– Если ты покинешь меня, я умру…
Он притормозил у обочины и, наконец, удостоив меня своим взором, какое-то время молча смотрел совершенно серьёзными, внимательными глазами. Потом тень довольной улыбки человека, добившегося своего, скользнула по его лицу, и Штефан чуть иронично сказал:
– Не надо умирать.
Я представила, как, наверное, жалко сейчас выгляжу. Мне не нужно было его снисхождение, но, тем не менее, совсем поникшим слабым голосом я попросила:
– Не отпускай меня, Штефан.
Всё с тем же серьёзным взглядом он сжал мою ладонь, лежавшую на коленях, и мягко, но властно произнёс:
– Я – не отпущу.
Не поверить такой интонации было невозможно, нельзя было её ослушаться. Он сказал это нежно и доверительно, но притом так безапелляционно, что мне стало немного жутко. И всё же я почувствовала успокоение.
Дома оставалось времени лишь на то, чтобы привести себя в порядок и позавтракать. Только сейчас я поняла, как проголодалась, ведь прошла уже целая ночь. И хоть поспала я совсем немного, мне пока и не хотелось. Слишком много мыслей шепталось в голове, слишком много гормонов кипело в моей крови.
Запах подогретых блинчиков с яблоками возвращал к реальности. В животе урчало, ноздри улавливали сладкий, очень аппетитный аромат. Мне хотелось есть – такую простую человеческую еду. Я сидела на самой обычной кухне питерской новостройки, в руках у меня была чашка, в чёрном глянце которой не разглядеть чайного дна, она согревала мои ладони, соскучившиеся по теплу. Я отрезала кусочек за кусочком от этих блинчиков и с удовольствием их уплетала, ощущая привкус корицы на языке и успокоение в возмущённом желудке. Я была сейчас таким человеком, что воспоминания о прошедшей ночи, проведённой в каком-то ином мире, начинали казаться мне сном. Несбыточным сном.
В коридоре зашаркали тапочки – отец уже уехал на завод, где работал технологом, значит, встала мама. Заглянув на кухню и смерив меня заспанным взглядом, она спросила:
– Ну что, выспалась?
Я ненавидела этот тон: нарочито осторожный, с трудом прикрывающий раздражение или ехидство. Почему-то даже самые глупые замечания жалили больнее всего, если были произнесены таким тоном. Хотелось взвиться и накричать на того, кто с тобой так говорит, но я постаралась сделать каменное лицо, мысленно представив его лицо.
– Нормально, – уклончиво ответила я, хотя ещё ни разу не оставалась на ночь у Штефана в будний день и полагала, что мне будет сегодня тяжко.
Ожидая, видимо, более развёрнутого ответа, мать стояла в дверном проёме и продолжала смотреть на меня. Долго она не продержалась и выпалила уже более искренне то, что её действительно волновало:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
