли. Кора передних, лобных, долей выполняет чрезвычайно важную функцию: она организует ответное поведение организма, наиболее целесообразное в данных обстоятельствах.

Однако здесь же рождается и страдание. Именно лобные доли ответственны за присоединение этой негативной психологической составляющей. Так происходит не всегда, но если поток импульсов слишком силен и продолжителен, человек начинает испытывать страдание. И тогда «хладнокровное» управление борьбой за жизнь может превратиться в хаотичную и беспорядочную суету. Информация приобретает неточный характер, а импульсы боли становятся избыточными, несоразмерными с реальным ущербом.

Процессы возбуждения становятся неуправляемыми и начинают играть не мобилизующую, а дезорганизующую роль. Ситуация напоминает панику на корабле, терпящем бедствие. Капитан судна мог бы еще восстановить порядок, взять ситуацию под контроль, отдавая подчиненным спокойные и четкие команды, но он первым поддался паническому страху и заразил этим чувством весь экипаж.

Точно так же высшие центры мозга начинают беспорядочно вмешиваться в действие приспособительных механизмов, приводя всю нервную систему в состояние срыва. И тогда сама боль становится болезнью, превращаясь в невротическую реакцию, уже мало зависящую от объективных раздражений болевых рецепторов. Любая хроническая боль, независимо от причины, несет в себе этот дезорганизующий механизм страдания.

Задумывались ли вы над тем, что в природе все, в том числе и наша жизнь, представляет собой непрекращающееся движение в условиях вечной борьбы противоположных друг другу начал. Одно из них уравновешивает и дополняет другое, создавая неповторимую гармонию мира: тьма и свет, холод и жар, ускорение и торможение, притяжение и отталкивание и т. п.

В живом организме все происходит точно так же: нервное торможение «противостоит» возбуждению, сужение кровеносных сосудов уравновешивается их расширением, вдох сменяется выдохом, напряжение – расслаблением и т. п. Одни гормоны являются антагонистами других, и все реакции обмена веществ дополняют друг друга. В норме силы таких «оппонентов» равны, поэтому все вместе они порождают уникальное состояние – равновесие в движении. Поддержание этого баланса является необходимым условием здоровья живого организма.

Поскольку боль имеет огромное значение для нашей жизнедеятельности, должны существовать системы, которые противостоят ей, ослабляя и регулируя жесткую, порой жестокую, хотя и необходимую болевую «сигнализацию».

Вы уже знаете о взаимодействии протопатической и эпикритической чувствительности, об антиболевой активности мозга, защищающего себя и весь организм от чрезмерно сильных, дезорганизующих импульсов. Все эти механизмы возникли в процессе эволюции. Их целью было торможение чрезмерно сильных болевых импульсов, направленных в высшие отделы нервной системы, которая становилась все более сложной, чувствительной, а значит, уязвимой. Таким образом возникла противоболевая импульсация, включающаяся в ответ на каждый соответствующий сигнал.

Сегодня нейрофизиологи открывают все новые грани антиболевой системы нашего организма: находят участки мозга, вызывающие торможение болевых сигналов, структуры, препятствующие выделению медиаторов-проводников боли. Так, несколько противоболевых зон располагаются в зрительных буграх. Нарушение их работы приводит к усилению боли и эмоциональной реакции на нее.

В последнее время множество сторонников приобрела теория «входных ворот» (или «теория контроля афферентного входа»), которую выдвинули канадские физиологи Мельзак и Уолл. Она оказала значительное влияние на развитие дальнейших научных исследований и на разработку новейших обезболивающих медикаментов.

По мнению Мельзака, система, тормозящая болевые импульсы, сконцентрирована в особых зонах головного мозга, объединяемых под общим названием ретикулярной формации. В ее функции входит контроль возбуждения и тонуса нервной системы – от периферических проводящих волокон до высших ее отделов, включая кору больших полушарий.

Однако болевое ощущение, согласно теории Мельзака, начинает формироваться еще в спинном мозге. Здесь расположены клетки, которые сортируют импульсы, поступающие от рецепторов вверх по нервным волокнам. Вдоль спинного мозга расположена так называемая желатинозная субстанция. Именно ей принадлежит главная роль в сортировке импульсов и придании им характера либо сигналов боли, либо прикосновения, не несущего в себе угрозы. Желатинозная субстанция и представляет собой «входные ворота», пропускающие одни нервные импульсы и тормозящие другие. Кроме того, она может усиливать или ослаблять интенсивность сигналов, регулировать скорость их продвижения, способствуя или препятствуя выработке медиаторов-проводников. При этом оценку импульсов одновременно производят и высшие нервные центры.

В результате такого сложного взаимодействия далеко не все сигналы достигают нашего сознания. «Входные ворота» могут задержать даже очень сильный импульс и не допустить появления нежелательной боли.

В регуляции воздействия на организм импульсов боли принимает участие и вегетативная нервная система. Она не только подчиняется командам высших нервных «инстанций», но и сама в немалой степени руководит механизмами, которые определяют многие жизненно важные процессы.

В норме вегетативная нервная система обладает способностью к саморегуляции. Например, когда под влиянием болевого сигнала возбуждается один из ее отделов (симпатический), он дает команду резко увеличить выработку своих медиаторов-передатчиков – адреналина и норадреналина. Это вызывает такие реакции организма, как сужение кровеносных сосудов, повышение артериального давления, учащение пульса, расширение зрачков и т. п. Однако в ответ сразу же активизируется другой отдел вегетативной нервной системы (парасимпатический), оказывающий противоположное воздействие. Усиленно выделяя собственные медиаторы (ацетилхолин и др.), он нейтрализует перечисленные реакции и восстанавливает нарушенное равновесие.

Влияние вегетативной нервной системы на болевые механизмы так велико, что по праву получило название «регуляция регуляторов». Болевое ощущение формируется при ее самом непосредственном участии. С помощью различных биохимических процессов вегетативная нервная система влияет на болевое ощущение, определяя его «вегетативную окраску», характер воздействия и особенности ответных реакций организма.