Один из стрелков – немолодой мужчина с редеющими волосами, в желтых очках-авиаторах – на мгновение оторвался от прицела, и пуля попала ему прямо в левый глаз.

Пробив линзу очков, она вошла ему в череп. Он дернулся, винтовка вылетела у него из рук, мозговое вещество брызнуло на землю, и он упал менее чем в десяти футах от Губернатора.

– Все идет по плану! – Филип шагал позади припаркованных автомобилей и стрелков, как одетый во все черное генерал Макартур. – Не давайте им перевести дух! Усильте давление!

– Эй! Губернатор! – крикнула Лилли из-за грузовика. – ЭЙ!

С башни снова посыпался град пуль, которые ударились в землю у него под ногами, но Губернатор даже не поморщился. Вдруг еще один боец упал в кровавых брызгах, из раны у него на голове хлынула алая кровь, бейсболка отлетела в сторону.

– ГУБЕРНАТОР!!! – воскликнула Лилли. – ОНИ НАС УБИВАЮТ! У НАС НИЧЕГО НЕ ВЫХОДИТ!

Бойцы стремительно отступали с линии огня и пытались укрыться, бросаясь врассыпную и ныряя под припаркованные грузовики.

– Какого хрена вы делаете?! – орал Губернатор отступающим. – МЫ НЕ МОЖЕМ СДАТЬСЯ! НЕЛЬЗЯ ДАТЬ ИМ ПОБЕДИТЬ!!!

Очередной залп снайперского огня заставил Лилли припасть к земле. Остин лежал совсем рядом. Каждая пуля взрывала землю, в лицо летели кусочки торфа. Голова Лилли кружилась, глаза застилало пеленой, в ушах нестерпимо звенело, грохот выстрелов как будто долетал до нее сквозь водную толщу: ПЛИНГ-ПЛИНГ! ПЛИМП-ПЛИМП-ПЛИМП! Она слышала вопли Губернатора и пыталась разглядеть его сквозь густое облако пыли и порохового дыма, застилавшее долину.

– ХРЕН С НИМ! – Губернатор направился к танку, держась прямо, как оловянный солдатик. Его единственная рука была сжата в тугой кулак. – ХРЕН С НИМ! ХРЕН С НИМ! ХРЕН С НИМ! ПОРА ПОКОНЧИТЬ С ЭТИМ!!!

Он подошел к танку и поднялся по железной лесенке.

У Лилли перед глазами все расплывалось, как расплываются подмоченные водой чернила, и она едва видела Губернатора, который взобрался на танк, словно намереваясь доставить посылку экипажу и крикнул Джареду, чтобы тот впустил его внутрь. Люк вдруг скрипнул, и крышка взлетела вверх, как чертик из табакерки. Губернатор спустился в темную кабину и закрыл за собой люк. Лилли успела услышать только одно слово, которое эхом отдалось у нее в голове:

– ВПЕРЕД!

Из танка вдруг вырвался густой дым, гусеницы дернулись. Двигатель взвыл, и чудище пришло в движение.

Лилли замерла, наблюдая за тем, как жуткий бронированный монолит покатился к ограде. Ее зрачки невольно расширились, дыхание перехватило. В битве неожиданно наметился перелом.

Танк подъехал вплотную к ограде, повалив несколько последних ходячих, которые еще стояли у него на пути. Гигантские гусеницы размололи прогнившие кости и разодрали на куски полуразложившуюся плоть. Затем передний бампер врезался в забор, сетка-рабица и колючая проволока натянулись, вся ограда задрожала.

Сталь с жутким скрежетом лопнула, и внешняя ограда рухнула.

Танк преодолел первый барьер с легкостью громадного уплотнителя отходов. Из выхлопной трубы валил дым, гусеницы раскатывали сетку на спагетти. Сотни ярдов ограды содрогнулись, когда танк пересек промежуток между заборами и второй барьер упал столь же быстро, как и первый.

За это время стрельба на территории тюрьмы стихла, и теперь тишину – помимо ужасного скрежета, треска и хруста ломаемых оград – нарушал лишь топот шагов. Люди разбегались кто куда, надеясь найти укрытие.

Раздалось несколько выстрелов из снайперской винтовки. Пули отлетели от железной брони «Абрамса», высекая искры. В густом облаке дыма и пыли танк обрушил последний барьер – внутреннюю ограду тюрьмы. Большая часть находившихся в непосредственной близости ходячих пали жертвами перекрестного огня или погибли под гусеницами танка.

Эхо выстрелов несколько раз пролетело по тюремным закоулкам.

Вскоре затих даже огонь со сторожевых башен. Клепаный монолит остановился, заехав на двадцать футов за ворота. Повалив все заборы, он тащил за собой длинные куски толстой проволоки, которые застряли в гусеницах, как волокна пищи застревают между зубов. Двигатель взвыл, словно играя увертюру следующей части этой ужасной симфонии. Из выхлопной трубы вырвался черный дым. Последовала пауза, которая продолжалась всего несколько секунд, но Лилли показалось, что прошел не один час.

– Лилли?! Ты в порядке?! Ответь!

Голос Остина с трудом пробился сквозь белый шум скачущих мыслей Лилли. Повернувшись, она увидела, что юноша лежит рядом с ней под кузовом грузовика и сжимает в руках винтовку М1 «Гаранд». Костяшки его пальцев побелели.

– Что думаешь? – спросил он, сверкая глазами от страха. – Что теперь?

Лилли хотела было ответить, но тут в ее мысли вклинился другой голос.

– Вперед! Задавим их! – раздалось сзади.

Изогнувшись под грузовиком, Лилли увидела оставшихся бойцов, которые один за другим выходили из-за машин, держа оружие наготове. Здоровенный механик из Мейкона Том Бленчфорд стоял спиной к грузовику.

– Вперед! Давайте положим конец мучениям этих злобных мерзавцев! ВПЕРЕД!

Стараясь двигаться как можно быстрее и не вставать в полный рост, оставшиеся солдаты армии Вудбери обогнули припаркованные машины и побежали по полю битвы к дыре в заборе, через которую и ворвались в тюрьму.

– Давай сделаем это, – сказал Остин и поднялся на ноги, а затем протянул руку Лилли.

Она на мгновение замерла и посмотрела на руку Остина. Она чувствовала, как адреналин струится по ее жилам, как он пульсирует в руках и ногах, и ощущала во рту его металлический привкус.

Затем хриплым, едва слышным шепотом она произнесла:

– Да, давай покончим с этим.

Схватившись за руку Остина, она вскочила на ноги, перехватила винтовку, кратко кивнула и устремилась в самую гущу битвы.

В пыльном тумане на тюремном дворе люк танка открылся и из него, как акула из океанской глубины, вдруг выплыло темное, жуткое, залитое кровью лицо.

– ОТКРЫТЬ ОГОНЬ! УБЕЙТЕ ВСЕХ! ОНИ У НАС В ЛОВУШКЕ!!!

По обе стороны от танка оставшиеся семь бойцов армии Вудбери ринулись в разные стороны. Большинство солдат держало наперевес автоматы и без разбору стреляло во все, что движется. На мгновение на спортивной площадке воцарился хаос. Обитатели тюрьмы нырнули в укрытия и скрылись в коридорах зданий – как тараканы, разбежавшиеся по своим щелям.

Автоматы стрекотали без остановки. Каждый выстрел отдавался эхом. Все расплывалось перед глазами. Высунувшись из люка, Губернатор выкрикивал приказы, которые тонули в оглушительном шуме схватки. Стрелки прижались к углам тюремных блоков или скользнули под тенистые навесы, пытаясь найти удобную позицию, скрытую от посторонних глаз. Один из парней Губернатора решительно полез на юго-восточную сторожевую башню, зажав в зубах складной нож и повесив винтовку на плечо.

Ход битвы переломился, обитатели тюрьмы теперь искали защиты и пытались вычислить самые удобные пути отхода.

Лилли и Остин вслед за последней группой бойцов перемахнули через упавший забор и ворвались на тюремный двор. Искореженная сетка звенела и скрежетала под их тяжелыми ботинками. Они бежали быстро, держа оружие наперевес и следуя прямо за двумя другими бойцами. Солнце било в глаза. Лилли сжимала по пистолету в каждой руке, а винтовка болталась у нее на плече. Остин часто и прерывисто дышал – сказывались страх, усталость и жгучая ярость.

Ход времени как будто замедлился, и теперь оно текло медленно, как сладкий сироп. Лилли и Остин добежали до ближайшего здания, которое оказалось в тридцати футах от танка Губернатора, и прижались спиной к каменной стене. Сердце Лилли колотилось как сумасшедшее. Даже после безумного штурма тюремного комплекса внутри огромной тюрьмы она ощутила странный приступ клаустрофобии. Со всех сторон над ними нависали трехэтажные тюремные блоки, которые отбрасывали на землю длинные тени. Ужасно воняло выхлопными газами и паленой резиной. За стенами раздавались приглушенные голоса и торопливые шаги.