В работе она, не задумываясь, переступит через твой миллион, если ей будет светить хотя бы рубль и не важно, друг ты ей или нет, вот такая знаете ли странность мировосприятия. Понял я это достаточно быстро, Жене понадобилось времени немного больше, но всё же и до неё дошло, если Лена, как риелтор, участвует в сделке – это мутки и смена условий этой самой сделки в последний момент, другими словами – непредвиденные расходы.

Как бы там ни было, но через пол – года у меня появились новые знакомые, с которыми, так или иначе, я был связан по роду деятельности и с тех пор уже давно не испытывал недостатка в предложениях для очередной сделки или же выгодного подряда, как это было раньше.

В этом водовороте событий незаметно прошёл ещё один год. Прошлым летом мы, как всегда, ездили на Украину и сейчас собирались опять, чтобы заодно забрать Костю в Калининград, согласно ранее составленного плана.

Ничто меня не омрачало и лишь единственным нюансом, на который я обратил внимание, это какая-то едва уловимая тревога моей мамы по поводу отъезда Кости, я не понимал от чего она не хотела, чтобы он ехал с нами. Тогда я принял это на счёт Евгении, думая, что мама сомневается, сможет ли Женя справиться с возросшей нагрузкой.

Мы приехали летом и пробыли около месяца, так чтобы на начало учебного года Костя мог поступить в какой-нибудь ВУЗ. У меня было достаточно средств, чтобы оплатить ему очное обучение, но он был категорически против, так как в отличие от всех нас и в первую очередь его мамы, понимал, что знаний ноль и вытянуть сможет только заочное, да и то, если никто ни о чём не будет спрашивать. Поэтому мы, никуда не спеша балдели на море в доме отдыха и только где-то к десятому сентября вылетели в Калининград.

По приезду выяснилось, что с поступлением всё гораздо сложнее, чем мне рисовалось. Самым главным препятствием было неясное понимание, чего же на самом деле хочет Костя. Ведь он по сути взрослый парень и желательно было всё-таки определиться с предпочтениями. Мы конечно предварительно прикидывали, что это скорее всего будет строительный. Ещё раньше я узнавал, что в городе кроме строительного факультета университета никаких высших учебных заведений с этим уклоном больше нет. Поэтому, приехав в Калининград, мы первым делом отправились в универ, где нас естественно не ждали и предпочли бы никогда не видеть.

Не всё так просто и не всё решают деньги, вернее они конечно решают всё, но не любые, а только большие или, как в нашем случае, очень большие. Ко всему прочему надо было иметь на руках много дополнительных бумаг, о которых мне ранее никто не говорил, хотя я дважды до выезда был в приёмной комиссии. Костя даже обрадовался, так как одно дело хотеть учиться, а совсем другое – учиться. Такой привычки на тот момент не было выработано совсем, гораздо легче работать руками, этот вид деятельности был ему знаком и входил в зону комфорта.

Короче говоря, мы решили, что этот год будет ознакомительным и пойдёт на адаптацию к новым условиям, а уже на следующий, окончательно выберем где он будет учиться, если за это время не переиграет свои планы. Пока же будет работать у меня на ремонтах, заодно поднатаскается в отделке и прочих строительных премудростях, что конечно же потом ему сто раз пригодиться в жизни, да и в работе инженером – строителем, это не последнее преимущество.

Жил он в самой маленькой комнате, девочек мы поселили в самую большую, которая раньше была нашей, сами перешли в комнату поменьше. Я очень боялся, что появиться неприязнь к Косте из-за этого неудобства, но ничего подобного не случилось, напротив, всё было весело и дружно, как говорится в тесноте, да не на улице.

Постепенно Костя втянулся в новый ритм жизни, он был очень способным подмастерьем, всему учился быстро и основательно, руки у него были на месте, да и голова без дырки, чему я был несказанно рад. В таком режиме он проработал со мной более полу года и в каком-то смысле был моими глазами, а потом уже даже экспертом, то и дело показывая мне явные косяки в качестве работ, которые мне были не видны. В общем я был доволен, хоть и понимал, что пора бы переходить непосредственно к учёбе, не для этого он сюда приехал.

Меня же закрутила строительная круговерть. Не успеешь с одной ямы выбраться, попадаешь в другую, жизнь стала уходить в сторону от моих предпочтений и интересов, всё стало раздражать, мир потерял остаток своих красок, вернее я перестал их замечать.

И как иногда бывает в таких случаях, на меня нахлынула депрессия. Ничто уже не волновало кровь и не вызывало во мне, как прежде, энтузиазма от возможности быстро и относительно легко заработать от перепродажи какой-нибудь квартирки или комнаты, которую, к тому же недорого привёл бы к европейскому стандарту, да и разница в цене становилась всё более разумной, от чего интерес терялся ещё больше. Для меня, человека, склонного к самоанализу, было очевидно – долго продержаться на этой волне не удастся, моему сёрфу нужна была новая.

Это необязательно означало бы смену деятельности, но безусловно смену декораций и впечатлений. Я своеобразно определил причину этой хандры, думая, что дела давно минувших дней не позволяют мне спокойно и уверенно идти вперёд.

Глубоко в подсознании, мне не давала покоя старая, не проходящая обида. Никак я не мог забыть события восьмилетней давности, коренным образом изменившие ход всей моей последующей жизни, не беря в расчёт, что эти изменения были скорее позитивными, чем наоборот. Вот так мы и находим неприятности на свою, мягко говоря, голову.

Разумеется, никто и не подозревал о той буре эмоций, всплывавшей у меня в душе время от времени, при воспоминании о кладе античных монет, которые тогда были грабительски отняты у меня во время сделки в Симферополе с Виктором и Ильёй – молодыми краснодарскими ребятами, на свою беду нашедшими древнюю запечатанную амфору с золотыми монетами третьего века до нашей эры.

Монеты и деньги в сумме сто шестьдесят тысяч долларов, не считая мелких брызг, увез с собой одесский вор в законе Бубон вместе с тремя подельниками. Одному из них я всё же прострелил ногу и держа под прицелом всю компанию в последний момент, дал возможность Виктору высвободиться из удавки, накинутой на шею вместе с приложенной к горлу бритвой. Мы, к тому моменту уже изрядно избитые были естественно не готовы противостоять этой банде и я, понимая, что не удастся выйти из этой ловушки без потерь, практически самолично отдал им сто шестьдесят тысяч долларов с небольшим, которые лежали в тайнике, находящемся прямо в стене дома. Монеты были уже у них, поэтому добившись своего и больше не испытывая судьбы, они умчались восвояси с раненым подельником, боясь, что на звук выстрела кто-нибудь уже вызвал милицию.

Один из числа тех, кто приложил ко всему этому руку, был, на мой взгляд, Александр Цинклер, очень опытный и знающий специалист по антике, обладатель богатейшей коллекции монет, а также произведений искусства разных периодов, сейчас он уже находился в мире ином.

Другое же действующее лицо, как я считал – это Пётр Григорьевич Шеин, обладатель уникальных раритетов эпохи эллинизма, хозяин сети ломбардов и антикварных магазинов, соучредитель нескольких ювелирных бутиков в самых престижных местах города Одессы. И находилось это лицо в добром здравии, что на мой взгляд, было совершенно не справедливо и требовало определённой корректировки, с него то я и решил востребовать потерянное тогда в Симферополе.

За время нашего знакомства с Ясой я много раз упоминал Одессу, нередко ставя её в противовес Калининграду, учитывая сферу обслуживания и в особенности инфраструктуру прибрежной полосы. В той или иной мере Яса был в курсе и того, что у меня там произошло. Как-то, года два назад, он между прочим заметил, что если бы мы были на то время знакомы, всех тех неприятностей можно было бы избежать, так как один из ключевых постов СБУ Украины по городу Одессе занимает друг его родного брата Тимура. Их дружба возникла и крепла в период первой чеченской войны, ещё во времена Дудаева. Тимур был одним из действующих боевых командиров и в тесной связке сотрудничал с майором СБУ, которого к нему прикомандировала эта служба. После известных событий этот майор резко пошёл вверх и был отправлен в Одессу, где по словам Тимура, приподнялся ещё больше, основательно подмяв значительную часть криминалитета и теневого бизнеса, коим, по сути, весь бизнес и являлся. Все эти процессы так или иначе происходили на всём пост советском пространстве и ничего удивительного в этом не было. Напротив, прослеживалась определенная закономерность, а также аналогичность с похожими регионами России, такими, как Калининград, Владивосток, Сочи, Мурманск и прочие, где от бандитов, в их первоначальном виде, и след простыл. Те из них, кто не хотел примириться со сменой власти, давно почили, иных уж нет по причине ухода в легальный бизнес, не считая тех, кто вошёл в эту самую власть, под видом помощников депутатов, а также самих депутатов, сумевших даже в этом эшелоне навести порядок по понятиям, думаю, если кто-нибудь из калининградцев прочтёт эту книгу, поймёт, кого и что я имел в виду.