Миллер всегда отличался маниакальной быстротой на расправу, и для того, чтобы положить голову подозреваемого в стукачестве на плаху, не требовалось длительных разбирательств. Как-то при встрече майор Симбирцев деликатно намекнул: нам-де достаточно организовать небольшую утечку информации, чтобы господин Миллер сожрал вас с позавчерашним дерьмом! Так что не забывайте, от кого зависите…

Впрочем, господин Миллер мог поступить и иначе, поставив Вадиму Алексеевичу ультиматум: или становишься двойным агентом, дезинформируя Лубянку сообразно моему плану, или этот разговор у нас с тобой последний.

Но, даже приняв такое, спасительное на первый взгляд предложение, Шацкий оказался бы между двух огней. Двойной сексот лишь ненадолго продлил бы свою агонию. Если чекистам было под силу организовать утечку информации, то они наверняка бы раскололи сексота-оборотня.

Правильно говорят: доносчик — как перевозчик…

Никакого выхода не было. Именно поэтому начальник службы безопасности «Защитника» скрупулезно выполнял все распоряжения Лубянки. Именно поэтому он регулярно писал подробные доносы: с кем Миллер встречается и с кем собирается встретиться, каковы его планы, успехи и неудачи… Именно потому Шацкий беспрекословно выполнил и последнюю установку Большого Дома: аккуратно внедрил в окружение Александра Фридриховича людей ФСБ — Савелия Говоркова и Андрея Воронова.

Однако Вадим Алексеевич был достаточно умен, чтобы понять: теперь положение его сделалось шатким, как никогда. Или «запалится» на какой-нибудь случайности сам, или (что очевидно) станет ненужным, и тогда Лубянка поспешит от него избавиться… Ведь теперь, кроме Шацкого, ФСБ имеет в «Защитнике» еще двоих людей!

Теперь Шацкий начисто лишился покоя. Ситуация выглядела беспросветной и безвыходной.

Пойти к Немцу с повинной, рассказать, каким образом внедрены к нему лубянские «телохранители», а заодно и о своих встречах с чекистским опером?

Глупо и нерасчетливо. Пустить все на самотек?

Тоже не лучший выход. Еще месяц, два, максимум полгода — и голова его ляжет костяшкой на счетах высших оперативных интересов ФСБ. И не важно как: сдадут ли его, Вадима Алексеевича, хозяину и работодателю, подстроят автомобильную катастрофу, отравят газом, организуют тихое и незаметное исчезновение…

У мальчиков из Большого Дома длинные руки! Но ведь сидеть просто так тоже нельзя! Еще со времен службы в утро Шацкого отличала редкая аналитичность мышления. Вот и сейчас, проанализировав положение, он пришел к очевидному: надо во что бы то ни стало избавиться от «телохранителей», внедренных Лубянкой.

Такому решению трудно было отказать в логике. Во-первых, ликвидировав Говоркова и Воронова, Шацкий автоматически восстановил бы исходную ситуацию, при которой в сборе информации для ФСБ он оставался единственным ценным агентом. Общеизвестно: монополия на информацию всегда дорогого стоит.

Во-вторых, в Случае возможного провала «телохранителей» Вадиму Алексеевичу, поручившемуся за них перед Немцем головой, пришлось бы несладко.

Не проще ли не допустить провала?!

В-третьих, от этих неулыбчивых эфэсбэшных парней вполне можно было ожидать упреждающего удара: зачем оставлять в живых потенциального «двойного агента»!

Да, Вадима Алексеевича всегда отличала глубина аналитических выводов, а быстрота решений была равна ей. К тому же он понимал: теперь, когда его жизнь висит на волоске, промедление смерти подобно.

Перебрав множество вариантов ликвидации, начальник службы безопасности выбрал классический: взрыв автомашины. Установить под днищем «линкольна» радиоуправляемую мину — раз плюнуть. Проследить, когда Савелий и Андрей окажутся в салоне вдвоем, нажать на кнопку пульта дистанционного управления, и… пусть ищут потом исполнителя…

Объяснение для Миллера прозвучит весьма правдоподобно: налицо подлое покушение на него самого. То, что удалось автомобиль заминировать, — вина покойных Говоркова и Воронова, земля им колом. Да только что-то у киллеров, видимо, не получилось, бомба раньше времени сработала. Слава Богу, что вас, Александр Фридрихович, в салоне не оказалось! Конечно, для абсолютной уверенности в завтрашнем дне следовало отправить на тот свет и самого Александра Фридриховича, однако в случае смерти патрона Шацкий терял постоянный источник своего безбедного существования, и потому от этого замысла пришлось отказаться, хотя и с огромным сожалением. Однако, не стань Немца, куда податься бедному человеку, ответственному за безопасность в его фирме?!

Двадцать первого ноября пластиковая взрывчатка, которую невозможно было обнаружить обыкновенными армейскими детекторами, была незаметно прикреплена под бензобак лимузина. Черная коробочка пульта дистанционного управления лежала в кармане Шацкого. Дело осталось за малым: дождаться подходящего момента.

Дожидаться, как назло, пришлось долго. Миллер целыми днями колесил по Москве и Подмосковью, улаживая неожиданно возникшие проблемы. За рулем «линкольна» обычно сидел Воронов, Говорков же сопровождал лимузин на «мицубиси-паджеро». Немец был зол, как никогда: несколько дней назад при загадочных обстоятельствах полностью выгорел склад в Выхине, где хозяин «Защитника» хранил огромные запасы левого алкоголя и первую партию импортных лекарств, поступление которых после смерти Лебедя «Защитник» переадресовал на себя.

Поначалу Немец посчитал причиной пожара обычную халатность охранников, но спустя несколько дней получил заказное письмо: ответственность за террористический акт, как и в случае пожара в «Космосе», брал на себя все тот же ненавистный «Черный трибунал».

Узнав о поджоге в Выхине, Шацкий неожиданно воспрянул духом. Если эти долбаные террористы жгут спиртохранилища, почему бы им не предпринять попытку покушения на их хозяина? Правда, не совсем удачного покушения.

Двадцать девятого ноября, в воскресенье, стало известно: Александр Фридрихович неожиданно заболел гриппом и как минимум несколько дней проведет дома. А это значило, что и «линкольн», и Говорков с Вороновым временно поступают в распоряжение начальника службы безопасности.

Шацкий уже знал, что делать: вечером тридцатого ноября, когда хранители тела Немца наверняка не понадобятся ни гриппующему, ни его Миллерше: он позвонит на мобильник Савелию и прикажет съездить в район Сокольников, якобы забрать чемоданчик с деньгами. Серьезность суммы обусловит присутствие обоих телохранителей. А дальше — лишь кнопочку на пульте нажать…

Вадим Алексеевич наметил операцию на восемь вечера. На всякий случай придумал себе алиби: за час до запланированного взрыва, в половине седьмого, он появится в своей поликлинике, возьмет в регистратуре карточку и даже засветится у врача. От поликлиники до намеченного места в Сокольниках, перекрестка 2-го Красносельского переулка и 3-го Транспортного кольца, — пять минут езды на машине. Пять минут туда, столько же обратно плюс минут десять — пятнадцать придется обождать «линкольна» с Савелием и Андреем. В случае какой-нибудь проверки персонал поликлиники всегда подтвердит: да, был тут такой, помним, видели…

Тридцатого ноября, в понедельник, Шацкий появился в офисе «Защитника», как обычно, в восемь ноль-ноль. Отдал несколько распоряжений, проверил только что поступившие банковские документы, позвонил домой Миллеру, уточняя, какие будут приказы. Затем вызвал Говоркова и Воронова, наметив сегодняшний распорядок: в полдень съездить в Шереметьево, встретить нужного человека и отвезти его домой к Немцу. Затем сгонять в Долгопрудный за папкой с документами. Затем забрать гостя Александра Фридриховича и отвезти его в гостиницу Министерства обороны. Затем…

— Вечером вам предстоит быть в Сокольниках, — завершил инструктаж Шацкий. — Надо будет забрать деньги. О месте, времени и обстоятельствах сообщу дополнительно. Александра Фридриховича сегодня не будет, так что джип оставьте на стоянке. Обойдетесь одним «линкольном».

Выслушав Шацкого, Савелий лишь плечами передернул: в Сокольники так в Сокольники. Слава Богу, что Миллершу сегодня возить не надо!