— Конечно. Скоро увидимся, — сказала Лиз, стараясь придать своему голосу побольше оптимизма. Когда Кэндис положила трубку, Лиз потянулась за книгой. Может быть, чтение поможет ей заснуть.

Через несколько страниц она осознала, что представляет себе главную героиню книги — загадочного агента под прикрытием и отменного азартного игрока Джей Блэкмен — с пронизывающими глазами Рэйли Дэнверс, с ее плотным гладким телом. Она почувствовала приступ возбуждения внизу живота. Заметив это, она отбросила книгу подальше и выключила свет. Чтение явно не усыпляло ее, и последнее, что ей было сейчас нужно — это бессмысленное желание секса. Она решительно закрыла глаза и приказала себе спать.

— Ты играешь очень хорошо, но я знаю, что ты мошенничаешь. — Прошептал хрипловатый голос прямо в ухо Джей.

Джей пододвинула свои жетоны к крупье. — Обналичьте.

Не торопясь, Джей сложила стодолларовые банкноты в передний карман брюк. Незнакомка стояла сзади нее достаточно близко, чтобы Джей могла ощутить прикосновение ее теплой груди к своей спине. Вряд ли приглашение, но уж точно вызов. И тяжелый жар в низу живота говорил ей о том, что именно в таком вызове она и нуждалась.

Брен потерла глаза и откинулась на стуле, перечитывая последний абзац. Джей держала курс к тому, чтобы влюбиться, и было уже самое время для этого. Она на протяжении трех книг скользила на грани этого желания, и Брен знала, что пора уже подойти к тому, чего она действительно хочет.

— Надеюсь, мой редактор тоже так думает, — пробормотала Брен, представляя дальнейшее развитие сюжета — Джей на коленях, бледная красивая рука на ее волосах…

— Черт, — зазвонил телефон, Брен посмотрела, кто там, потом ответила. — Привет.

— Привет, — сказала Кэндис, — Чем занимаешься?

— Собираюсь ложиться спать. Уже полночь. — Брен ничего не сказала ни Лиз, ни Кэндис, ни кому-либо еще, когда ее первую книгу напечатали. Тогда она сказала себе, что сохранит это в тайне, потому что, скорее всего, издание станет провалом. Может быть, никто не купит ее книгу, и она никогда не сядет писать еще одну. Теперь, пять лет спустя, Бренда стала одним из самых популярных авторов эротической литературы, и эта отговорка уже не подходила. Она не рассказывала об этом своим подругам, потому что герои, которых она создавала, были настолько личными, настолько близкими ей, что она не знала, как этим поделиться. Как вообще объяснить, что вымышленный мир литературы был для нее гораздо более приятным, чем ее настоящая жизнь? Это бы только причинило боль подругам, и она не хотела этого.

— Что случилось?

— Я только что говорила с Лиз. Она не хочет, чтобы я пошла с ней к врачу.

— Как она?

— Ну примерно так, как чувствуют себя люди, когда их оставляет в беде подруга-изменщица.

— Кэндис, — осторожно сказала Брен, — я знаю, что ты любишь ее… Все еще влюблена в нее, а? И знаю, что ты беспокоишься, но с Лиз все будет хорошо. Все, что от нас с тобой требуется — это сделать ее следующие семь месяцев счастливыми. Она переживет расставание с Джулией.

— Ты права. Я всегда думала, что Джулия ей не подходит.

— Может быть и так. Может быть, это вообще самое лучшее, что могло случиться с Лиз.

— Надеюсь, ты права.

— Да я всегда бываю права. — засмеялась Брен.

— Да, черт побери. Обычно так и бывает. Ну ладно, ложись спать, а то заснешь завтра в книгохранилище.

— Спокойной ночи.

Брен положила трубку и сохранила файл, над которым она работала. Сейчас писать о сексе не стоило, если она начнет, то не сможет остановиться, пока не закончит сцену, а потом будет слишком взвинченной или слишком возбужденной, чтобы заснуть, а завтра у нее деловая встреча рано утром. Она решила проверить почту перед сном. Улыбаясь, открыла одно из последних сообщений.

— Дорогая Мелани, когда Джей влюбится?

— И правда, когда? — подумала Брен и решила оставить этот вопрос на завтра.

Если бы Лиз еще раз услышала фразу «заражение через фекалии», ее бы вырвало. На самом деле, ее бы вырвало независимо от того, какими будут следующие слова вице- президента Системы управления рисками.

— Извините, — выпалила Лиз, с грохотом отталкивая от себя стул. Замечая удивленные выражения на лицах собравшихся в конференц-зале, она подскочила и пулей вылетела из комнаты. Молясь о том, чтобы успеть, она полетела по коридору в сторону туалета.

К счастью, обе кабинки были свободны, и она завернула в ближайшую как раз вовремя. Разгоряченная и страдающая от головокружения, она упала на колени и обеими руками обняла белый холодный унитаз. С закрытыми глазами она поддалась волне слишком знакомой тошноты, и ее вырвало.

Сначала она подумала, что рука, нежно отводящая волосы от ее лица, ей померещилась. Но восхитительно холодное бумажное полотенце, прижатое сзади к шее, было вполне реальным. Таким же реальным был голос.

— Дышите глубоко и медленно.

Лиз почувствовала, что кто-то опустился на колени около нее и обнял ее за плечи. Не в состоянии сделать что-то еще, она упала в эти объятья.

— Боже мой, мне так стыдно, — прошептала Лиз, все еще не открывая глаза, делая один глубокий вздох за другим, пока ей не стало немного лучше.

— Ну, не знаю… Мне кажется, есть вещи и похуже.

Лиз хотела засмеяться, но это оказалось для нее

слишком сложно. — Спасибо, что… о. — сказала она, наконец, увидев лицо человека так близко с собой. Глаза, которые она вспомнила как глаза цвета зимнего неба, были теперь темнее, почти черные от беспокойства. — Рэйли. Боже. Спасибо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — сказала Лиз настолько оживленно, насколько смогла, понимая, что она все еще стоит на коленях в туалетной кабинке и ее держит женщина, которую она едва знает. Что может быть унизительнее этого? Она ухватилась рукой за металлическую перегородку и встала.

— Осторожнее, — сказала Рэйли, перемещая руку с плеча Лиз на талию. Лиз остро ощущала тело Рэйли, прижатое к ней в узком пространстве. Они были примерно одинакового роста, и Лиз всегда считала, что она в хорошей форме — по крайней мере, в хорошей ровно настолько, насколько позволяют занятия фитнесом два раза в неделю и редкая утренняя гимнастика. Но было достаточно короткого контакта, чтобы понять, что тело Рэйли было сильным, как у серьезного атлета.

— Вы и до сих пор занимаетесь спортом профессионально, да?

— Это обычное дело. — Смеясь, но все еще с озабоченным выражением лица Рэйли отступила назад, слегка придерживая Лиз за бедра.

— Твердо стоите на ногах?

Лиз расправила плечи. — Да. Все в порядке. Мне просто надо… — она сделала неопределенный жест по направлению к раковине.

— Конечно. — Рэйли неохотно отпустила Лиз, и отошла, чтобы та могла подойти к раковине и включить холодную воду, чтобы освежиться. Ее и без того бледная кожа сейчас была пепельного цвета. Капли пота пропитали ее виски, отчего рыжие волосы казались почти черными. — Когда ты умоешься, мы найдем тебе что-нибудь попить.

Лиз помахала рукой в ее направлении. — Ты, наверно, занята. Не нужно со мной нянчиться. Промокая лицо бумажным полотенцем, она улыбнулась улыбкой, которая должна была выражать нечто вроде «У меня все под контролем». — Спасибо, что спасла меня.

— Вряд ли, — пожала плечами Рэйли, глядя в глаза Лиз, которые, как она уже знала по опыту, были настоящим барометром ее самочувствия. В этот момент их зелень была мутноватой. — Как давно ты болеешь?

— Я… — Лиз нащупывала нужные слова. Она еще никому, кроме Кэндис и Бренды, не сказала о своей беременности. На прошлой неделе она начала планировать грядущие изменения в своей жизни. Ей нужно будет позаботиться о декретном отпуске, найти няню, договориться с деловыми партнерами о новом расписании после декрета — не говоря уже о визитах к врачу, покупке детской одежды и мебели. Каждый раз, когда она думала об этом, ее охватывала паника. Правда, продуманное планирование будущего притупляло ее беспокойство и вселяло веру в себя. Но все равно, она не готова была делиться этим и отвечать на вопросы, которые неизбежно последуют за признанием. Не сейчас, и не с Рэйли. Не сейчас, когда она и без того кажется неимоверно жалкой и слабой. — Я не больна, на самом деле, я чувствую себя значительно лучше. Я, наверно, съела что-то не то. Правда, Рэйли. Возвращайся на работу.